— Ты пропускаешь бой, — сказала она.

— Да, пропускаю. Я подвел ее к дивану и усадил. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Она провела руками по бедрам. — Твои друзья, наверное, гадают, куда ты подевался.

Я откинулся назад, усаживаясь поудобнее. — Мне плевать.

— Плевать?

— Ага.

Она быстро улыбнулась, села на край дивана и обернулась ко мне. Я даже и не думал никуда уходить. Бой и друзья не так важны, как она, сидящая рядом со мной. Кроме того, я был немного обеспокоен ее состоянием, особенно, когда подымаясь, она чуть не накрыла собой журнальный столик.

— Может, тебе лучше присесть, Эвери?

— Я в порядке. — Она обошла журнальный столик. — Итак… чем хочешь заняться? Я могу включить телевизор, или фильм какой-нибудь, но фильмов у меня нет. Думаю, можем заказать его…

— Эвери, просто присядь ненадолго.

Она подняла подушку и положила ее на диван. Я уже подумал, что она собирается уборку наводить, но она села в кресло. — Тебе не кажется, что здесь жарко?

— Сколько ты выпила?

Она скривилась. — Не так много… может, две-три рюмки текилы и два пива? Я думаю.

— Вау. — Улыбнувшись, я подвинулся вперед. — Когда ты последний раз пила.

— На вечеринке на Хэллоуин.

Я наклонил голову набок. — Я не видел, чтобы ты пила в тот вечер.

— Я не про этот Хэллоуин. — Встав на ноги, она оттянула рукава свитера. — Это было… пять лет назад.

— Давненько. — Ничем хорошим это не кончится. — У тебя есть вода? В бутылке?

— На кухне.

Я направился к холодильнику, взял бутылку и вернулся в комнату. — Выпей-ка. — Когда она взяла бутылку, я присел на край дивана. — И сколько тебе было? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Четырнадцать, — прошептала она, опустив подбородок.

— А не рано пить в таком возрасте?

Поставив бутылку на пол, она поправила свой хвостик. — А ты не пил, когда тебе было четырнадцать?

— Бутылочки две пива мог выпить в четырнадцать лет, но ты же говорила, что у тебя строгие родители.

Она хихикнула и вылезла из своего кресла. — Я не хочу говорить о них, о выпивке или Хэллоуине.

И гением не надо было быть, чтобы уловить связь между всем этим. И шикарного воображения не надо было, чтобы представить, как маленькая Эвери напилась на вечеринке и сделала что-то, о чем теперь жалеет. По крайней мере, я надеялся, что именно в этом было все дело.

— Хорошо.

Пироженка посмотрела на меня пару секунд и попыталась снять свитер. В горле застрял смех, но исчез, когда она все-таки сняла его. Под ним хоть и была маечка, но очень тоненькая и обнажала её раскрасневшуюся кожу. Её нервозность улетучилась вместе с выпитым пивом, потому что после всех непоняток, что были между нами, я был здесь.

Она поднялась и начала ходить взад-вперед. Остановившись между кухней и коридором, она ухватилась пальцами за верх маечки.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Она не ответила, ее едва сфокусированный взгляд нашел мой. Я не имел понятия, о чем она думала. На самом деле никогда и не знал, но она закусила нижнюю губу. Я занервничал. Она определенно собиралась…

Эвери стянула майку.

Черт. Возьми.

Я резко вдохнул.

— Эвери.

Мать. Твою. За ногу. Пялясь на её черный лифчик, это единственное, что пришло мне в голову. Я видел ее, когда она болела, но не засматривался. Не так, как сейчас. Её упругая грудь выпирая из кружевного бюстгальтера, подпрыгивала от её вдохов.

Когда она прислонилась к стене, опустив руки вниз, я, стиснув зубы, глубоко дышал. Мой взгляд опять переместился от ее лица к груди, а затем вниз по гладкой линии ее живота. Джинсы висели низко на бедрах, а живот огибал ее пупок. Сладкий изгиб талии так и манил прикоснуться к нему.

Было очевидно, что она пьяна, и если бы я был хорошим парнем, то бы не пялился на нее так, словно съесть хотел. Я не помню, как встал, но каким-то образом, обогнул диван. Между ног все горело, затвердело и было готово.

— Кэм? — сказала она, затаив дыхание.

