— С вами иначе нельзя! — сказал Айвен. — Держи эту дамочку в строгости! Не позволяй ей зазнаваться! — Он многозначительно подмигнул Алдоусу и улыбнулся.

Алдоус расхохотался.

— Поверь мне, Айвен, эта маленькая проказница будет выкладываться у меня по полной программе. Я не дам ей поблажки, даже если она начнет строить мне глазки или вымаливать пощады. Знаю я эти женские штучки! Но пока она держится молодцом.

— Да, верить симпатичным женщинам опасно, особенно зеленоглазым, — добавил Айвен и рассмеялся.

Они обменивались шутками, как теннисисты мячом на корте: быстро и ловко. И при этом словно не замечали присутствия Данни, которую обсуждали. Это было для нее внове, но она не обижалась. Оба они были ей симпатичны, а их шутки — беззлобны. К тому же они иногда делали ей комплименты. Незаметно Данни погрузилась в размышления.

Поскольку у Алдоуса не предвиделось выступлений перед зрителями, было решено, что он возьмет на себя часть обязанностей Айвена. Данни восприняла это известие спокойно. Грубоватый американец ей все больше нравился. Полная противоположность Айвену, он нашел к Данни свой особый подход.

Из размышлений ее вывело появление Гвидо. Он был одет в строгий вечерний костюм — черные брюки и белый смокинг с галстуком-бабочкой — и напоминал своим сосредоточенным видом то ли старшего официанта, то ли гангстера. Данни окинула его взглядом еще раз, надеясь угадать под смокингом контуры револьверной кобуры.

Гвидо подошел к ней с подносом, чтобы положить ей на тарелку картофеля, жаренного с луком и специями, и чуткие ноздри Данни уловили аромат мужского одеколона от Армани. Его не заглушил даже дразнящий запах тушенной с приправами говядины. Когда парень отошел к Фов, Данни обернулась к Алдоусу и выразительно помахала перед носом ладонью.

Алдоус расхохотался и, обняв ее за плечи, прошептал ей на ухо:

— Не расстраивай беднягу, он и так взвинчен.

Высвободившись из объятий наставника, Данни обернулась и посмотрела на молодого итальянца. Ей стало его жаль: почему он нервничает? Неужели одно то, что он мужчина, не делает его уверенным в своих сексуальных возможностях? Внезапное сострадание к представителю другого пола стало для нее открытием. Раньше она смотрела на мужчин как на инопланетян. Теперь же и они стали для нее нормальными людьми, такими же ранимыми и неуверенными в себе, как и большинство женщин.

— Спасибо, Гвидо, — тихо сказала она, когда он подошел к ней спустя несколько минут, чтобы наполнить вином бокал. — Сегодня ты неотразим!

Он покраснел, глаза его засверкали.

— В самом деле? А мне казалось, что в этом наряде я похож на пингвина! Это Фов настояла, чтобы я так вырядился.

Данни прыснула со смеху:

— Ты, наверное, шутишь!

— Нет, я говорю вполне серьезно! — сверкнув жемчужно-белыми зубами, сказал итальянец. — Фов назвала меня глупым мальчишкой и приказала не спорить с ней.

Данни усмехнулась, представив, как Фов подкрепила свой выговор звонким шлепком по круглой заднице итальянца, но вполне серьезно произнесла:

— С ней не стоит вступать в пререкания! Она этого не переносит, как и любая светская дама.

Ей вспомнилось, как француженка подбрила ей волосы на лобке, и она густо покраснела. Властный облик опытной француженки вызывал у Данни смутное волнение. Хрупкая и маленькая, эта женщина тем не менее держалась с уверенностью амазонки. Несомненно, своим успехом «Эротический цирк» был во многом обязан именно ей. Только неординарному человеку могла прийти в голову идея такого представления, а для воплощения этой идеи в жизнь требовались недюжинные способности и подлинное вдохновение. Но Фов, с ее неукротимой энергией, хватало и того, и другого.

Данни обернулась к француженке и обаятельно улыбнулась:

— Я так признательна вам за то, что вы принимаете меня здесь!

Фов была явно польщена.

— Благодарю, милочка! Мне приятно слышать похвалу своим скромным усилиям. Если тебе у нас понравилось, значит, я все делаю правильно. Не так ли, дорогая?

Данни коснулась ладонью ее руки.

— Вы гениальны!

Француженка рассмеялась и от восторга захлопала в ладоши. К немалому смущению Данни, она немедленно повторила ее слова для всех присутствующих. Разумеется, все дружно ответили, что она действительно гениальна, после чего за столом воцарилось молчание, нарушаемое лишь звоном и стуком посуды и приборов.

После ужина все перешли в просторную белую гостиную пить кофе и кальвадос. Данни долго настороженно принюхивалась к незнакомому напитку, но все же отважилась сделать пару глотков. Густая янтарная жидкость оказалась крепкой, как коньяк, и ударила в голову, несмотря на то что Данни плотно поела.

Слегка опьянев и чувствуя приятную тяжесть в желудке, она удобно устроилась на диванчике и задремала. Заметив, что она клюет носом, Айвен подсел к ней и стал поглаживать ее обнаженное бедро. Данни встрепенулась, ощутив сексуальное желание, и Айвен начал рассказывать ей о предстоящем грандиозном представлении, на которое съедутся важные персоны из деловых и правительственных кругов.

— Это какие-то извращенцы? — прямодушно спросила у него Данни — ей давно хотелось задать этот вопрос. К ее радости, Айвен не рассердился, а рассмеялся.

— Нет, глупышка! Они не извращенцы, а люди с утонченным вкусом, эстеты! — Он взглянул ей в глаза и сжал руку. — По-моему, ты так до сих пор и не поняла, что собой представляет наш «Эротический цирк». Это зрелище, основанное на уникальной концепции, полное артистизма и эротики. Вспомни, каких сильных и красивых артистов ты здесь видела! Но есть и другие исполнители, тоже мастера своего дела.

— И мне придется со всеми ими заняться сексом? — совершенно обнаглев, спросила Данни. Этот вопрос тоже не давал ей покоя в последние дни.

И снова Айвен покачал головой и улыбнулся ее наивности.

— Ведь я же говорил, Данни, что костяк представления состоит из акробатических номеров и хореографии. У нас цирк, не забывай об этом! А ты вбила себе в голову, что здесь устраиваются безобразные оргии. Это не так, хотя… — Он умолк, многозначительно вскинув брови.

— Ну же, договаривай! — потребовала Данни.

Сердце ее бешено застучало, охваченное странным предчувствием, кровь быстрее побежала по жилам, к горлу подкатил ком, а промежность увлажнилась.

Айвен ласково погладил ее по руке.

— Видишь ли, Данни, случается, что после представления зрители испытывают потребность дать выход своим эмоциям, и…

— И что же? Каким образом они получают удовлетворение?

Айвен молчал, гипнотизируя ее взглядом и нежно поглаживая по ладони. С каждым мгновением Данни возбуждалась все сильнее. И когда пожар вожделения вот-вот должен был охватить ее с головы до ног, на свободное место рядом с Айвеном бесцеремонно плюхнулась рыжеголовая Летти.

В этот момент она чем-то напоминала рыжего сеттера, по-хозяйски прыгающего в самое неподходящее время на свое излюбленное место и привлекающего все внимание к себе. Айвен повернулся к ней и сказал:

— Данни интересуется, что происходит после окончания наших специальных представлений.

Летти расхохоталась и, тряхнув головой, рассыпала золотистые волосы по плечам.

— Начинается свободная любовь! — игриво воскликнула она. — Но никто к ней не принуждает, участвуют исключительно желающие, — добавила Летти, угадав по вытянувшемуся лицу Данни, что у нее на уме. — Только обычно желают поучаствовать все без исключения.

Она вскочила и куда-то умчалась. Потом Айвена вызвали к телефону в кабинет Фов. Оставшись одна, Данни стала разглядывать остальных приглашенных на ужин.

По правую руку от нее на диване сидели Гвидо, Фов, Роза и Рэнди. Женщины о чем-то разговаривали с итальянцем, массируя ему бедра. Рэнди внимательно наблюдал за сменой выражения лица юноши — он явно был к нему неравнодушен. Какая, однако, странная подобралась компания!

Новое открытие повергло Данни в состояние, близкое к шоку. Раньше она не задумывалась о гомосексуальных отношениях между мужчинами, и теперь, став свидетельницей подготовки к необычному групповому совокуплению, пришла в жуткое волнение. Во-первых, она поняла, что не только на женщин обращают внимание мужчины. А во-вторых, перестав ощущать себя центром притяжения плотоядных взглядов мужчин, Данни отчетливо осознала, что не одна она испытывает потребность разобраться в своих сексуальных желаниях.