— Ее как ветром сдуло, и тогда он сделал предложение. Он кричал, что я во всем виновата.

Если бы я вышла за него, мы могли бы сколько угодно валяться на своем собственном полу, и никто бы не мешал…

— Он совершенно прав.

— Ты действительно так думаешь?

Я спустила воду и вышла.

— Вера, сделай мне одолжение. Просто выходи за этого парня. Он прелесть. Ты будешь обалденно счастлива навеки. Я обещаю.

Я вымыла и высушила руки и взяла сумку.

— Диц ждет меня. Нужно идти, а то он решит, что меня похитили. Делаю заявку на то, чтобы быть подругой невесты, но ни за что не надену розовое. Сообщи, когда назначите дату.

Когда я уходила, Вера смотрела на меня, с изумлением на лице.

Проходя мимо Калифорния Фиделити, я заметила Дарси, у шкафа за стойкой секретаря. Она еле двигалась, очевидно желая охладить свою горящую голову, прислонив ее к металлической поверхности шкафа. Она умудрилась поднять глаза, не шевельнув головой.

— Досталось тебе?

— Все в порядке. Она выходит замуж. Ты можешь быть девочкой с цветами. Я хочу узнать, что ты имела в виду, когда я сказала о смерти Агнес Грей. Ты сказала, что это странно. Что странно?

— Я не говорила о ее смерти. Это имя из книги.

— Из книги?

— Агнес Грей. Это роман Энн Бронте, написанный в 1847 году. Я знаю, потому что писала о нем доклад в университете в Лас-Вегасе.

— Ты училась в университете в Лас-Вегасе?

— А что такого? Я выросла там. В любом случае, я специализировалась на литературе, и это была единственная работа, за которую я получила пятерку с плюсом.

— Я думала, что ее звали Шарлотта Бронте.

— Это сестра. Младшая. Большинство знают только о двух старших, Шарлотте и Эмили.

По спине пробежал холодок.

— Эмили…

— Она написала «Грозовой перевал».

— Правильно, — сказала я тихо.

Дарси продолжала говорить, рассказывая о сестрах Бронте. Я вспоминала рассказ Агнес о смерти Эмили, о незадачливой Лотти, которая была дурочкой и не могла вспомнить, как войти в дом через заднюю дверь. Ее звали Шарлотта? Может быть, настоящее имя Агнес было Энн, или это просто совпадение?

Я двинулась назад в коридор.

— Кинси?

Дарси была удивлена, но мне не хотелось останавливаться и объяснять, что происходит. Я сама этого не понимала.

Когда я вошла в свой офис, Диц клал на место телефонную трубку.

— Ты говорил с Рошель?

— Все в порядке. Она садится в машину и едет прямо сюда. Ее знакомая управляет мотелем на Кабана, он называется Оушен Вью. Мы договорились встретиться там в четыре. Ты знаешь, где это?

— Вообще-то, да.

В Оушен Вью произошла моя последняя и наиболее впечатляющая встреча с моим бывшим мужем Дэниелом Уэйдом. Не лучший день, но освободивший меня, после всего.

Что же Агнес говорила мне об Эмили? Она погибла во время землетрясения. В Браули, или где-нибудь в другом месте? Лотти была первой, которая ушла. Потом труба упала на Эмили.

Там было что-то еще, но я не могла вспомнить, что именно.

Диц посмотрел на часы.

— Что будем делать до того, как она приедет? Хочешь заехать домой?

— Дай мне минутку подумать.

Я села в кресло для клиентов и запустила руку в волосы. Диц тактично молчал, не прерывая моих размышлений. Сейчас мне даже не хотелось останавливаться и вводить его в курс дела.

Могла смерть Эмили стать причиной отъезда Агнес Грей из Санта-Терезы? Действительно ли она была здесь? Если имя Агнес Грей было выдуманным, каково ее настоящее имя? И для чего было его менять?

— Давай подумаем вместе.

Я рассказала об информации, полученной от Дарси.

— Допустим, ее настоящее имя не Агнес Грей. Допустим, она использовала его как прикрытие…вроде кода…

— Зачем? — спросил Диц.

— Не знаю. Думаю, она хотела рассказать правду. Хотела, чтобы кто-нибудь знал, но не могла себя заставить это произнести. Она боялсь ехать в Санта-Терезу, я точно это знаю.

Тогда я подумала, что она нервничает из-за перелета или недовольна домом престарелых.

Я решила, что ее беспокойство связано с настоящим, но, возможно, нет. Она могла когда-то жить здесь. Я думаю, что они с Эмили были сестрами, и была третья сестра, по имени Лотти.

