— Ага. — Она подошла ближе, когда поднялся ветер, кружа по крыши, поднимая пряди её волос и сдувая их назад с её лица. Иисусе, она выглядела так красиво. Я встряхнул головой, концентрируясь снова на телескопе, но это было сложно… Я был возбужден.
— Ты на самом деле довольно хороший актер, — сказала она.
— Знаю.
Она издала не совсем дружелюбный звук.
Я переместил рычаг. — Я пользовался пару раз телескопом.
— Не густо.
— Ладно. Я пользовался им, когда посещал курс до этого. — Я мимолетно ей улыбнулся и проверил расположение индикатора. — Черт, не знаю, удастся ли нам что-нибудь рассмотреть, прежде чем хлынет.
— Тогда тебе лучше поторопиться.
— Командирша.
Пироженка усмехнулась.
— Подойди сюда, и я покажу тебе как им пользоваться. — Оставив ей достаточно пространства, чтобы протиснуться, я прикусил щеку, когда её бедро задело мое, в непосредственной близости к месту, которое в прямом смысле изнывало от боли. — Ты будешь слушать?
— Сомневаюсь. — Она все ещё улыбалась.
— По крайней мере, ты честна. — Я занимался самоистязанием. Это было единственное оправдание, почему я наклонился, приобнимая её. Её запах, эта райская смесь ягод и мускуса, вызывал содрогание во многих частях моего тела. Я смутно осознал, что она не зажалась. Это было хорошо.
— Это вебкамера новейшей модели. — Я прочистил горло. — Он подключается к телескопу. При данных настройках, ты должна получить чистую картинку Сатурна. Нажми вот здесь, и он уловит картинку.
— Ладно. — Она заправила пряди волос назад за уши. — Не думаю, что наше задание получить картинку Сатурна.
— Ха. — Что черт подери за Сатурн? Все о чем я мог думать, как мы были близки, как я ощущал теплоту её тела. Я даже не знаю, почему мы на крыше. — Эй.
Она отклонила голову назад, от чего пряди её волос скользнули по моей щеке. Мой пульс участился, когда я представил, как эти волосы скользят по другим частям моего тела.
— Эй, что?
— Сходи со мной на свидание.
— Заткнись. — Сказала она, устремляя свой взгляд в телескоп. — Она опять коснулась меня, и я отпрянул назад, издавая стон. — Ничего не вижу.
Я приглушенно засмеялся. — Это потому, что я не снял крышку с объектива.
Она двинула меня локтем в живот, от чего стало еще смешнее. — Придурок.
Сегодня я раздвигал границы. Не знаю даже почему, но я не мог остановиться, когда потянулся до линзы, прижимаясь к её спине. В этот момент она замерла, и её нежный вдох пронесся через меня. Я ждал, когда она отстраниться, потому что могла, если бы захотела, но не сделала этого.
Я взглянул на нее и увидел густые ресницы, веером прижатые к щекам. — Что?
— Было бы легче просто отойти в сторону и сделать это, — сказала она, ее голос звучал по-другому, тяжелее.
— Правда. — Я наклонился так, что мой рот оказался рядом с её ухом. — Но тогда бы это было не так весело?
Эвери вздрогнула, и все мое тело напряглось. — Иди-ка веселись сам по себе.
Она и не представляет, как часто мне приходилось это делать. — Понимаешь, это совсем не весело. — Я остановился, не двигаясь.
— Попробуй снова.
На мгновение засомневавшись, она наклонилась вперед, и посмотрела в телескоп. Прошло пару секунд. — Вау.
— Ты видишь?
Она выпрямилась. — Да, это очень здорово. Я никогда еще не видела планету, можно сказать, вживую. Даже не думала, что это так классно.
— Я тоже так думаю. — Я схватил несколько прядей её волос, чтобы они не лезли мне в глаза.
— За чем мы должны наблюдать?
— За созвездием Стрельца, а потом астеризмом Чайник и его паром…, - неприятная, холодная капля дождя упала ей на лоб, и она отскочила назад, прислонившись спиной к моей груди. — Вот черт.
Когда упала еще одна капля, Пироженка вскрикнула и обернулась ко мне. Наши взгляды встретились. Еще чуть-чуть и мы намокли бы. Чертыхаясь себе под нос, я схватил ее за руку и повел через крышу. Мы уже почти промокли насквозь, когда начался леденящий дождь.
— О, боже! — она взвизгнула. — Чертовски холодно!
Смеясь, я остановился и обернулся, притянув её к груди. На короткое мгновение она заглянула широко раскрытыми глазами в мои, в то время как дождь лил сверху на нас ручьем. Единственным предупреждением была моя улыбка.
Я приобнял её за тонкую талию, опустился, отрывая от земли и перекидывая через плечо. Её внезапный вопль рассмешил меня, и подобное воздушному шару давление — только так я мог объяснить его — распирало мою грудь, и это чувство было таким приятным, словно забивание гола.
— Ты слишком медленно бежала!
Её пальцы вцепились мне в свитер. — Отпусти меня на землю, сукин ты…
— Держись! — Обвив рукой её за бедра, я побежал.
Поскальзываясь в глубоких лужах, мы чуть не поцеловали асфальт, когда я забежал под крышу. Вылетающие из её ротика слова, адресованные мне, могли бы солдата в краску вогнать.
Я тут же остановился и распахнул дверь, наклонившись, мы спрятались от дождя. Повернувшись так, чтобы она не оказалась лицом к двери, я схватил её за бедра и поставил на пол.
Острая потребность прошибла меня насквозь, когда ее тело скользнуло вниз по моему. Мои руки сжались на ее бедрах, и она откинула голову назад. Ее глаза потемнели до темно-коричневого с шоколадным оттенком, мой мозг отключился, и каким-то образом я притянул ее ближе. Я знал, что она чувствует мое возбуждение, и учитывая тот факт, что мы ещё не целовались, это было как-то неправильно, но я не мог её отпустить.
Её руки приземлились мне на грудь, и я думал, что она собирается меня оттолкнуть, и клянусь Богом, как бы это тяжело не было бы, я бы её отпустил, если бы она сделала это.
Но она не оттолкнула.
Эвери прижала руки к моей груди, над моим бьющимся сердцем, и она должна была бы это почувствовать.
Моя рука сама по себе двигалась по изгибам её талии, по руке, шее и, наконец, я дошел до ее щеки. Она ахнула, когда мои пальцы коснулась ее щеки, убирая волосы, прилипшие к вискам. Убрав пряди за уши, я задержал руку.
— Ты промокла.
— Так же как и ты.
— Думаю, надо будет попробовать в другой раз, — сказал я, поглаживая ее пальцем по щеке.
— Да, — она прошептала, на секунду закрыв глаза и так же быстро открыв их.
— Возможно, нам следовало сначала проверить прогноз погоды. — Когда она улыбнулась, я подвинулся к ней ближе в ответ. Ее тело умопомрачительно содрогнулось, и она опустила глаза вниз. Она приоткрыла рот, и мне так не хотелось ее отпускать. Мне было хорошо, когда она была так близко.
Ее груди поднимались от глубоких вдохов и выдохов. Я наклонил голову с желанием ее поцеловать. Хотя бы разочек. Я начал закрывать глаза.
Эвери резко дернулась назад, прижимая ладонь к груди. — Думаю… на сегодня хватит.
Какое-то мгновение я не мог пошевелиться, а потом отклонился назад, прижимаясь затылком к стене. Потребовалось несколько минут, прежде чем я смог заговорить. — Да, хватит.
Дорога до машины, а потом до дома далась не легко. Я по-прежнему был напряжен, как натянутая тетива лука. Казалось, ничто не могло снять его. Я пытался пересказать алфавит наоборот, пытался думать о старой бабуле, живущей в соседнем доме, которая изредка выгуливала собаку в длинной белой ночной рубашке. Картинка была не из приятных, но все равно не сработала.
Дождь все ещё лил, когда мы неслись через парковку и спрятались под навесом. Я потряс головой, разбрызгивая повсюду воду. Эвери остановилась у края лестничной клетки, ведущей к нашим квартирам, и я подумал, что дело в том, что просто только что обрызгал её. Я приоткрыл рот, чтобы извиниться, но она повернулась боком, ее лицо побледнело, когда она посмотрела на меня.
Я почувствовал в груди совершенно иную боль, которая завязывалась в узел от вида смятения и страха в ее глазах. Страх.
Я не мог понять. Это я сделал с ней? Нет. Я не мог в это поверить. Не с тем, как она реагировала на меня. Я видел это в ее глазах. Она хотела, чтобы я поцеловал её, вероятно, даже также сильно, как и мне хотелось её поцеловать, но она отстранилась потому что… Честно, я не имею понятия.
