Долан остановился на дороге, покрытой гравием поверх растрескавшегося асфальта. Впереди был виден низкий холм. Дорогу преграждали запертые ворота с надписью «Въезд запрещен». У ворот был припаркован джип.

— Где же каменоломня Грэйсон? — спросила я, ссылаясь на описание места преступления в полицейских отчетах.

— У холма направо, около четверти мили, — ответил Долан. Из джипа появился пожилой мужчина в джинсах, ковбойских сапогах и кожаной шляпе. Долан выключил мотор и вышел из машины.

Стэси пробормотал — Это Эрни Йохансон, десятник на ранчо. Я позвонил, и он согласился встретить нас, чтобы открыть ворота.

Стэси выбрался из машины, я тоже вышла. Долан зажег сигарету.

Стэси подошел к старику и пожал ему руку. Я отметила, что он делает усилие, чтобы казаться энергичным.

— Мистер Йохансон, большое спасибо. Я — Стэси Олифант из отдела шерифа округа. Вы, наверное, не помните, но мы встречались в августе 1969, когда было найдено тело. Это лейтенант Кон Долан из отдела полиции Санта-Терезы. Он тогда был со мной.

— Я заметил, что мне ваше лицо знакомо. Рад вас видеть.

— Спасибо за помощь.

Старик перевел взгляд на меня. Он казался озадаченным.

— Она с нами, — сказал Долан.

Внимание старика переключилось на сигарету Долана. — На вашем месте я бы смотрел. Здесь пожароопасно.

— Я осторожно.

Йохансон вынул связку ключей и мы вчетвером подошли к воротам, на которых висел старинный замок. Он выбрал ключ, повернул его в замке и снял замок с засова. Толкнул ворота и мы вчетвером вошли, Долан и Стэси впереди, я следовала за ними, и Йохансон прикрывал тыл.

Старик спросил — Так в чем, все-таки, дело сейчас? Я не совсем понял.

Стэси ответил — Отдел шерифа пересматривает некоторые старые дела. Мы подняли это дело в надежде его раскрыть.

— И для чего вы сюда приехали?

— Мы хотим увидеть место преступления, тогда отчеты станут понятнее. На старых фотографиях не видно, как расположено место, относительные расстояния и тому подобные вещи.

— Понимаю. Я привел сюда своего сына, когда они вытаскивали тело наверх. Ему было четырнадцать и он думал, что это очень здорово — ловить машину каждый раз, когда ему было куда-то нужно. Я хотел, чтобы он увидел, чем это может кончиться.

Долан бросил сигарету на землю и тщательно затушил ее каблуком.

— Вы думаете, это то, что с ней случилось? Кто-то предложил подвезти и в конце концов зарезал?

— Это мое предположение.

Стэси и Долан подошли к краю обрыва. Йохансон догнал нас.

— Тогда не было ворот. Я думаю, он ездил туда-сюда, ища место, куда ее бросить и выбрал это. Наверное, не знал про каменоломню. На этой дороге было полно народу в любое время дня.

— Думаю, рабочие ее не нашли, — отметил Стэси.

— Из-за запаха?

— Точно.

— Насколько я знаю, большинство парней — мексиканцы. Не хотели лишний раз привлекать внимание полиции. Возможно думали, что это собака, если заметили запах.

Долан спустился на несколько шагов по насыпи. Земля казалась мягкой, хотя поверхность была покрыта пылью. Он уперся правой ногой в склон для устойчивости и стоял, изучая подлесок. — Она была вон там.

Он поднялся наверх и стал смотреть на ту часть шоссе номер 1, которая была видна с этого места.

— Я думаю, он остановился и открыл багажник. Он, возможно, использовал брезент, чтобы протащить тело на небольшое расстояние оттуда сюда. Брезент был сильно запачкан и растительность примята там, где ее тащили.

Я посмотрела на Стэси. — Она была завернута в брезент?

— Частично. Мы думаем, она была убита в другом месте. На траве были следы крови, но не в достаточном количестве. Он, наверное, использовал брезент, чтобы не запачкать багажник.

Долан сказал — Если бы тогда у нас было это новое оборудование, мы бы много чего нашли.

Волосы, ткань, может, даже отпечатки. Ничего хорошего в этом убийстве. Ему просто повезло. Никто не видел убийства и никто не заметил, как он столкнул ее со склона.

