КЛИЕНТ. Мистера Грубли, пожалуйста…

ТЕЛЕФОНИСТКА. Я свяжу вас с его секретарем. Но если вы в самом деле заинтересованы в связях, не забудьте, что новый, рассчитанный на любые волосы шампунь "Нежный" не только укрепляет корни волос, но и придает вашей шевелюре блеск и МЯГКОСТЬ-СЕКРЕТАРЬ. Кабинет мистера Грубли. Могу я помочь вам, порекомендовав "Ветерок", пригодные для всех и каждого таблетки, предотвращающие скопление газов?

КЛИЕНТ-Соедините меня с Грубли. Дело очень срочное.

СЕКРЕТАРЬ. Очень сожалею, но мистер Грубли сейчас отсутствует. Зато в универсальных магазинах и аптеках всегда имеется в продаже "Лоск", изумительный лосьон, от которого руки блестят как лакированные…

Хотя кое-кто из числа пытавшихся вызвать "скорую помощь" жаловался на задержки, большинство быстро привыкло к рекламе по телефону.

Затем Грабл ринулся внедрять рекламу в междугородные телефонные разговоры. Он обратил внимание телефонных компаний на то обстоятельство, что их, абонентам деваться некуда, от услуг компаний они в любом случае не откажутся. И скоро уже любой абонент, заказавший междугородный разговор, выслушивал, до того как его соединят, два рекламных объявления. Теперь Грабл добивается, чтобы время на объявления в каждом частном телефонном разговоре было увеличено на тридцать секунд, но пока Управление транспорта и связи не удовлетворяет его ходатайства. Да, соглашаются там, реклама имеет право на существование,

но, заявляют они, она все же не важнее обслуживания населения. У нас в демократическом обществе такая точка зрения может быть оспорена. Многие теперь считают, что бюрократы опять пытаются лишить нас наших основных свобод.

Источник: журнал "Вокруг света"

QMS, Fine Reader 4.0 pro

MS Word 97, Win 95

Новиков Василий Иванович

вторник 1 Сентября 1998

Я прибыл на Землю со специальным заданием с одной из планет далекой-далекой звездной системы. Была весна, воздух пьянил и… Нет, об этом лучше потом.

Род мой-один из древнейших в моем мире. Границы нашего имения протянулись на миллиард Километров… Уф, наконец-то я расстался с ней — с родимой планетой Г!

Когда я родился, мой отец, высокочтимый Грфхв… Ладно, не будем его тревожить. Так вот: мой отец не придумал ничего лучше, как назвать меня Гр. Ну и имечко — почище вашего Кохонсио! У нас в семье все оригиналы начиная с моего прадедушки Г-1, который во время еды становится игуанодоном высотой в пятнадцать метров и длиной в тридцать (чтобы он уместился в доме, приходится приподнимать свод), и конная моим серьезным и бородатым родителем, который в противоположность ему в часы еды превращается в грибок дидиниум, такой маленький, что увидеть его можно только под микроскопом. И такие чудные у нас все!

Мы, гратсы, по достижении определенного возраста получаем право принимать любой облик, какой только захотим. До этого мы все одинаковые, и если бы кому-нибудь из вас довелось увидеть нашего ребенка, то позже, уже отбежав на приличное расстояние и отдышавшись. он наверняка подумал бы: "Ну и страсть!" — потому что детей наших, с их мешками и складками и торчащими во все стороны волосами, можно представить себе разве только в стращном сне.

Развлечений на Г нет, потому что в них там никто не нуждается: веселье, смех, изобретательность, фантазия так же чужды характеру гратса, как чужды они земной кошке, попавшей в ледяную воду. Это мир тоскливых, планета смертельной скуки, без театров, без футбольных матчей, без ипподромов-в общем, без ничего! У нас нет даже времен года: на нашей планете всегда одна и та же температура, и так как в кислороде;мы не нуждаемся, мы обходимся без цветов, рек и солнца. Хотя нет: солнце есть, только искусственное, и оно светит нам тусклым светом.

