Первый транспорт прибыл точно по расписанию, и Синклер с головой ушел в дела по разгрузке доставленных на нем конструкций и по организации взаимодействия между начальниками рабочих групп. Но время от времени он отрывался от работы и всматривался в дразнящие воображение края близлежащих зарослей, ему очень хотелось бы знать, там ли сейчас Незнакомцы, а если там, то что они думают о происходящем (если, они вообще способны думать).

Изредка в зарослях что-то вроде бы колыхалось, но это продолжалось так быстро, что Синклер улавливал движение лишь краем глаза. Постепенно он все же пришел к убеждению, что Незнакомцы из зарослей наблюдали за работами и время от времени совершали вылазки на открытое место, — по-видимому, чтобы лучше разглядеть какие-то подробности.

Уже близился конец рабочей смены, когда Синклер все-таки ухитрился освободиться и разыскать Уолда. Уолд был в своем кабинете, в сборном бараке, и угрюмо смотрел на причудливо обработанный прозрачный кристалл, который сверкал, когда его поворачивали. Как только Синклер вошел, Уолд осторожно передал ему этот загадочный предмет.

— Что это такое? — спросил наконец Синклер.

— Черт меня побери, если я знаю! — воскликнул Уолд. — Это оставили здесь Незнакомцы, но что с ним делать: съесть его, смотреть на него, сесть на него, прислушиваться к нему или еще чего-нибудь, я не знаю. Ведь это может оказаться всем, чем угодно — от кристаллического компьютера до абстрактной скульптуры… а возможно, чем-то настолько превосходящим наше понимание, что человечество никогда не сможет ни понять его, ни воспользоваться им.

— Кстати, о Незнакомцах, — перебил его Синклер, — они как-нибудь проявляли свою враждебность к нам?

— Да в сущности нет. Думаю, что они так же, как и мы, стремятся установить контакт. Но именно в этом-то и кроется опасность.

— Я что-то не понимаю, — признался Синклер.

— Ну, я и не предполагал, что вы сразу поймете. Призадумайтесь-ка над понятием "чужак". Незнакомцы настолько чужды нам, что почти все, касающееся их, не имеет ничего общего в том, что мы способны постичь. Они так далеки от всех наших концепций, связанных с формами жизни, что их не только познать, а и вообразить себе абсолютно невозможно. А можете вы понять нечто, лежащее вне сферы вашего воображения? Ответ прост: не можете.

— Но это наверняка зависит лишь от широты мышления, того или иного человека…

— Отнюдь нет! Жизненный опыт человечества ограничивает воображение индивидуума некими стандартными рамками, вне которых очень трудно строить какие-либо концепции, потому что нет ни аналогий, ни исходных понятий, с помощью которых можно было сформулировать или подтвердить, ту или иную мысль. Любая концепция вне этих рамок не имеет смысла.

— И все же я не понимаю, в чем тут опасность, — сказал Синклер.

Психолог с глубокомысленным видом посмотрел вверх:

— Чтобы признать Незнакомцев как реальность, необходимо отречься от всего, чему вас учили, и от вашего жизненного опыта. Они не являются существами в том смысле, как мы привыкли это понимать, так что приходится принимать их такими, какие они есть — как бы с их точки зрения. Это кончается стрессом и дезориентацией. Человеческий мозг не очень-то хорошо реагирует на такую перегрузку. В лучшем случае у человека голова кругом идет, а в худшем — он полностью капитулирует перед этим конфликтом, у него наступает каталептический шок. Вот почему я предлагаю вам проверить себя, прежде чем вы попытаетесь вступить в какой бы то ни было контакт с Незнакомцами. Мы не можем позволить себе потерять вас. По крайней мере пока не смонтируют сеть.

— То-то и оно, — сказал Синклер. — Принявши все это во внимание, я тем более не понимаю, зачем на Проклятой нужен посол, пока вам не удастся хоть в какой-то мере понять Незнакомцев.

— И вас это возмущает, не так ли?

— А вы как думаете! — Синклер резко повернулся к нему. — Да, черт возьми, вы правы, я возмущен! Я возмущен тем, что меня заслали в это богом забытое место, чтобы монтировать посадочную сеть и маяк во имя бюрократических хитростей! Хитростей, при помощи которых ввели в заблуждение Администрацию космических территорий, заставив поверить, что на этой планете нужен посол для общения с такой формой жизни, с которой он никогда и не сможет вступить в контакт.

