С е м е н я к а. А на директора, по-вашему, не тяну?

Д р у я н о в. Не тянешь.

Звонок телефона. Друянов снимает трубку.

Разговор слышен через селектор.

Г о л о с  м и н и с т р а. Приветствую, Игорь Петрович.

Д р у я н о в. Добрый вечер, Константин Степанович.

Г о л о с  м и н и с т р а. Заставил вас ждать, извините. Коллегия, понимаете, только закончилась. Как у вас лично настроение?

Д р у я н о в. Настроение нормальное.

Г о л о с  м и н и с т р а. Ну и прекрасно. Тут, Игорь Петрович, такое мнение… Хотим вам трест предложить. Пора в Москву перебираться. Как вы на это смотрите?

С е м е н я к а (неожиданно снимает трубку селектора). Константин Степанович, простите, что врываюсь в разговор…

Г о л о с  м и н и с т р а. Кто это?

С е м е н я к а. Директор Левашовского завода.

Г о л о с  м и н и с т р а. А вы-то как здесь оказались?

С е м е н я к а. После нашего разговора я взял да и приехал сюда, по собственной инициативе.

Пауза.

Г о л о с  м и н и с т р а. Разобрался, выходит?

С е м е н я к а. Разобрался. И прошу завтра же принять меня по этому вопросу.

Пауза.

Г о л о с  м и н и с т р а. Хорошо. В пятнадцать часов устраивает?

С е м е н я к а. Вполне. (Кладет трубку.)

Г о л о с  м и н и с т р а. Игорь Петрович, а о тресте советую подумать.

Д р у я н о в. Хорошо, подумаю.

Г о л о с  м и н и с т р а. Вы двадцатого на коллегии будете, вот и обсудим. Будьте здоровы.

Друянов кладет трубку.

Пауза.

С е м е н я к а. Ну что ж, счастливо оставаться, Игорь Петрович.

Д р у я н о в. А тебе, Дмитрий Остапович, счастливого пути.

Семеняка уходит. На столе Друянова звонит телефон.

(Снимает трубку.) Коля, сынок… Сейчас иду… Да нет… Ждал звонка из Москвы… Да, ждал. Ну, не сердись, иду, иду. (Кладет трубку. Медленно направляется к выходу. Останавливается. Быстро возвращается. Снимает трубку, набирает номер.) Девушка, вы почему прервали мой разговор с Москвой?.. Как это — положил трубку? А ну-ка, соедини обратно, быстренько, быстренько… (Пауза.) Константин Степанович?.. Это опять Друянов. Вы извините я не договорил. Может быть, я буду часто употреблять слово «я», но это для того, чтобы вам было понятно, с кого спрашивать… Так вот, идея превратить завод в гигант отрасли принадлежит мне. Расширение экспорта одновременно с модернизацией принято мной. Перехода на новую конструкцию Березовского добивался я. В том, что мы сейчас держим передовые позиции в мире по теплоэлектростанциям, — в этом есть и моя заслуга. Госплан, вы — министерство, правительство, в конце концов, всегда прислушивались к нашим предложениям и по ним строили свои планы. Так дайте же нам возможность работать самостоятельно. Мы же тащим воз, который сами себе нагрузили, никто нас об этом не просил. И если мы берем на себя неимоверно большие обязательства, так мы уж лучше знаем, как их выполнить. (Пауза.) Нет, Константин Степанович, в каждом деле должен быть мастер. Кстати, если бы я не ценил их у себя на заводе, мы бы сейчас котлы на валюту покупали… Нет, от треста я отказываюсь. Меня вполне устраивает нынешняя работа… Будете думать?.. До коллегии… (Кладет трубку.) Будете думать…

Д м и т р и й  К р ы м о в.

А л е к с е й  У р а л о в.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч.

Т е т я  В е р а.

В л а д и м и р.

И р и н а.

В и к т о р.

Ж е н я.

К р а в ч е н к о.

М е д с е с т р а.

…начинается с того, что на сцену поднимается  Д м и т р и й  К р ы м о в.

Д м и т р и й. Вам когда-нибудь приходилось въезжать в детство на старом маленьком пароходе? Обычно такие пароходы называются «Сокол» или «Антон Рубинштейн». Тот пароход так и назывался — «Сокол»… Я стоял на верхней палубе и ждал, когда из-за поворота покажется городок, в котором прошло мое детство. До чего медленно ползла эта посудина! В наш век скорости растут молниеносно. Еще совсем недавно этот пароходик казался мне быстроходным… Мне всегда казалось, что я знаю жизнь. Меня целовали красивые девушки, я летал на самолете «ТУ-104», я видел северное сияние. В конце концов, в институте я толкал ядро дальше других, и многие называли это чудом. Но вот в маленьком городке, где не слышно шума реактивных самолетов и где нет северного сияния, я столкнулся с человеческими сердцами. А главное — со своим собственным сердцем… И… все произошло внезапно. Несколько лет назад я плыл на стареньком пароходе в город своего детства…

Подходит  Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Извиняюсь, к нам в город направляетесь?

Д м и т р и й. Да.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Наверно, думаете — маленький городок, провинция. А ведь нашему городу тысяча лет. Историческая редкость.

Д м и т р и й. Я это знаю.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Вот как… Значит, не впервой к нам?

Д м и т р и й. Я родился в этом городе.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Постойте, постойте, а как ваша фамилия будет?

Д м и т р и й. Крымов.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Крымов… Крымов… А имя-отчество?

Д м и т р и й. Дмитрий Алексеевич.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Дмитрий Алексеевич Крымов… Так… так… Нет, что-то не припомню… Вот Крыменко у нас есть, ветеринар… Он вам случайно не родственник?

Д м и т р и й. Я десять лет назад отсюда уехал… пятнадцатилетним мальчишкой. С теткой здесь жил… Тетка умерла.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Значит, трудное детство выпало? От этого только ядренее становятся. Я ведь раньше в сберкассе работал… кассиром. А тетки вашей что-то не припомню.

Д м и т р и й. Просто не успели мы с ней ничего накопить.

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Это верно, накопить трудно.

Д м и т р и й. А вы из Серпухова?

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Да… Так, клубничку на базар возил. Со своего приусадебного… Так, малость… Вообще большой неурожай на клубничку. Как бы войны не было… Да, разрешите представиться… Николай Николаевич Афонин, пенсионер, так сказать, районного значения…

Д м и т р и й. Вот мы и знакомы. А как, Николай Николаевич, город наш сильно изменился?

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Это вы в смысле строительства? А как же, строим, строим… Вот свои Новые Черемушки возводим… Хотя… вы церковь над обрывом помните?

Д м и т р и й. Это что, как по улице Розы Люксембург идти?

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Во! Во! Во! Так ее года два назад снесли. Пивзавод хотели отгрохать. С этим делом что-то ничего не получилось. А тут недавно ученые приезжали. Сокрушались очень. Оказывается, ценная церковь-то была.

Д м и т р и й. Алексей Уралов в городе еще живет?

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. А, главврач наш? Чокнутый? Жив, жив… Простите, может, он вам друг-приятель?

Д м и т р и й. Мальчишками бегали… А почему чокнутый?

Н и к о л а й  Н и к о л а е в и ч. Во-первых, пьет… А потом, все город перестроить хочет. Тысячу лет стоял, а он — перестроить. Простите, что это у вас за книжечка? «Голубая планета»… научно-фантастический роман. Что, тоже фантастикой увлекаетесь?