Собственный выкрик оглушил, и Карвер зачем-то ещё и зажмурился.

Гаррет и впрямь способен сожрать себя поедом за это. Чувство «из-за меня» — это у них, чтоб его, семейное. И Карвер боялся. Отчаянно, до рвущейся изнутри истерики. Он не понаслышке знал, до чего себя можно так довести.

Брат помолчал. А потом снова его обнял. Почему-то очень осторожно. Искрил он, что ли?..

— Тебя отпустят попрощаться?

И никакого ответа. Охуенно, блядь.

Карвер решил, что как только он увидит хоть кого-то из друзей Гаррета — выбьет обещание глаз с него не спускать. Пожалуй, у всех выбьет. Пусть, что ли, очерёдность установят…

— Не знаю, — честно ответил он. — А вообще, наверное, да. Я Траска попрошу разрешение выписать.

Гаррет кивнул. Карвер наконец открыл глаза. Брат смотрел устало и почти пусто.

Убитого им малефикара захотелось поднять, и плевать на то, что некромантией он не владеет, и вообще она ему отвратительна — и убить ещё раз. И ещё. И ещё. Неоднократно. Пока возможность поднимать не кончится.

— Не оставайся один сегодня, — сдавленно попросил Карвер. — Ладно? Пожалуйста. Мне спокойнее будет.

Гаррет вяло и неопределённо мотнул головой:

— Ну, меня ждут.

Слегка отпустило. Совсем слегка. Но это было лучше, чем ничего.

…Когда Гаррет ушёл, Карвер вернулся к себе и лёг на кровать, не раздеваясь. Его рвало на части, и даже заплакать не получалось — если б вышло, потом было бы… ну, не легче, конечно, но чуть терпимее.

Он так и не уснул.

Встретить в Тени демона с лицом мамы очень сильно не хотелось.

***

От погребального костра он ушёл, сжав на прощание кулак Гаррета и кивнув ни на шаг не отходившим от него Фенрису и Андерсу. В иное время эта их сцепка Карвера бы поразила, но сейчас ему, конечно, было плевать. Рядом с братом — и ладно. Ему от них точно больше ничего и не надо.

Траск, который его сопровождал, сочувственно молчал, удерживаясь даже от печальных вздохов. И на том спасибо.

Казематы встретили горячими плитами, пыльным светом и дурной атмосферой вокруг. Словно и не уходил.

Едва миновав внутренний двор, Карвер почти бездумно свернул к Орсино.

Сел в привычное уже кресло, как-то неловко скрючился и закрыл глаза.

Конечно, билась дурная мыслишка: «Пришёл к учителю — не сиди статуей, нечего сказать — зачем пришёл?», но Карвер слал её в дальний полёт.

Зачем он пришёл сюда, он не знал. Что-то говорить не только не хотелось, но и просто было бессмысленно.

Гаррет нанял кого-то, чтобы тело мамы привели в надлежащий вид, но даже это не помогло скрыть всех… повреждений, нанесённых малефикаром.

Кажется, на эту тварь ещё до того, как всё случилось, почти вышел кто-то из храмовников. Или бывших храмовников?.. Почти.

Кажется, расследование замотали по требованию… чьему? Авелин, что ли? Какие-то у неё странно виноватые глаза сегодня были…

К демонам.

Скрипнул сначала стул, потом — половицы. После Карвер услышал негромкий звук закрывающейся двери — он её за собой не закрыл?..

А потом прохладные пальцы коснулись его виска. Он не открыл глаз, только чуть дёрнулся навстречу фигуре, от которой шло странное в сочетании с прохладой тепло.

Следующее ощущение было ещё более странным, хотя само по себе не таким уж непривычным. Но то, что Первый Чародей вдруг мягко погладил его по голове — ну, это было… неожиданно.

— Не соболезнуйте, — вырвалось у Карвера. — Пожалуйста. Не надо. Я наслушался.

К горлу подступил долгожданный комок, но сейчас Карвер был ему не рад. Вот уж перед кем-кем, а перед Орсино разреветься ему очень и очень не хотелось.

— Посидите здесь, если хотите, — очень негромко проговорил Орсино, не убирая руки. Пальцы ненавязчиво перебирали волосы. — Мне нужно отойти по небольшому делу. Я вернусь через полчаса, и за это время сюда никто не войдёт, Карвер.

Удалился он так же тихо и мягко, как подошёл.

Карвер вжался в кресло, подобрав ноги, уткнулся в коленки и, наконец, от души разрыдался.

Через двадцать минут он уже лежал в своей комнате, уткнувшись в подушку.