— Вы кончили, мистер Синклер? — послышался вдруг голос Преллена.

Синклер, не заметивший, как тот вошел, в раздражении повернулся к нему:

— Нет, я еще не кончил! Если хотите знать мое мнение.

— Я не хочу знать ваше мнение, — решительно заявил Преллен. — Я не хочу от вас ничего, кроме действующей посадочной сети и точно установленного маяка. Вам, наверное, интересно будет узнать, что именно работы доктора Уолда по психологии Незнакомцев побудили Администрацию космических территорий командировать посла на Проклятую, а выбор времени и способ доставки сюда, того, кто получил это назначение, определены мною.

— Вами?

— Да. Простите, что разочаровал вас, Синклер, но мы, руководители, должны иногда и руководить. Так что поймите: никаких подкупов руководства, никаких бюрократических ухищрений, никаких синекур. Просто технический доклад, согласование и расписание действий.

На лице Синклера отразилось явное недоверие:

— Я не верю вам и не думаю, что адмирал Мэлк поверит. Откровенно говоря, в конце своего рапорта я порекомендую ему передать всю эту историю на расследование.

— Учитывая все то, что вы мне говорили о ваших неотложных делах, — сдержанно заметил Преллен, — мне трудно поверить, чтобы адмирал не нашел ничего лучшего, как заняться политическими махинациями.

— Преллен, я не обязан выслушивать подобные замечания!

— А я не потерплю такой дерзости, — произнес Преллен с угрозой в голосе. — Хотел бы напомнить вам, что пока эти обязанности не взял на себя посол, руководство всеми делами Земли на этой планете целиком лежит на мне, и я пока что олицетворяю здесь законную власть. Разве вы не знаете, что такое власть на этом еще не вошедшем в Федерацию клочке "земли"?

— Я скажу ему, — с мрачным удовлетворением произнес Уолд, — поскольку вижу, что в Космической академии его многому не научили: например, умению вести себя и тонкому искусству вовремя остановиться. Во всем, что касается Земли, власть капитана безраздельна. Он же властвует здесь над жизнью и смертью. Так что, если позволите дать вам совет, Синклер, я порекомендовал бы вам захлопнуть пасть, прежде чем туда влетит что-нибудь непотребное, хотя бы мой ботинок!

— Не надо было этого говорить, Энтони, — сказал Преллен, когда Синклер ушел. — Мэлк и так уже настроен против нас; не хватало только угрожать насилием его офицерам.

Уолд ухмыльнулся:

— Да вы бы сами это сказали, если бы не были связаны требованиями протокола.

— Самое плохое, — ответил Преллен, — что из всех возможных кандидатур нам прислали любимчика адмирала Мэлка. Тут хлопот не оберешься, стоит адмиралу лишь пальцем пошевельнуть. Но хотелось бы надеяться, что мы провернем это дело до того, как разразится гроза. Если только нам удастся продержаться, мы выйдем сухими из воды; если же Синклер сейчас поднимет шум, от нас только перья полетят.

Посадочная сеть постепенно обретала очертания, сборные секции монтировались вовсю. Затем прибыли генераторы, и их тяжеловесные приземистые корпуса были скомпонованы в основании всей структуры, и их предстояло соединить цепочками проводников, которые создавали из перемычек сети сложнейшую паутину. Огромный блестящий шпиль подпространственного маяка был доставлен на Проклятую в собранном виде и установлен рядом с сетью. Здесь же, невдалеке, соорудили здание из сборных деталей; в нем-то Синклер и разместил передатчик со шпилем маяка в качестве антенны, который должен был извлечь лайнер ФТЛ из подпространства и посадить его на мягкое переливающееся поле сети.

На Преллена произвела немалое впечатление та безукоризненная слаженность и точность, с которой экипаж космического транспорта Флота обеспечивал доставку нужного узла в нужное место и в то самое время, когда это требовалось; не менее безупречной была и деятельность Синклера по организации доставки и монтажа. Но то, что Синклер совмещал это с посылкой подробных шифровок адмиралу Мэлку о целях и действиях сотрудников Администрации космических территорий, внушало некоторую тревогу. Ситуация на Проклятой была достаточно необычной и требовала совершенно нового подхода к проблеме установления контактов с ее обитателями. Поэтому Преллен испытывал тягостное чувство оттого, что интриги на Земле запросто могут нарушить неустойчивое равновесие в затеянном им экстрасоциологическом эксперименте.