Она могла знать что-то важное о смерти Эмили..

— Но что сейчас? Мы даже не знаем ее настоящего имени.

Я подняла палец.

— Но мы знаем о землетрясении.

— Кинси, в Калифорнии происходи от восьми до десяти в год.

— Я знаю, но большинство из них слабые. Это было достаточно сильным, чтобы кто-то погиб.

— И что?

— Давай пойдем в библиотеку, проверим землетрясения в Санта-Терезе, и посмотрим, сможем ли мы выяснить, кто она была.

— Ты собираешься проверять все местные землетрясения с жертвами? — спросил он недоверчиво.

— Не совсем. Я собираюсь начать с шестого или седьмого января 1940 года… за день до того, как была упакована коробка.

Диц засмеялся.

— Мне это нравится.

В зал периодики в публичной библиотеке Санта-Терезы можно попасть, спустившись на один пролет. Это просторное помещение, с оранжевым ковровым покрытием, стульями с темно-синей обивкой и наклонными полками, на которых рядами расположены газеты и журналы. Ряд окон пропускает достаточно солнечного света, и приглушенные лампочки увеличивают общее освещение. Мы прошли вдоль зала и подошли к столу в форме буквы L.

Библиотекарь был мужчиной в возрасте за пятьдесят, в рубашке без пиджака и галстуке.

У него были вьющиеся седые волосы и очки в черепаховой оправе.

— Чем вам помочь?

— Мы пытаемся выяснить имя женщины, которая погибла в результате одного из землетрясений в Санта-Терезе. Вы не могли бы посоветовать, с чего нам начать?

— Минутку, — сказал библиотекарь. Он посовещался с другой сотрудницей, пожилой женщиной, подошел к своему столу, порылся в журналах и выбрал один.

Он вернулся с местным изданием, которое называлось «Путеводитель по истории землетрясений в Санта-Терезе.»

— Давайте посмотрим. Я могу назвать вам даты землетрясений, которые произошли в 1968, 1952, 1941…

— Это возможность, — сказала я Дицу.

Он помотал головой.

— Слишком поздно. Это должно быть до 1940, если газета имеет какое-нибудь значение.

— Какие там еще есть годы?

Библиотекарь раскрыл буклет на странице, где перечислялись все важные землетрясения.

— Четвертого ноября 1927, было землетрясение 7,5 баллов, но оно было к западу от Пойнт Аргуэлло и ущерб был небольшой.

— Жертв не было? — спросил Диц.

— Видимо, нет. В 1812 было землетрясение, которое уничтожило миссию в Ла Пурисима.

Еще несколько с января по июль 1902…

— Я думаю, нам нужно что-нибудь попозже.

— Ладно, тогда вам лучше начать с большого землетрясения в 1925.

— Хорошо, давайте попробуем.

Библиотекарь кивнул и отправился к ряду широких серых шкафов, откуда вернулся с коробочкой с микрофильмом.

— Это с первого апреля по тридцатое июня. Землетрясение произошло 29 июня, но не думаю, что вы найдете упоминание в газете до следующего дня.

Он указал налево. — Машины для просмотра там.

— Если я найду то, что нужно, можно будет получить копию?

— Конечно. Просто поместите эту часть страницы между двумя красными точками на экране и нажмите белую кнопку впереди.

Мы уселись у одной из четырех машин, надев катушку на ось слева, протащили пленку через экран и закрепили, чтобы она наматывалась на ось в правой части машины. Я поставила рычажок на малую скорость. Появилась первая страница газеты на черном фоне. Края страницы местами были неровными, но в большей части картинка была четкой. Диц стоял позади меня, глядя мне через плечо, и я включила максимальную скорость.

Дни пробегали по экрану в тумане, как в кино. Иногда я останавливала процесс, чтобы проверить, как далеко мы зашли. 22 апреля. 14 мая. 3 июня. Я замедлила машину. В конце концов, показалось 30 июня. Большое землетрясение произошло в 6.42 29 июня. Согласно газете, сила землетрясения была такова, что цементые тротуары покоробились и дорожные знаки порвались, как нитки. Плотина прорвалась, и потоки воды и грязи хлынули в Монтебелло. Газ и электричество моментально отключили, и, благодаря этому, случился только один пожар, который легко потушили. Многие здания в центре города получили серьезные повреждения, трамвайные рельсы треснули, асфальтовые тротуары местами провалились на 15 сантиметров. Жители провели ночь на улицах, и много машин уехали по шоссе на юг. Всего было тринадцать жертв. Все погибшие и раненые были перечислены.