На Землю я прибыл в обличье землянина — точная копия, хотя и из резины. Но где же тогда был я сам, наверняка спросите вы. Там и был, смешанный с резиной. Не только психически, но и физически, я был во всех ее атомах. Вас интересует, в чем состояло мое специальное задание? Да всего-навсего в том, чтобы подготовить почву для предстоящего вторжения гратсов (на Г нам уже становилось тесновато). Соответствующее решение было, по предложению его гратсского величества Высочайшего главаря всей системы, подвергнуто краткому обсуждению на заседании Совета главарей, где мой отец, дедушка и прадедушка имеют немалый вес. Предлагались проекты один гйуснее" друго-го. Был здесь и я, Гр, которому благодаря его выдающимся способностям выпала честь сделать первый шаг. Как это должно было произойти.? Да очень просто:

здесь-ампула с бактериями, там — неожиданная война… Короче, сущие пустяки. Помню речь, которую прадедушка-игуанодон произнес перед самим моим отбытием, и помню одобрительное похрюкивание моего семейства и всех Высоких главарей. Можно было считать, что Земля уже у нас в кармане.

Я приступил к обстоятельному изучению жизни землян — явно более обстоятельному, нежели этого требовала моя миссия. Я побывал во множестве городов и насмотрелся там разного, и это меня погубило! Поэтому оставил я свой народ, Высочайшего, бороду отца, чешую прадеда, свою женушку, нашего с ней сына, такого же толстого и безобразного, как его мать, и проч. и проч. Одним словом, все и вся. Сам того не сознавая, я начал преображаться внутренне, стал все более и более уподобляться землянам. Впервые я поймал себя на этом в Париже, когда загляделся на женские ножки, и понял: мне это нравится! Потом в Севилье, когда впервые попробовал напиток богов — херес; и на солнечных Гавайях, и в Италии, когда расплакался как дурак во время фильма, в котором дети коллекционируют кресты… Я пришел в ужас, когда осознал происшедшую во мне перемену!

Не помню, говорил ли я вам, что дурное настроение — обычное состояние гратса? Увы, это так. Гратсы всегда раздражены" и недовольны, всегда хмурят лоб и смотрят искоса. Все гратсы, независимо от возраста, неприятны в обращении. Даже собаки у них — существа с отвратительным характером.

Так вот я и болтался, не зная, что делать дальше. Разумеется, я регулярно передавал сообщения (свой корабль я оставил на невидимой стороне Луны и для связи пользовался карманным передатчиком). Все сообщения были одинаковые: СОБИРАЮ ИНФОРМАЦИЮ ТЧК ЖДИТЕ НОВЫХ СВЕДЕНИЙ. Первые два слова — сущая правда, остальное — только чтобы Выиграть время.

Питание не составляло для меня никакой проблемы: ел я в основном мокрую землю. Однако с течением времени я приохотился к пище людей, она нравилась мне больше и больше, изменила постепенно весь мой обмен веществ — и я почувствовал немалое облегчение. Деньги меня не интересовали: все, что мне было нужно, я доставал даром (не спрашивайте как, все равно не скажу). Появилась у меня и невеста, чарующая и _пылкая, но потом она меня бросила. Несмотря на все мои старания, проклятый характер гратса проявлялся в самые неподходящие моменты — как тогда, на пляже, но это уже из другой оперы.

Что делать? Покинуть Землю, оставив ее агонизирующей, готовой принять безжалостных Гратсов, или… Передо мной стояла дилемма, и откладывать решение было нельзя: на Г начнут удивляться моей бездеятельности, пошлют на Землю Хмурого инспектора, и тогда уж конец всему…

Найти решение мне помогли маленькая девочка и веселое плутовство землян (я обратил на него внимание сразу по прибытии на Землю). Это произошло в Мадриде, в вагоне метро. Вагон был полон, маленькая девочка стояла прямо передо мной, и я ее хорошенько рассмотрел. Любуясь ее нежным личиком и золотистыми волосами, я почувствовал, как меня вновь захлестывает волна отвращения к насупленным и волосатым детям гратсов. В руках у девочки было несколько книжек, и когда она выходила из вагона, то выронила их в толкотне, и они попадали на пол. По ним прошли те, кто выходил, потом те, кто входил, и девочка не успела их подобрать. Я решил, что найду ее и; возвращу их-для гратса это проще простого. Я поднял книжки, стал их перелистывать-и вдруг наткнулся на решение! Это были дешевые научно-фантастические издания для детей, где герои-земляне, не знающие поражений, совершают в космосе невероятные подвиги. Если бы стало известно, что земляне в своей эволюции достигли таких высот, на Г началась бы паника. Нужно было хотя, бы одно доказательство этому, одно подтверждение, одно свидетельство… Они его получили. Сообщение, — полученное его гратсским и проч., выглядело примерно так: