— Всегда у вас, В262Н72476муж, найдется оправдание, — недовольно прервал слушателя профессор. — Не думайте, что вам все сойдет с рук! Я немедленно проверю, так ли все было, как вы мне сейчас рассказали.

Из кармана пиджака профессор достал небольшую коробочку с микрофоном и наушником, к которой, однако, не было присоединено никаких проводов. Поднеся микрофон к губам, профессор произнес:

— Алло, алло! Центральную энергетическую станцию, пожалуйста.

Последовала пауза.

— Центральная энергетическая станция? С вами говорит профессор истории Университета Терры. Один из моих студентов утверждает, что сегодня утром связь района Северного полюса с визафонной системой работала с перебоями. Так ли это? Проверьте, пожалуйста.

В ответ в наушнике раздался голос, исходивший из невидимого источника:

— Все верно, профессор. Цуг наших эфирных волн случайно совпал по направлению с цугом воли, испущенных подстанцией на Венере, по случайному стечению обстоятельств оба цуга совместились в пространстве со сдвигом на полволны. Максимумы поля одного цуга совпали с минимумами другого цуга, и волны погасили друг друга. Связь прервалась на сто восемьдесят пять секунд, пока Земля, повернувшись, не рассогласовала направления распространения волн.

— Ах, так! Благодарю вас, — проговорил профессор и сунул коробочку с микрофоном и наушником в карман, после чего взглянул на квадратный экран с изображением слушателя, вызвавшего его гнев.

— Приношу вам свои извинения, В262Н72476муж. Я чуть было не заподозрил вас в обмане. Впрочем, как показывает мой опыт, на прошлых лекциях вы, гм! — профессор предостерегающе погрозил пальцем. — Но вернемся к теме лекции.

Я только что упомянул доллар Джона Джонса. Некоторые из вас, особенно те, кто лишь недавно записался на курс по истории, несомненно, спрашивают себя: "Кто такой Джон Джонс? И что такое доллар?"

— В те далекие времена, когда Национальное евгеническое общество еще не разработало существующей ныне научной регистрации людей, человеку приходилось обходиться весьма несовершенной системой номенклатуры, изобиловавшей повторами и не позволявшей точно идентифицировать личность. При этой системе Джонов Джонсов было больше, чем калорий в британской единице теплоты. Но я имею в виду вполне определенного Джона Джонса, жившего в двадцатом веке. О нем и пойдет речь в сегодняшней лекции. О жизни Джона Джонса мы знаем немного. Известно лишь, что он был непримиримым врагом частной собственности и ратовал за создание общества всеобщего процветания.

Теперь о долларе. В наши дни, когда за истинное мерило ценности принят психоэрг, представляющий собой комбинацию одного психа — единицы эстетического удовлетворения и одного эрга — единицы механической энергии, трудно представить себе, что в двадцатом веке из рук в руки в обмен на жизненные блага переходил небольшой металлический диск, который и назывался долларом.

Тем не менее дело обстояло именно так. В обмен на эти самые доллары человек расходовал свою умственную или физическую энергию. Получив доллары, он тратил их на приобретение пищи и крова, на одежду, развлечения и оплату операции по удалению червеобразного отростка.

Многие имели обыкновение класть доллары в специальные хранилища, которые назывались банками. Банки в свою очередь вкладывали доллары в займы и коммерческие предприятия. Каждый раз, когда Земля пересекала эклиптику, банки взимали со своих клиентов либо наличными, либо по безналичному расчету шесть процентов от первоначальной суммы займа. Тем же, кто оставлял им свои доллары на храпение, банки начисляли три процента за право временного пользования этими металлическими дисками. Ежегодная надбавка называлась "годовыми". Говорили: "Банк выплачивает три процента годовых".

Банк не мог гарантировать вкладчику абсолютную сохранность долларов, отданных на хранение. Время от времени служащие банка, прихватив с собой чужие доллары, пускались в бега и скрывались в малонаселенных и труднодоступных уголках Земли. Случалось также, что группы кочевников, которых тогда называли "громилами", посещали банки, силой открывали бронированные сейфы и удалялись, унося с собой их содержимое.

Но вернемся к теме нашей лекции. В 1921 г. один из многочисленных Джонов Джонсов совершил явно непоследовательный акт, вписавший его имя в историю. Что он сделал?

Он обратился в один из банков, носивший название "Первого национального банка Чикаго", и отдал на хранение один металлический диск — серебряный доллар, открыв счет на имя некоего лица. Этим лицом был не кто иной, как сороковой потомок Джона Джонса. В специальном документе (который назывался завещанием), также оставленном на хранение в банке, Джон Джонс оговорил, что право наследования передается старшему ребенку в каждом поколении его будущих потомков.

Банк согласился с условиями Джона Джонса и принял доллар на хранение. Было оговорено также, что банк будет присоединять три процента годовых к вкладу. Это означало, что к концу каждого года банк увеличивал сумму, числившуюся на счету у сорокового потомка Джона Джонса, на три сотых по сравнению с началом года.

О самом Джоне Джонсе до нас дошли весьма скудные сведения. Известно только, что через 10 лет, в 1931 г., он умер, оставив после себя несколько детей.

Те из вас, кто слушает курс математики у профессора Л123М72421муж из Университета Марса, должно быть, помнят, что любое число х, если его периодически увеличивать на величину, составляющую р-ю долю от его текущего значения, после n циклов станет равным x(1+p)^n.

В нашем случае х равен одному доллару, р — трем сотым, а n — числу лет, в течение которых вклад хранится в банке. В своей лекции я приведу несложные расчеты, а те, кто сегодня в форме, могут производить их в уме.

К моменту смерти Джона Джонса на счету его сорокового потомка была следующая сумма.

Профессор подошел к продолговатому темному участку визафона и быстро написал мелом:

— Волнистый иероглиф справа, — пояснил он, — это идеограмма, изображающая доллар.

— Итак, время шло, как идет только время. Прошло сто лет. Первый национальный банк еще существовал, а то, что некогда называлось Чикаго, превратилось в величайший населенный пункт на Земле. К этому времени на счету у сорокового потомка Джона Джонса было…

Профессор добавил еще одну строку:

— На протяжении следующего столетия в образе жизни людей произошло множество мелких изменений, но все сильнее раздавались голоса тех, кто ратовал за отмену частной собственности. Первый национальный банк еще принимал вклады на хранение, и доллар Джона Джонса продолжал расти. Имея в запасе тридцать четыре грядущих поколения, счет в банке выглядел теперь так:

К концу следующего столетия на счету сорокового потомка Джона Джонса уже была довольно внушительная по тем временам сумма:

В следующем столетии произошло весьма важное событие. Я имею в виду 2299 г., когда каждый человек на земном шаре был зарегистрирован под цифровым кодом в центральном бюро Национального евгенического общества. В последующих лекциях мы рассмотрим этот период более подробно, поэтому я попрошу вас запомнить эту дату.

Противники частной собственности по-прежнему взывали к ее отмене, но Первый национальный банк в Чикаго к тому времени превратился в первый Международный банк Земли. А как вырос доллар Джона Джонса? Изучим состояние счета в исторический 2299 г. накануне четырехсотлетия со дня его открытия: