— Потерпи до вечера — узнаешь! Я слышал, что Фов и Гвидо готовят нам сюрприз. Но это пока только между нами!

Данни понимающе кивнула и решила ни о чем его больше не расспрашивать. После памятного ей сюрприза Миа она поняла, что для избранных, приглашенных на ужин в тесном кругу, всегда готовят оригинальную развлекательную программу.

После занятий с Алдоусом Данни пошла в свою комнату, приняла душ и, надев шорты и тенниску, вышла в сад подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Присев в удобный шезлонг, покрытый бело-голубым пледом, она задремала.

Проснувшись, Данни увидела прогуливающихся по дорожке Айвена и Фов. Они о чем-то негромко беседовали. Дойдя до скамейки под развесистым деревом, преподаватель и администратор циркового училища сели и продолжили разговор.

Скользнув рассеянным взглядом по цветочной клумбе у их ног, Данни стала внимательно разглядывать француженку, которую не видела вот уже несколько дней. Айвен говорил, что она занята решением каких-то важных и срочных проблем.

— Фов изумительная женщина! — добавил он. — Красавица, умница! А какая у нее деловая хватка! Такое сочетание встречается у женщин очень редко.

Данни не могла с этим не согласиться: если бы не Фов, она бы не познакомилась с Айвеном.

Сегодня француженка была в желтом плиссированном платье по колено, которое очень шло к ее загорелому лицу и гладко зачесанным назад волосам. Вид у Фов был, как всегда, бодрый и свежий.

Айвен то и дело дотрагивался до ее блестящих от бальзама волос или проводил пальцем по высоким скулам. Этот жест был настолько хорошо знаком Данни, что от ревности она зажмурилась, хотя и понимала, что не имеет права ревновать своего любовника к его старой приятельнице. Она снова повторяла себе, что он относится к Фов исключительно как к сестре. Но проку от этого самоуспокоения было мало: Данни знала, что непременно рассердится на Айвена, если он снова начнет петь француженке дифирамбы.

Внезапно ее осенило: она отчетливо поняла, что прежде всего ей нужно самой стать интересной личностью, чтобы претендовать на уважение и похвалу Айвена. Фов обладала огромным опытом в бизнесе, была прекрасной хозяйкой и отличной артисткой. А что собой представляет она, Данни? Пока ничего особенного.

Даже в сексе она не была искусна и многоопытна. Айвену нравились партнерши, обладающие богатым сексуальным воображением, а не ленивые и примитивные плебейки. Как загорелись у него глаза, когда она поведала ему о том, что с ней выделывали Летти и Роза! А совокупление на мелководье в озере? Оно ведь привело его в дикий восторг! Как его возбудило ее измазанное тиной и глиной тело! А соитие в скользком иле стало для него подлинным эротическим открытием! Он даже сказал, что признателен Данни за этот сексуальный урок! Это так обрадовало ее, что она просияла и даже не обиделась, когда он не пошел к ней в спальню, сославшись на то, что ему нужно еще сделать несколько важных телефонных звонков.

— Ничего не поделаешь! — развел он руками. — Дело превыше всего!

Данни не пыталась его переубедить. Однако ночью ей плохо спалось, а наутро ее охватила ужасная похоть. Вот и теперь, млея в шезлонге под лучами угасающего солнца, Данни отметила, что на душе у нее неспокойно. Впрочем, в последнее время она постоянно чувствовала потребность разобраться в своих непривычных ощущениях.

Раньше такие мысли никогда не приходили ей в голову. Но теперь она вновь и вновь начинала копаться в себе. Соглашаясь с тем, что ей пока не хватает сексуального опыта, Данни не могла не отметить, что за последние дни лучше узнала потребности своего тела и, в определенном смысле, преуспела в технике соития.

Секс всегда доставлял ей удовольствие, не брезговала она и мастурбацией. Но, поступив в цирковое училище, Данни очутилась в другом измерении. Чувственность ее обострилась и стала очевидной. Она превращалась в рабыню своих низменных устремлений, шла на поводу у похоти гораздо чаще, чем раньше. Мало того, у нее пробудился живой интерес к необычным способам получения сексуального удовлетворения. Теперь она стала вникать в подробности техники совокупления, расширять свои познания в позах, экспериментировать с женщинами.

