Он замолчал. Надавил на глазные яблоки – руки его дрожали. Она и подумать не могла, что это зрелище так на нее подействует. У Сева трясутся руки?..

Господи, как же она ненавидела темную магию. И сейчас даже больше, чем когда бы то ни было.

- Может, я могу тебе как-то помочь? - беспомощно спросила она. Ладони вспотели – ужасно хотелось прикоснуться, как-то приободрить Сева – да и саму себя тоже… Почувствовать, что его сердце все еще бьется, а под кожей течет кровь; он казался таким холодным и застывшим – и не телом, а душой. - Должно же быть хоть что-то… Что-нибудь, что я могла бы для тебя найти – или сделать…

Несколько мгновений он просто вдыхал и выдыхал воздух – оттого ли, что так плохо себя чувствовал? Или просто мечтал ее придушить?

- Разве что паровая баня.

Лили моргнула.

- Паровая баня? Это… в смысле, вроде сауны?

- В прошлом это помогало. Не спрашивай, почему. Я думал, что холод может оказаться адекватной… но ничего не вышло.

- А ты сегодня хоть что-нибудь ел?

Он пожал плечами – значит, нет. У Сева всегда было странное отношение к пище; Лили вспомнила, что он никогда не ел перед экзаменами – говорил, что на сытый желудок становится сонным и вялым, а от голода, наоборот, начинает лучше соображать. Кажется, буддийские монахи тоже практиковали что-то подобное… что-то трансцендентальное?

- Ладно, - она протянула Северусу руку. - Тогда пошли.

Он не просто ее не принял – даже не взглянул в ту сторону. На его лице – застывшем и напряженном от боли – явственно читались усталость и раздражение.

- Ну и где ты найдешь паровую баню? Черт возьми, ты не можешь так запросто отвести меня в гриффиндорскую…

- Да, раз ты до сих пор не сообразил – тебе и впрямь худо, - она ткнула в приколотый к мантии золотисто-алый значок. - Мы идем в ванную старост.

***

Насчет “паровой бани” он, похоже, не преувеличивал. Все помещение заволокло туманом – а ведь там легко мог поместиться весь коуквортский дом Эвансов, причем вместе со вторым этажом. Влага оседала на коже, заставляла курчавиться волосы; тяжелый от сырости воздух словно застревал в горле. Сев закрылся в душевой, а Лили пристроилась у стены и села на полотенце, разувшись и сняв с себя носки. Свою школьную мантию она тоже скинула, галстук развязала, а у блузки закатала рукава.

- Сауна, как есть сауна! - ее голос утонул в серовато-белых клубах пара и вернулся, эхом отразившись от стен.

- Если тебе тяжело, можешь отсюда уйти, - ответил Северус, что явно переводилось как “либо не ной, либо проваливай ко всем чертям”.

- Нет, не могу. А вдруг сюда кто-нибудь войдет? За прогулы и сауну мне влетит куда меньше, чем тебе.

- Но все равно же влетит.

- Переживу – бывало и хуже, - отозвалась она – и даже почти не шутила.

Он не ответил. Лили запрокинула голову – кафель приятно холодил затылок – и закрыла глаза. На языке вертелся целый миллион вопросов – и отчего Сев вылечил Ремуса, и не стало ли ему из-за этого хуже, и сколько будет продолжаться такая двойная отдача… Она прекрасно помнила, как себя чувствовала тогда, после Контрапассо; как растерялась, полуслепая и неспособная сориентироваться, как путала верх и низ, и каждое движение болью отдавалось во всем теле… а ведь это было еще простое заклинание…

В памяти всплыла та беседа с Севом – а вместе с ней, как пузырьки на поверхность, поднялась тревога… как же он тогда выразился, насчет тех чувств, что вызывало Контрапассо? В том, кто его накладывал… или наоборот, снимал? Кажется, Северус сказал что-то вроде “Контрапассо пробуждает в жертве мучительное раскаяние и невыносимый страх, и если предположить, что колдующий ощущает эхо этих эмоций…” Да, но в его-то случае было не проклятие, а исцеляющий заговор! Или для эха это неважно?..

Ей хотелось…

В густом мареве раздался скрип открывающейся картины.

Лили распахнула глаза.

- Сев! - прошептала она, не зная, можно ли от входа что-нибудь разглядеть в таких облаках пара. Попыталась опереться о запотевшую стену – рука стала скользкой от влаги. - Там кто-то есть…

- Это что еще за дрянь? - прошипел знакомый голос – меньше всего на свете она хотела услышать его именно тут и именно сейчас. Сердце подпрыгнуло, дожидаясь ответа; они всегда держались рядом, где один – там и второй…

- Снейп! - позвал Джеймс через всю затуманенную комнату; Лили потихоньку начала различать их темные фигуры… неуклюже поднялась на ноги, мокрой от конденсата рукой потянула из кармана волшебную палочку… - Мы знаем, что ты тут!

