Глаза Миа возбужденно сверкнули, чувственный рот с красными губами раскрылся, она привстала и, обняв Данни за талию, принялась сосать грудь новой подружки, обильно увлажняя ее слюной.

— Да, да! Боже, как хорошо! Еще, еще! — запричитала Данни, вцепившись в густые шелковистые волосы мулатки. — Пожалуйста, продолжай!

Айвен, без стука вошедший в спальню Миа, застыл от изумления в дверях, увидев их вместе на широкой кровати, мирно спящими в объятиях друг друга. Две прекрасные молодые женщины бесстыдно сплели ноги и руки, прикрытые лишь прозрачным покровом Морфея, временно занявшего место их главного бога — Эрота. Айвен успел хорошо изучить обеих красоток и знал, что их блаженный сон продлится недолго.

Темпераментная Данни вспыхивала страстью столь же мгновенно, как факел, пламя которого он этим утром учил ее глотать. Иной была смуглокожая знойная Миа, она закипала медленно, зато потом бушевала, как буря в пустыне. Ее грациозная неторопливость была сродни тропическому зною, насыщенному сладострастной негой. Порочность была у нее в крови, и Фов поняла это, едва лишь экзотическая девица перешагнула порог ее кабинета. «Что ж, — подумал Айвен, сбрасывая оцепенение, — в этом нет ничего удивительного. Никто так хорошо не разбирается в женщинах, как Фов».

Эта хрупкая француженка очень многому его научила в свое время, и он хорошо усвоил ее уроки. Они познакомились, когда Айвен был совсем молод и полон энергии, но абсолютно лишен той утонченности, которую он обрел с годами. Они с Фов объездили весь свет, и повсюду она исподволь обучала его искусству любви. Их ночи были пропитаны изысканным сексом. Благодаря им Айвен понял, как нужно наслаждаться чувственными возможностями человеческого тела.

Насытившись своим юным учеником и любовником, Фов предоставила ему возможность испытать себя с другими женщинами. Обычно это были прекрасные, но обделенные искусными мужскими ласками богатые дамы. Они слетались на молодого красавца, как осы на мед. И вскоре черный блокнот Айвена, толстый, как телефонный справочник Нью-Йорка, заполнился номерами телефонов его бесчисленных любовниц.

Порой Фов подтрунивала над ним, говоря, что он мог бы неплохо зарабатывать на своих сексуальных возможностях и стать не цирковым артистом, а жиголо.

Но Айвен только смеялся в ответ, потому что не представлял себя без цирка. Он вырос в семье актеров — акробатов, укротителей диких зверей, воздушных гимнастов, пожирателей огня. Но лишь одному ему удалось стать шпрехшталмейстером в цирке, пользующемся огромной популярностью в эстетских кругах благодаря своей уникальной эротической программе. И он чрезвычайно гордился этим.

Данни открыла глаза и сонно воскликнула:

— Это ты, Айвен?

— Да, моя сладенькая, — сказал он, присаживаясь на край кровати. — Итак, вы все-таки нашли друг друга, проказницы! — Он погладил ее голое плечо и покосился на мулатку.

Данни залилась счастливым смехом.

— Ты не ревнуешь, я надеюсь?

— Конечно, нет, глупышка! Я рад за вас. По-моему, вам уже давно этого хотелось. Или я ошибаюсь?

— Ты прав, — кивнула Данни. — Но я поняла, что без ума от нее, только сегодня.

— Выходит, наша недолгая разлука обернулась для тебя удачей! — Айвен улыбнулся.

Она легла на спину в соблазнительной позе и спросила, лукаво прищурившись:

— Как обстоят дела с жалобой местных жителей? Тебе удалось уладить это дело?

Айвен нахмурился:

— Пока нет, но Фов уже думает над этой проблемой.

Миа пошевелилась, потревоженная их голосами, и открыла заспанные глаза. Однако никакого удивления по поводу появления в ее спальне Айвена она не выказала.

— Привет! — промолвила она. — Решил к нам присоединиться?

Айвен вопросительно посмотрел на Данни. Она улыбнулась и кивнула:

— И правда, присоединяйся к нам! Втроем нам будет гораздо интереснее! Все-таки ты среди нас единственный мужчина.

— Ах, так, значит, я нужен вам лишь как самец? Ну, держитесь! — Айвен вскочил и стал раздеваться.

