– Тихо, девочка, – рокочущий голос идёт из глубины груди, на которую я опустила голову, но у меня нет сил, чтобы ответить ему. Лишь глухие всхлипы… и мой холодный нос утыкается в такую тёплую шею.

– Ина, посмотри на меня, – Кайрис проводит пальцем по моему подбородку, пытаясь привлечь моё внимание.

Когда мы оказались в кабинете? К моему удивлению, я встречаю лишь сочувствующие взгляды. Ни осуждения, ни страха, ни обвинений. Встречаюсь глазами с рыжеволосым Целителем и понимаю, почему он так беспокоился обо мне. Как долго он хранил нашу семью? Что было с ним после той ночи?

– Ранмир, ей немедленно нужен хранитель стихий, – заявил Фарейн, продолжая держать меня на руках. – Только он уберёт негативное воздействие и создаст новые связи с водой.

– Под вашу ответственность, – ректор лишь устало качает головой.

Берсерк в Магистериуме. Есть о чём подумать.

– Сарастэль, – голос Фарейна похож на раскаты далёкой грозы. – Отведи всех в дом, подготовьтесь к походу за Грань.

– Да, куратор. Мы идём с ней?

– Вы обязаны пойти с ней.

Фарейн наконец опускает меня на землю, и я направляюсь с ребятами к дому. Дорога как в тумане, я даже не обращаю внимания на попытки Фары и Минара меня разговорить.

Уже на пороге моей комнаты Сарастэль замирает и поворачивается ко мне, ненависть в его голосе ничем не прикрыта.

– Берсеркам не место среди живых в других мирах, но в Межмирье это правило не работает. Благодари свою Дарящую, что это не произошло раньше.

Я и благодарю. Наверное…

– Сарастэль, – окликаю шэдоу уже практически скрывшегося за дверью. Вопрос рвётся с языка, и я ничего не могу с собой поделать. – Откуда этот шрам?

– Берсерк. Другой, не зародыш, как ты.

Когда контролёр скрывается за дверью, я позволяю себе забраться в воду и разреветься, рассказывая стихии о своих бедах. Та отзывается и ласкает мягкими волнами, разрешая довериться ей, убаюкивая меня на дне бадьи. Ещё есть время, от остальных занятий меня освободили и оставили в доме одну. Моё кольцо связано со мной, однако ребята, в отличие от меня, не представляют опасности для окружающих и потому могут быть среди других людей.

За Грань ходят ночью, потому что хранители стихий, как и другие духи, активны в это время суток. Нужно лишь выжить, доверившись безжалостному существу, доказать, что ты сильнее и достойна ответного доверия и защиты. Мне нечего им предложить, моих воспоминаний всего на два года, мой дар запечатан, чужая боль мне недоступна, я могу поделиться лишь своей. Это либо убьёт меня, либо обеспечит верным другом до конца моих дней. Или его, если я буду достойна.

Из плена мыслей меня вырывают настойчивые вибрации, едва ощутимые в воде. Вынырнув, понимаю, что кто-то колотит в дверь и если я не поспешу открыть, то, судя по силе ударов, скоро останусь без неё.

– Я уже иду! – крикнула нежданному гостю, на ходу вытираясь полотенцем и добывая в шкафу чистую одежду.

За дверью встречаюсь взглядом с разгневанным магистром.

– Ты совсем с ума сошла? – с порога накинулся он на меня. – Я уже полчаса стучу! Где ты была?

– Под водой, там думается легче…

Мне кажется или из Кайриса будто выпустили воздух?

– Не пугай меня так больше, хорошо? Нам пора.

Дорога за Грань начинается на Перекрёстке. Миры нашего звена окружены миром духов – Гранью, за которой спрятаны другие, недоступные нам миры. И хотя Сарастэль держится в самом хвосте нашей группы – подальше от меня, – Фара, Сайн и Минар не дают плохим мыслям просачиваться в душу. Куратор и магистр едут впереди, лишь изредка оборачиваясь к нам. Их голоса едва доносятся до нас, но мне кажется, что они о чём-то спорят.

– Ина, – окликает Фара. – За Гранью мы тебя сможем только страховать. Ребята не в курсе, что это значит для нас с тобой, поэтому вряд ли быстро отреагируют на изменения. Но ты помни, что я рядом, ладно?

Как быстро Сарастэль и Фара поменялись ролями! Ещё вчера расположенный ко мне контролёр, стремящийся всё объяснить, сейчас видит во мне лишь монстра, который должен был быть уничтожен. А Фара, воспринявшая в штыки моё появление, наоборот, готова оказать поддержку. Она, как никто другой, знает, через что я должна буду пройти.