Спасибо Первому Чародею он скажет чуть позже.

***

А через какое-то время, когда Карвера уже слегка отпустило, когда он нашёл в себе силы более или менее полноценно вернуться к своим обязанностям, по Кругу поползли очередные слухи. Впрочем, «поползли» — это неправильно. Помчались. Побежали с какой-то нечеловеческой скоростью. И, ради разнообразия, говорили не о том, что происходит или может произойти у них, а о событиях в городе.

Всё началось, кажется, с дичайшего скандала у храмовников — мелькали имена сера Варнелла и матери Петрис, которую Карвер даже немного помнил по своим похождениям с Гарретом. Что-то эти двое умудрились затеять против засевших в Киркволле кунари, и это уже грозило нехилым скандалом, от которого кунари могли перейти ко вполне конкретным боевым действиям. Имя Гаррета, кстати, тоже мелькало. Как-то он в этом участвовал, вот уж в каждой бочке…

Казематы бурлили, пару раз Карвер, почти в панике шатаясь по внутреннему двору, видел там Авелин (интересно, ей-то сюда зачем?), но от его расспросов она отмахнулась. Однако глаза у неё были совершенно бешеные, а раз так… в общем, судя хотя бы по ней, город за пределами Казематов бурлил тоже.

А в один день до их стен просто донеслись довольно далёкие, но всё же хорошо различимые крики, дым, запах гари и лязг оружия.

«Началось», — мрачно подумал Карвер, сгоняя свою мелюзгу в кучу и утаскивая их из тренировочного зала. Несмотря на поднявшийся вокруг хаос, в его голове наступила удивительная ясность. Он знал, что делать: сначала спрятать учеников понадёжнее, а потом, пожалуй, найти Орсино или хотя бы кого-нибудь из Старших Чародеев, и решить, что они предпримут. Вот сейчас, когда город, судя по всему, рвали на части те, которые их всех без разбора посадят на цепи и зашьют рты.

Малышня, поразительно быстро и слаженно выстроившись в более или менее приличные две колонны, оставалась в достаточно далёких от входа комнатах. Но в случае чего, из них можно было быстро удрать. Чего Карвер, конечно, им всем делать не рекомендовал. Если всё кончится хорошо для них — для всех — потом могут и на попытку побега из Круга списать…

…В коридорчике орали. Или, как это там называется у приличных людей? Спорили на повышенных тонах, вот.

— Вы уверены в своих силах? — под ложечкой неприятно заныло: он узнал голос Рыцаря-Командора. Твёрдый, хлёсткий, не оставляющий ни единого шанса на спор.

— Мне вполне понятно ваше желание заковать нас в цепи и лишить малейших намёков на права, — с нехорошей прохладцей и ещё более нехорошей вежливостью отвечал ей Орсино, — но, во-первых, полагаю, если вы оставите нас здесь, и мы ничем не поможем городу, высока вероятность того, что исполнение своего желания вы наблюдать не сумеете. А во-вторых — неужели вы уступите кому-то такую возможность?

Карвер жёстко прикусил губу, чтоб не расхохотаться, навлекая на себя гнев храмовников во главе с Мередит. Орсино умудрялся острить в пререканиях с ней даже в минуты опасности.

Пока Мередит набирала воздуха для ответа, Орсино заговорил очень ровно и очень жёстко:

— И мы, и вы сейчас движимы желанием отстоять город. У них есть маги, Мередит, — Карвер едва не споткнулся, услышав личное обращение, но всё же удержался, — и поверьте мне, маги кунари — не те, с кем вы привыкли сталкиваться ежедневно и над кем имеете власть, — вот это что сейчас было? Подсластить лекарство, подмазать, чтоб согласилась? Ох, судя по горькой складке, прорезавшей его лоб после этих слов — вряд ли. — Хотя бы сейчас признайте, что мы нужны. Пока вас не лишили шанса не только на это, но и на всё прочее.

Карвер подошёл, наконец, ближе к нему и ещё нескольким магам — и Старшим, и нет — и глянул на Мередит с её храмовниками. Эх, жаль, у них лиц за шлемами не видно. А то можно было бы попытаться понять, кто из них согласен с Орсино, а кто идиот.

— Тогда разделимся, — наконец решительно рявкнула Рыцарь-Командор. Карвер едва сдержал выдох: сидеть на жопе ровно, когда вокруг творилось то, что творилось, он бы точно не смог. А ведь без согласия главы храмовников — хрена с два бы они вообще вышли из Казематов. — Мы идём в Верхний город, вы…