Еще недавно ей и в голову не приходило попытаться получить удовлетворение с человеком одного с ней пола. Не говоря уже о том, чтобы принять участие в оргии. Летти и Роза ее многому научили, но она все еще сомневалась, что ей понравится прикасаться к женскому телу. А выяснять это ей пока не хотелось.

Стоило Данни так подумать, как перед глазами у нее всплыли шоколадные соски Миа, и она облизнула пересохшие губы. Усевшись в шезлонге поудобнее, она с ужасом поняла, что возбудилась: трусики промокли, а в клиторе возникла пульсация.

Она приказала себе выбросить глупые мысли из головы. В конце концов, она не лесбиянка! И не бисексуалка, как развратные сестры-близнецы. Но все же где-то в глубине души она усомнилась в определенности своей сексуальной ориентации. И ей вдруг стало жарко.

К ужину Данни вышла в белом платье. Хорошо выстиранное и отглаженное, оно прекрасно гармонировало с ее золотистым загаром. Данни всегда казалось, что в этом платье она выглядит более стройной и грациозной.

Прихорашиваясь перед зеркалом, Данни отметила, что бедра почти не выпирают, а живот кажется плоским. Для пущей уверенности она сняла белье, что привело ее в тихий восторг. Она ведь могла и не говорить Айвену о своем маленьком женском секрете! А просто сидеть с невозмутимым видом рядом с ним за столом, ужинать, поддерживать светскую беседу и втайне наслаждаться тем, что у нее ничего нет под платьем.

Когда Данни появилась в гостиной, все, кроме Гвидо, уже сидели за столом. Миа, одетая в переливающееся изумрудно-зеленое платье и босоножки на высоких шпильках, выглядела очаровательно. Особенно привлекательными были ее стройные ножки. В этом наряде она походила на драгоценный камень. Данни ощутила острую зависть: зачем так ярко одеваться, подумала она, если ты родилась красавицей? Тем более на ужин с друзьями.

— А почему я не вижу Гвидо? — спросила она у Фов, заняв единственный свободный стул между ней и Алдоусом.

Черные, словно мрамор, глаза француженки загадочно сверкнули. Она мягко улыбнулась.

— Он придет немного позже, милочка! Сегодня ему отведена роль официанта.

Так вот почему потушили верхний свет и зажгли три свечи в подсвечнике из дымчатого стекла! Интимный полумрак намекал на приятный сюрприз, ожидающий гостей в конце вечера. По спине Данни побежали мурашки.

— Ты выглядишь очень соблазнительно, крошка! — заметил вкрадчивым голосом Алдоус, окидывая ее масленым взглядом.

Его улыбка и неприкрытый интерес, светящийся в лучистых глазах, подействовали на Данни возбуждающе. Соски ее набухли, а в промежности ощущалось томление. Сдвинув плотнее колени, она ответила, едва дыша:

— Ты тоже сегодня очень хорош собой.

Говоря так, Данни не кривила душой. Всегда симпатичный, Алдоус смотрелся особенно привлекательно в белых джинсах, облегающих его ягодицы. Бледно-зеленая стеганая рубаха выгодно подчеркивала его бронзовый загар, обтягивая мускулистое тело словно кожа.

Лишь теперь, взглянув на Алдоуса и Миа, Данни сообразила, что зеленый цвет доминирует в одежде почти всех собравшихся. На Айвене были надеты мешковатые хлопчатые штаны в зеленую и белую полоску, а также сорочка оливкового цвета. Роза щеголяла в брючках огуречного оттенка в белую полоску. Фов осталась верна себе: как и всегда, она была в черном шелковом платье чуть выше колен. Рэнди явился, как обычно, в синих джинсах. А Летти облачилась в сверкающую серебристую блузу и черную замшевую юбку, вызывающе короткую, чтобы лишний раз продемонстрировать свои стройные ножки.

— Ну, как успехи в жонглировании, малышка? — поинтересовался Айвен у Данни, слегка наклонившись над столом.

Она покосилась на Алдоуса и широко улыбнулась.

— Нормально! Поначалу, правда, у меня все валилось из рук, но Алдоус не дал мне расслабиться. Всеми своими успехами я обязана исключительно ему. Он очень строгий наставник.