Сааны. Мой народ рождается прочно связанным с какой-либо из стихий. Но чтобы подчинять её, управлять ею, нам нужен хранитель. Без него сила не подчиняется, грозя уничтожить всё вокруг. Это партнёрство своего рода симбиоз. Сааны получают власть над стихией, а хранитель – доступ к чужим эмоциям и силе. Живущие за Гранью питаются нашими переживаниями, тянут их из снов тех, кто по каким-либо причинам ещё не обрёл бесплотного друга. Там, куда я отправлюсь, меня ждут тысячи голодных до эмоций душ. Если я не заинтересую никого из них – меня выпьют, а тело развеют в прах. Ещё никогда передо мной не открывалось столько вариантов, как в эти дни: жить в унижении и страхе, быть убитой или умереть самой. Что ты предпочтёшь, леди Айвери?

Усмешка трогает мои губы, а глаза встречаются с жёлтыми зрачками обернувшегося ко мне Фарейна. Ах да, ещё дракон!

Мы проезжаем мимо таверны, в которой останавливались всего пару дней назад. В темноте её окна сияют призывным светом, умоляя зайти, оставить напрасные чаяния и все те причины, что толкают вперёд. Подковы лошадей стучат по голышам, нарушая тишину ночи, отгоняя наваждение, и таверна, мигнув напоследок уличным фонарём, остаётся позади.

Вздох изумления перехватывает лёгкие. В Межмирье нет лун, как в тех мирах, что оно соединяет. У Айлиса один ночной спутник, который сияет во тьме розоватым светом, бросая на лежащий под ним простор призрачные блики, и создаёт тени, которые кажутся живыми. Ночной Перекрёсток залит магическим зеленоватым свечением. Всполохи превращают Мировые Дороги в драгоценные камни: нефрит, малахит, изумруд… Но на самом деле под копытами лошадей и авийра лишь галька да щебень.

Мы спешиваемся, и появившийся будто ниоткуда тэресс уводит коней в сторону своей таверны.

– Ина, иди в центр, – Кайрис кивком указывает направление.

Остановившись примерно в том месте, что он указал, поворачиваюсь к спутникам. Я знаю только теорию, только то, что будет со мной за Гранью. Но что будет здесь? Магистр не позволяет задуматься и испугаться, отдавая короткие и точные указания. И вот уже Сайн, Фара, Сарастэль и Минар занимают свои места вокруг меня, словно в вершинах мысленно очерченного квадрата.

– Ложись. – Целитель раскладывает на земле свой подбитый мехом плащ (ночью здесь холодно – и благодарность разрастается теплом в душе: если бы не он, никто бы не додумался утеплиться). – Фар, ты фиксируешь.

Дракон садится на землю рядом и устраивает мою голову у себя на коленях, прижимая свои горячие ладони к моим вискам.

– В Айлисе с выбором хранителя ты справилась бы и сама, но здесь черта, разделяющая нас и Грань, слишком тонка. Поэтому мы тебя подстрахуем, чтобы сюда проник лишь твой новый хранитель. Готова?

Нет.

– Да, готова…

– Ты не умеешь врать, – губы Фарейна расплываются в шкодливой улыбке.

Мои напарники опускаются на колени и прижимают к земле мои руки и ноги. Кайрис встаёт у меня в ногах и возводит вокруг защитный купол, как тогда на поляне…

Вдох-выдох, закрыть глаза, сосредоточиться на воспоминаниях, позвать… Ничего не происходит.

Я открываю глаза, чтобы сказать об этом, но вижу только тьму, взирающую на меня тысячами взглядов, сковывающих сознание, пронзающих душу, выворачивающих наизнанку суть. Крик ужаса застревает в горле: это не темнота, это души. Тёмные, ждущие, голодные. Они кружат, изучая, с лёгким презрением перебирая мои воспоминания, словно товар на рынке у бедного торговца. Их прикосновения скользят по обнажённой душе, оставляя после себя что-то мерзкое, жёлчное, тёмное. Они проходят мимо. Их голоса – едва слышные шорохи на грани сознания. Смеются, скрипят, проклинают. Одно из этих созданий, если суждено, станет моим хранителем. Для них это путь очищения, возможность прожить новую жизнь через оберегаемого. Но разве кто-то захочет прожить мою? Два года моих воспоминаний им не по нраву. Два года боли и страха перед Айреком Торану – уже кое-что. Они рассматривают каждое появление Айрека в моей жизни, вытаскивают на поверхность весь ужас, который я постаралась забыть.