— На безрыбье и рак рыба! — бесстыдно усмехнулась Данни и подмигнула Миа.

Подружки встали на колени и обняли Айвена, прыгнувшего на кровать. Наслаждаясь их молодыми телами, он невольно сопоставил ту нерешительную Данни, которая только переступила порог училища, и нынешнюю раскованную искусительницу, сбросившую оковы предрассудков и комплекса неполноценности. Она даже не ревновала его, хотя поначалу наверняка бы обиделась, если бы ей предложили разделить ее любовные утехи с любовником с кем-то другим. Теперь она была полностью свободна — и телом, и духом. И это радовало Айвена.

Едва он устроился поудобнее у Данни между ног, пощекотав ей волосами промежность, как она, сладострастно застонав, принялась ласкать Миа. Упругие высокие груди экзотической красавицы притягивали ее руки, а от вида влажной и сочной розоватой плоти у Миа между бедрами у Данни участился пульс.

Вздохи и стоны, наполнявшие спальню мулатки, разносились послеполуденным ветерком далеко за пределы цирка. Белые занавески на открытых окнах колыхались и подрагивали, словно любопытные привидения, заинтригованные необычным действом, разворачивающимся на необъятной кровати.

Похотливые фантазии, одна ярче другой, сменялись перед мысленным взором Данни с поразительной быстротой. Нежные губы и пытливый язык Айвена вскоре довели ее до оргазма.

Затем Айвен переключился на Миа: он велел ей встать на четвереньки, а Данни лечь под нее и ласкать ее груди. Сам же педагог впился ртом в половые губы мулатки. Смуглокожая красавица издала сладострастный стон. Данни увлеченно сосала ей сосок, двумя руками массируя спелые груди.

Насытившись ее сладкими сосками, Данни передвинулась поближе к Айвену и взяла его пенис в рот. Постепенно он проникал все глубже и глубже в ротовую полость, она слегка сжала его основание и ввела головку в горло. Трудно выразить словами ощущение, охватившее при этом Айвена. Он был горд за свою ученицу! Такая проглотит не только пламя, но и шпагу!

Гармония их тел была безупречна. Меняя позы и ритм движений, все трое получили удовлетворение. Потом Данни села на Айвена верхом и ввела фаллос во влагалище. Миа подставила ему ко рту свое сочное и аппетитное лоно. Подруги обнялись и поцеловались, их влажные волосы приятно щекотали им плечи и груди.

Жар охватил Данни с головы до ног. Ей было безумно приятно чувствовать в себе твердый член Айвена: он терся о бархатистые стенки влагалища и дразнил клитор. Миа напряглась от перевозбуждения и громко застонала. Айвен просунул свой верткий язык в ее лоно, и густой и сладкий сок обильно потек ему на лицо.

Это зрелище подстегнуло чувства Данни. Она нащупала пальчиком свой клитор и принялась ожесточенно тереть его, мотая головой из стороны в сторону. Почувствовав на себе заинтересованный взгляд Миа, она пришла в исступление.

— Кончай скорее, умоляю! — прошептала мулатка, сжав руками груди и закидывая назад голову. В этот миг она казалась воплощением сладострастия.

Неописуемое блаженство нахлынуло на Данни. Как прекрасна Миа, подумалось ей, в своей откровенной чувственности! И как божественно красив Айвен. Себя же она сочла безжалостной сиреной, изголодавшейся по матросу, и поэтому решила заездить Айвена до полуобморочного состояния.

Слившееся в экстазе трио с упоением приступило к финалу эротической симфонии. Стоны, вздохи, крики и визги наполнили комнату. И спустя несколько мгновений наступил потрясающий финал.

За две недели, проведенные Данни в училище, она испытала множество новых и ярких ощущений. Но лишь сегодня ее охватило отчаяние. Усевшись на кровати, она уныло уставилась в одну точку, подавленная мыслью о неминуемом скором отъезде из «Эротического цирка». Ее совершенно не тянуло в свою квартирку в Лондоне, ей хотелось подольше побыть среди новых друзей.

Как странно, однако, что за столь короткое время она успела привязаться к своим наставникам, актерам цирка и другим учащимся. Ей всегда казалось, что требуется провести на новом месте многие годы, чтобы освоиться и прикипеть к нему душой и сердцем. Теперь она поняла, что заблуждалась.