Йохансон оживился — Сосед, который живет ниже по дороге, С.К. Воджил, видел светлый фургон утром 28 июля, вон там. Весь разрисованный знаками мира и психоделическими знаками хиппи. Говорил, что он все еще стоял там в одиннадцать вечера. Шторы на окнах задернуты, приглушенный свет внутри. На следующее утро его не было, но что-то в этом было странное. Он, кажется, звонил в отдел шерифа, когда нашли девушку.

Скептицизм Долана был явным. — Наверное, к делу не относится, но мы проверим.

— Он говорил, что еще видел кабриолет. Убийца мог приехать на нем. Красный, насколько я помню, с номерами другого штата. На вашем месте я бы с ним поговорил.

Я сказала — Спасибо за информацию. Я запишу.

Йохансон взглянул на меня с интересом. Вдруг, кажется, до него дошло: я была полицейской секретаршей и сопровождала хороших ребят, чтобы избавить их от скучной конторской работы.

— Кое-что я забыл сказать насчет Миракла, — вспомнил Стэси. — Когда мы обыскали его машину, то обнаружили, что следы грязи на коврике напоминают почву на откосе. К сожалению, эксперты сказали, что невозможно отличить этот образец от образцов из других карьеров в штате.

— Я видела этот рапорт. Очень плохо. Что сказал Фрэнки, когда его об этом спросили?

— Сказал, что он бродил в этом районе, но мы ничего не смогли подтвердить.

Долан сказал — В день, когда его взяли, он был обкуренный или унюханный в хлам. Травка или кокаин. В документах этого нет.

Мистер Йохансон прочистил горло — Раз уж вы здесь, может захотите посмотреть все остальное?

Долана, похоже, увлекла эта идея. — Я не спешу. Давайте. — Он посмотрел на Стэси. Стэси пожал плечами, соглашаясь.

Йохансон повернулся к своему джипу. — Лучше взять машину. Дороги все развезло от дождя.

Мы уселись в джип — Стэси впереди, мы с Доланом вскарабкались на заднее сиденье. Йохансон включил зажигание и убрал аварийный тормоз. Амортизаторы в машине отсутствовали. Я ухватилась за перекладину, Стэси тоже вцепился в дверцу, морщась от сотрясения своей больной спины.

Слева от нас вырос холм. Верхушка его была плоской, там стояли тяжелые механизмы. Большую часть оставшейся земли являли собой обнаженные террасы, широкие поля камня, не прерываемые зеленью. — Это каменоломня, — сказал Йохансон.

Я наклонилась вперед. — Правда? Выглядит как карьер с гравием. Я представляла себе утесы известняка.

— Это другой вид каменоломни. Это открытые карьеры. На каменоломне Грэйсон добывают диатомовую землю, диатомит. Вот, у меня есть образец, посмотрите.

Глядя одним глазом на дорогу, он поднял с пола кусок камня и передал мне. Камень был шершавый, белый как мел, размером с краюху хлеба, с неравномерными дырочками на корке. Он был на удивление легким.

— Как вы сказали, что это?

— Диатомовая земля. Мы ее называем ДЗ.

Я почувствовала, как тревожное покалывание прошло по моему позвоночнику, пока Йохансон продолжал объяснения.

— ДЗ — это отложения, сделанные, в основном, раковинами диатомов. Когда-то вся территория была под водой. Как мне говорили, диатомы питались морскими водорослями.

Теперь это размельчают и используют как абразив, иногда как абсорбент.

Вдруг я заметила, что Стэси дышит с трудом и лицо его побледнело. Я положила ладонь на его руку и позвала — Кон?

Стэси помотал головой, сделав один из жестов, которые должны уверить нас, что волноваться не о чем. Долан сказал — Мистер Йохансон, извините, что прерываю, но у меня скоро встреча в городе и нам надо ехать.

— Ладно, тогда, я думаю, это все. Как скажете.

Через несколько минут он отвез нас к машине Долана и мы вернулись на шоссе.

— Стэси, вы в порядке? — спросила я.

— Это опять моя чертова спина. Сейчас мне станет лучше. — В отсутствие движения его лицо казалось старым.

Долан повернул зеркало, глядя одним глазом на Стэси, другим — на дорогу.

— Я говорил тебе не ехать.

— Не говорил. Ты сказал, что свежий воздух пойдет мне на пользу. Сказал, что нужно использовать возможность.