Уже в районе семи вечера стало понятно, что ночь будет не из легких. Клуб уже был забит до предела, но очередь у двери не становилась меньше. Для нее такой ажиотаж был просто загадкой, ведь погода стояла на удивление ясная и теплая, а на небосклоне Лондона сияла полная луна. Никки попросила Лидию поглядывать за тем, чтобы, когда появится Хелен, ее тут же впустили, и убежала за барную стойку, чтобы обслужить заждавшихся клиентов.

В любом случае, легче стало только около одиннадцати. Никки подумала, что если у посетителей откроется второе дыхание, то остаток ночи будет таким же ударным, но была благодарна и за эту передышку. Она поймала ту же мысль во взгляде Триши и заговорщицки ухмыльнулась ей. Сегодняшняя прибыль должна весьма хорошо отразиться на состоянии их банковских счетов.

Никки заметила Хелен минут через пятнадцать. Через толпу ее сопровождала Лидия, и, похоже, это был единственный способ для нее пробраться к бару. Никки закончила обслуживать клиента и подошла ближе к месту, которое моментально освободили для шотландки.

«Что я могу предложить Вам, мисс?» – перекрикивая шум, спросила она.

Хелен ухмыльнулась: «Это просто потрясающе, Никки».

«Знаю. Такое ощущение, что гей-парад начался или еще что-то типа… Только меня предупредить забыли».

Хелен перегнулась через стойку так, что их головы почти соприкоснулись. «Я иду наверх, – прокричала она. – Разбуди меня, когда придешь».

«Скорее всего, будет очень поздно».

«Да мне плевать, насколько поздно. – Хелен потянулась и, схватив Никки за футболку, притянула ее к себе. – Я же сказала, разбуди меня».

Никки улыбнулась и поцеловала ее, а потом сделала это еще раз, потому что просто не могла оторваться. Хелен сверкнула своей коронной улыбкой и начала пробираться сквозь толпу к дальней части клуба, в то время как Никки вернулась к работе. Возможно, если бы их отношения длились к этому моменту чуть дольше, и они воспринимали бы друг друга как должное, или если бы она была более сосредоточена на том, что делает, то Никки не присматривала бы за тем, как Хелен двинулась сквозь толпу. Или это ее внутреннее чутье, выработанное годами управления клубом и временем, проведенным в тюрьме, подсказывало ей присматривать. В любом случае, когда она увидела, что какая-то женщина встала и проследовала за Хелен через дверь с табличкой «только для персонала», Никки немедленно заволновалась.

«Мелисса! Найди Лидию. Скажи ей, чтобы она пришла в подсобку». Никки проскользнула мимо барменши и вынырнула из-под стойки, не тратя время на то, чтобы приподнять ее и спокойной выйти. Протиснувшись через толпу без извинений и попыток быть аккуратнее, она плечом толкнула дверь в подсобку и без колебаний ворвалась внутрь.

Тусклые лампочки едва освещали узкий коридор, ведущий к черному входу, за которым была площадка с мусорными контейнерами. Через открытую боковую дверь была видна лестница, ведущая на верхний этаж, но Хелен даже до нее дойти не успела. Ее приперла к стенке женщина, зашедшая следом. Этот буч стрижкой и крупным телосложением походил на Эл Маккензи из Пекхамской банды. Очевидно пьяная, она, похоже, относилась к тому типу людей, чья агрессия прямо пропорционально зависела от количества залитого внутрь нее алкоголя. Она бормотала что-то, что должно было по ее мнению всенепременно понравиться Хелен, которая, свою очередь, пыталась ответить хоть что-то, что разрядит обстановку. Но получалось это скверно.

«Э, ты! Это место только для сотрудников». Голос Никки был уверенным и спокойным, хотя внутреннее ее состояние ему совершенно не соответствовало. Женщина повернула голову и глянула на нее, однако руку, которой удерживала Хелен у стены, не опустила. И ее взгляд Никки совершенно не понравился. Ее маленькие, глубоко посаженные глазки напомнили ей ротвейлера… и Джима Феннера.

«Отвали. Я тут со своей телкой». Потребовалось некоторое время, чтобы Никки поняла, что она сказала. В ее речи присутствовал явный кокни-акцент *(прим. переводчика – диалект, на котором говорят рабочие из восточной части Лондона. Произношение отличается проглатыванием большей части согласных), и разобрать слова было довольно сложно.

Она подошла на шаг ближе, зная, что Хелен пристально на нее смотрит. Она выглядела очень испуганно, что несколько удивило Никки. Хотя, с другой стороны, женщина была очень большой, ростом с Картера, офицера из поисковой команды.

«Во-первых, это МОЯ телка, – холодно сказала Никки, жалея, что у нее нет бейсбольной биты в руке. Надо было захватить одну из тех, что лежали под стойкой бара. НЕПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНО, УЭЙД, подумала она с негодованием, ТЫ УЖАСНО НЕПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНА, И ЭТО НЕ ДЕЛАЕТ ТЕБЕ ЧЕСТИ. – И даже если это было не так, ей это по-любому не нравится. Выметайся отсюда на хрен, пока я не решила вышвырнуть тебя самостоятельно».

«Только если она пойдет со мной». Она оттолкнула Хелен обратно к стене, когда та попыталась вырваться из ее цепкой хватки.

Никки сделала выпад и, втиснув свое тело между Хелен и пьянчугой, оттолкнула женщину от себя, по крайней мере, попыталась. Это было все равно что толкнуть дерево. К счастью, алкоголь и удивление заставили ее пошатнуться, и это дало Никки небольшую передышку.

Она оглянулась на Хелен. «Ты в поря…», – начала она.

Краем глаза она заметила, как женщина замахнулась для удара. Не думая, просто на уровне инстинкта, она отразила удар поднятым над головой предплечьем. Пользуясь инерцией от удара, она выполнила прием, которому ее научила Шэз, начавшая заниматься кик-боксингом незадолго до того, как Никки выиграла апелляцию. Прежде чем полностью осознать, что произошло, она захватила руку женщины так, что та упала на колени и подергивалась от боли каждый раз, когда Никки надавливала чуть сильнее.

Никки даже не знала, кто больше был напуган тем, что случилось: Хелен, она сама или пьяница, чье нынешнее положение было для нее явно непривычным.

«Эй, отпусти меня, ты, су… Ай!»

Никки немного расслабилась, хотя не была уверена в том, что делать дальше. Но точно знала, что действовать нужно как можно спокойнее. К сожалению, Шэз не упоминала о том, что делать после того, как противник окажется в захвате. Никки чуть наклонилась над женщиной и самым рассудительным тоном, какой только смогла изобразить, предложила: «Окей, тогда сейчас произойдет следующее. Я тебя отпущу, ты извинишься перед девушкой и уберешь отсюда свою жалкую задницу. И не советую тебе больше попадаться мне на глаза, потому что в следующий раз я не буду так охренительно вежлива».

Она осторожно ослабила хватку и отошла на шаг назад. Ее сердце бешено билось, когда она ждала, что произойдет. Она смотрела, как грузное тело поковыляло к двери, и ее облегчению не было предела, когда в дверях появилась Лидия, за которой, дополняя картину, вошли Ронда и Триша.

«Проблемы, Босс?»

«Нет, Лидия. Это существо уже уходит. – Холодно сказала Никки, радуясь тому, что ее дрожь не отразилась в голосе. – Проводи ее до выхода и убедись, чтобы ее друзья отправились следом. Объясни им, что отныне вход в клуб для них закрыт, и расскажи по какой причине».

Пьяная дурь покинула женщину, и она, пробормотав слова извинения Хелен, ушла в сопровождении Лидии и Ронды в сторону выхода. Никки проследила за их отбытием и повернулась к Хелен. Лицо шотландки выражало крайнюю степень ярости и, к величайшему удивлению Никки, направлена эта ярость была на нее.

«И что, по-твоему, ты делаешь? Я прекрасно могу позаботиться о себе самостоятельно!» Со злостью она отпихнула Никки и вылетела через дверь на лестницу.

Изумленная и обиженная Никки уже собралась догнать ее, когда тихий голос со стороны зала сказал: «Отпусти ее, Ник».

Никки обернулась и встретилась с глубокими голубыми глазами своей деловой партнерши. «Триш, она очень расстроена».

«Я знаю, это вполне объяснимо в такой ситуации. – Триша задумчиво подошла к Никки. – Она должна была справиться с приставаниями лесбиянки, которая к тому же была очень пьяна. Она же тюрьмой управляла, в конце концов. С ней случалось что-то подобное раньше?»