Из душевой за спиной у Лили зазвучал голос Северуса – ровный, без намека на усталость:

- О, да вы, я погляжу, и читать научились? Хотя бы свою карту – это ведь она вас сюда привела?

Сердце бешено колотилось, грохотало, как табун лошадей, несущийся по широкой равнине… О Боже, на этот раз точно кто-нибудь пострадает. В течение шести лет они при каждом удобном случае швырялись друг в друга проклятиями… в памяти задержалось только несколько эпизодов – тогда после СОВ, когда они подвесили Северуса вверх ногами, и тот раз на седьмом курсе, когда он отхватил Джеймсу нос каким-то заклятием… Может, приложить Сириуса и Джеймса Ступефаем? Чтобы обойтись без совсем уж серьезного кровопролития?

А потом в голове промелькнуло что-то, связанное с Мунго… Те слова миссис Снейп – о том, что студентов приучают решать проблемы самостоятельно…

Лили сосредоточилась, вспоминая, как мама сказала: “Ну да, уже совсем взрослые – одной шестнадцать, другой восемнадцать”, - а потом поцеловала Петунью в щеку, и мамины глаза затуманились, а свет елочной гирлянды венчал пышные волосы, как солнечная корона…

“Экспекто Патронум!” - изо всех сил подумала Лили, и ее лань стрелой метнулась к дальней стене, брызнула сквозь мутное марево – как бело-голубая искра, как падучая звезда – и помчалась к кабинету Макгонагалл.

Занавеска отъехала в сторону – уже полностью одетый, Северус стоял у душевой стойки, и его лицо было бледно как полотно, а глаза опять заблестели. Лили сглотнула, из глубин души поднималась мольба – только не убивай их, пожалуйста…

Она попыталась вложить в свой голос все негодование, на какое только была способна:

- Что, вы двое опять вздумали поидиотничать? Отвяжитесь от нас и катитесь в жопу!

- Эванс! - пулей проскочив полосу тумана, Джеймс затормозил в нескольких шагах от своей цели. Его лицо… хотя оно, строго говоря, ничего не выражало, поскольку большую его часть скрывали запотевшие очки. Он пальцем протер изнутри линзу и добавил: - Мы пришли к тебе на помощь – да что это за пар, просто ужас какой-то!..

- Спасти меня от пара? Спасибо, но с ним я и сама как-нибудь справлюсь.

- Нет! - Джеймс протер вторую линзу. - От… а где Снейп? Мне казалось, он только что был тут…

Моргнув, она бросила взгляд на душевую стойку. Никого – вот же черт…

И Сириуса тоже нигде не видно…

- Джеймс, - произнесла она – сердце трепыхалось в груди, - черт возьми, да с чего ты взял, что меня надо спасать от Северуса? Это же я привела его в ванную старост!

- А что ему тут понадобилось? - продолжал упорствовать Джеймс. - Он же отродясь не мылся, и…

- Предполагалось, что на этом месте я не выдержу и на тебя нападу? - послышался голос Северуса; он словно доносился сразу со всех сторон, и у Лили внутри все сжалось. - План, достойный пятилетнего ребенка – от которого ты, впрочем, недалеко ушел…

- Смейся сколько хочешь, Снейп! - парировал Джеймс, всем своим видом излучая непоколебимую решимость. - Мы все равно тебя выведем на чистую воду! Мы знаем, что тут творится!

- Если твоя способность к познанию, Поттер, пробудится от вечного сна, моему ликованию не будет конца.

Из кармана у Джеймса выпорхнул лист пергамента и метнулся вправо – для Лили это было “влево”, – как будто кто-то призвал его Манящими чарами. Джеймс крутанулся на месте, пальнул в ту сторону алым лучом – в глазах заплясали яркие пятна… И вдруг откуда-то справа – с той стороны, куда он повернулся спиной, – прилетел Ступефай и угодил ему прямо между лопаток… он рухнул как подкошенный и выронил волшебную палочку – та зацокала, покатившись по кафелю. Лили шагнула вперед, чтобы проверить, нет ли у него переломов, и слева в тумане багровой молнией полыхнуло заклятье, чуть не угодило в голову, но она увернулась, поскользнулась на мокром полу, наобум защитилась Протего – слишком поздно, в клубах пара сверкнула вспышка, как от фотоаппарата, а потом глухой удар – непонятно в какой стороне…