21. Поистине, это его образ, поднявшийся над желаниями, свободный от зла и страха. И как [муж] в объятиях любимой жены не сознает ничего ни вне, ни внутри, так и этот пуруша в объятиях познающего Атмана не сознает ничего ни вне, ни внутри. Поистине, это его образ, [в котором он] достиг [исполнения] желаний, имеет желанием [лишь] Атмана, лишен желаний, свободен от печали.

22. Здесь [в этом состоянии] отец – не отец, мать – не мать, миры – не миры, боги – не боги, веды – не веды; здесь вор – не вор, убийца – не убийца, чандала – не чандала, паулкаса – не паулкаса, нищенствующий монах – не нищенствующий монах, аскет – не аскет. За ним не следует добро, за ним не следует зло, ибо тогда он преодолевает все печали сердца.

23. Хотя, поистине, тогда [в состоянии глубокого сна] он не видит, – поистине, зрящий он, [хотя] не видит. Ибо не разрушается зрение у зрящего, потому что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы видеть.

24. Хотя, поистине, тогда он не обоняет, – поистине, обоняющий он, [хотя] не обоняет. Ибо не разрушается обоняние у обоняющего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы обонять.

25. Хотя, поистине, тогда он не пробует на вкус, – поистине, вкушающий он, [хотя] не пробует на вкус. Ибо не разрушается вкус у пробующего на вкус потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы пробовать на вкус.

26. Хотя, поистине, тогда он не говорит, – поистине, говорящий он, [хотя] не говорит. Ибо не разрушается речь у говорящего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], которому он мог бы говорить.

27. Хотя, поистине, тогда он не слышит, – поистине, слышащий он, [хотя] не слышит. Ибо не разрушается слух у слушающего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы слышать.

28. Хотя, поистине, тогда он не мыслит, – поистине, мыслящий он, [хотя] не мыслит. Ибо не разрушается мысль у мыслящего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], о чем он мог бы мыслить.

29. Хотя, поистине, тогда он не осязает, – поистине, осязающий он, [хотя] не осязает. Ибо не разрушается осязание у осязающего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы осязать.

30. Хотя, поистине, тогда он не познаёт, – поистине, познающий он, [хотя] не познаёт. Ибо не разрушается познание у познающего потому, что не может погибнуть. Но нет второго [после него], нет другого, отличного [от него], что он мог бы познать.

31. Поистине, где есть [что-либо] подобное другому, там один видит другого, один обоняет другого, один пробует на вкус другого, один говорит другому, один слышит другого, один мыслит о другом, один осязает другого, один познает другого.

32. Он становится словно вода, один, видящий, недвойственный. Это – мир Брахмана, о царь". – Так Яджнявалкья наставил его: "Это – его высшая цель, это – его высшее достояние, это – его высший мир, это – его высшее блаженство. Малой долей этого блаженства и живут другие существа.

33. Когда кто-либо из людей здоров, богат, господствует над другими, в избытке вкушает все людские наслаждения, то это – высшее блаженство людей. Стократное блаженство людей, это – однократное блаженство предков, приобретших [свой] мир. Стократное блаженство предков, приобретших [свой] мир, это – однократное блаженство мира гандхарвов. Стократное блаженство мира гандхарвов, это – однократное блаженство богов [по] деянию, тех, которые благодаря [своему] деянию достигли божественности. Стократное блаженство богов [по] деянию, это – однократное блаженство богов по рождению, а также – просвещенного, свободного от лжи, не побежденного желанием. Стократное блаженство богов по рождению, это – однократное блаженство мира Праджапати, а также – просвещенного, свободного от лжи, не побежденного желанием. Стократное блаженство мира Праджапати, это – однократное блаженство мира Брахмана, а также – просвещенного, свободного от лжи, не побежденного желанием. Это и есть высшее блаженство – просвещенного, свободного от лжи, не побежденного желанием. Это и есть высшее блаженство – этот мир Брахмана, о царь". – Так сказал Яджнявалкья.

[Джанака сказал]: "Я дам тебе, почтенный, тысячу [коров]. Говори же ради [моего] освобождения". И здесь Яджнявалкья испугался, [подумав]: "Рассудительный царь изгнал меня со всех границ".

34. "Он, этот [пуруша], насладившись в этом сне, побродив [вокруг], увидев доброе и злое, снова спешит, как он шел [назад] к месту пробуждения.

35. Как тяжело нагруженная телега движется со скрипом, так же и этот телесный Атман, обремененный познающим Атманом, движется со скрипом, когда [человек] испускает дух.

36. Когда истощается это [тело], истощается от старости или болезни, то подобно тому, как освобождается от уз [плод] манго, или удумбары, или пиппалы, так и этот пуруша, освободившись от этих членов, снова спешит, как он шел [назад], к месту [новой] жизни.

37. Подобно тому как надзиратели, судьи, возницы, деревенские старосты поджидают приходящего царя с едой, питьем, ночлегом, [говоря:] "Вот он приходит, вот он приближается!", – так же и все существа поджидают знающего это, [говоря:] "Вот приходит Брахман, вот он приближается!"

38. Подобно тому как надзиратели, судьи, возницы, деревенские старосты собираются вокруг отъезжающего царя, так же и все жизненные силы собираются в час конца вокруг этого Атмана, когда [человек] испускает дух.

1. Когда этот Атман, впав в слабость, словно впадает в умопомрачение, то эти жизненные силы собираются вокруг него. Взяв с собой эти частицы света, он спускается в сердце. Когда этот пуруша в глазу возвращается назад, то [человек] перестает познавать образы.

2. "Став единым, он не видит", – так говорят. "Став единым, он не обоняет", – так говорят. "Став единым, он не пробует на вкус", – так говорят. "Став единым, он не говорит", – так говорят. "Став единым, он не слышит", – так говорят. "Став единым, он не мыслит", – так говорят. "Став единым, он не осязает", – так говорят. "Став единым, он не познаёт", – так говорят. Конец его сердца начинает светиться, и с этим светом этот Атман выходит через глаз, или через голову, или через другие части тела. Когда он выходит, за ним выходит жизненное дыхание; когда выходит жизненное дыхание, за ним выходят все жизненные силы. Он становится познанием, он и следует за познанием. Тогда им овладевают знание, и деяние, и прежний опыт.

3. Подобно тому, как гусеница, достигнув конца былинки и приблизившись к другой [былинке], подтягивается [к ней], так и этот Атман, отбросив это тело, рассеяв незнание, и приблизившись к другому [телу], подтягивается [к нему].

4. Подобно тому, как золотых дел мастер, взяв кусок золота, придает ему другой, более новый, более прекрасный образ, так и этот Атман, отбросив это тело, рассеяв незнание, претворяется в другой, более новый, более прекрасный образ, [подобный образу] отцов, или гандхарвов, или богов, или Праджапати, или Брахмана, или других существ.

5. Поистине, этот Атман есть Брахман, состоящий из познания, из разума, из жизни, из зрения, из слуха, из земли, из воды, из ветра, из пространства, из света и не-света, из желания и нежелания, из гнева и не-гнева, из дхармы и не-дхармы, из всего. Вот, что [означают слова]: "Он состоит из этого, состоит из того": как кто действует, как кто ведет себя, таким он бывает. Делающий доброе бывает добрым, делающий дурное бывает дурным. Благодаря чистому деянию он бывает чистым, благодаря дурному – дурным. И ведь говорят: "Этот пуруша состоит из желания". Каково бывает его желание, такова бывает воля; какова бывает воля, такое деяние он и делает; какое деяние он делает, та кого удела он и достигает.