Мое тело настаивало, чтобы я направился к ней, и я почти это сделал, но остановился, сжав руки.

— Не надо.

— Что не надо?

Я закрыл глаза, но ее образ стоял у меня в сознании.

— Этого… не делай этого, милая.

— Разве не этого ты хочешь? — неуверенно спросила она.

Я открыл глаза. Что?

— Я не жду этого, Эвери.

Она втянула воздух.

— Ты меня не хочешь.

Не хочу? Я едва ли мог вспомнить хоть секунду, когда я ее не хотел, черт побери. Мой член, упираясь в молнию джинсов, рвался наружу, чуть не порвав штаны. Вот, как сильно я хотел ее.

Но на её красивом лице появился взгляд самоуничтожения.

Я метнулась вперед, прижав руки к стене по обе стороны от ее головы. Я нагнулся, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Черт, Эвери. Думаешь, я не хочу тебя? Я хочу тебя всю, каждую частичку твоего тела, ты поняла? Я хочу быть на тебе и в тебе. Я хочу тебя у стены, на диване, в твоей кровати, в моей кровати, и каждом месте, которое только можно придумать, и поверь, у меня очень богатое воображение, когда дело доходит до таких вещей. Больше никогда не сомневайся, что я хочу тебя. Поверь, дело не в этом.

Смятение блеснуло в ее глазах.

Я прислонился к ее лбу своим.

— Но только не так… никогда. Ты пьяна, Эвери, а когда мы будем вместе, потому что мы будем вместе, ты должна полностью понимать и чувствовать, что я с тобой делаю.

Она подняла глаза, а затем закрыла их, поворачивая голову в сторону так, что потерлась об меня щекой. — Ты хороший парень, Кэм.

— Нет, не хороший. — Я вдохнул ее запах, про себя пообещав, что буду для нее всегда тем, кем она захочет. — Хороший я только с тобой.

Примерно через час после того, как я накрыл Эвери одеялом, все что она пила решило выйти наружу.

Она откинула в сторону одеяло, в которое я укутал ее, словно оно было покрыто змеями. Промчалась, как угорелая через гостиную в ванну. Я быстро последовал за ней, ожидая этого, приняв во внимание тот факт, что она обычно не пила.

Это было ужасно.

Не в силах сделать ничего больше, кроме как держать ее волосы и гладить по спине, пока она молилась богам фарфора, я никогда не чувствовал себя более беспомощным. Когда все закончилось, я прислонил ее к ванной, а сам взял влажную тряпочку. Все было как тогда, когда она болела, но на этот раз, она была в сознании.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил я.

— Вроде бы. — Она закрыла глаза. — Боже, это так унизительно.

Я тихонько рассмеялся. — Все в порядке, милая.

— Поэтому ты и остался, да? — Простонала она жалобно. — Ты знал, что меня вывернет наизнанку, а я тут стриптизом своим решила тебя развлечь.

— Ш-ш-ш. — Я убрал пряди волос с ее лица. — Как бы очаровательно ни было наблюдать за тем, как тебя рвет, я не поэтому остался, и ты это знаешь.

Она опять закрыла глаза — Потому что ты хочешь меня, но не когда я пьяная и вся в рвоте?

Я громко рассмеялся. Пьяная Эвери — забавная Эвери. — Да, ты права.

— Просто хотела убедиться, что мы на одной волне.

— Ну уж нет.

Она открыла один глаз. — Ха.

— Думаю, тебе это понравится. — Я протер ее подбородок мокрой тряпочкой.

Она слегка улыбнулась. — У тебя… неплохо получается.

— Было много практики. — Отбросив полотенце в сторону, я взял новое и начал все сначала. — Бывал на твоем месте. — Я обтер ее шею и руки, остановив свой взгляд на лице, чтобы не пялиться на ее такую красивую упругую прекрасно обозреваемую грудь. — А теперь в кроватку?

Она уставилась на меня с внезапно широко раскрытыми глазами.

Я усмехнулся.

— Хватит уже, пошлячка.

— О, — пробормотала она, глядя с сожалением.

— И не говори. — Я повернулся и схватил зубную щетку. Выдавив пасту, я повернулся к Пироженке. — Думаю, тебе не помешает.

— Ты замечательный, — сказала она, потянувшись за щеткой.