Рийс. В жизни не все получается так, как в книгах и в юношеских мечтах. Мало кто, например, женится по любви.
Фру Рийс (за вышиванием). Милый Рийс, но ведь мы-то и в самом деле поженились по любви.
Рийс. Мы, дорогая, староваты уже о любви разговаривать.
Фру Рийс. Староваты? Будто есть возраст, чтобы поздно было говорить о любви! Вот чтобы чувствовать любовь… да, бывает.
(Вытирает глаза.)
Рийс (Фредерику). Коль скоро девушка все-таки уезжает, то вся эта история должна закончиться, мне кажется, — Боже, какая нелепость!
Фредерик (стоит вполоборота к отцу, держа за концы рейсшину). Я не знал до конца, как я люблю ее. И вот она уезжает, и мне кажется, что я этого не вынесу.
Рийс. У кого не случалось подобных историй…
Фру Рийс. Нет, Рийс, не надо так говорить.
Рийс. Я не говорю о нас, милая; в нашей жизни всегда есть некое упорядочивающее начало, направляющее нас на верный путь, если мы сбиваемся с него. Наши отношения, царящее у нас обоюдное согласие… Ты думаешь, я был бы тем, что я есть, если бы не смирял свои страсти?
Фру Рийс. Но уж одной-то страстью человек должен обладать, Рийс, — страстью к добру.
Рийс. Совершенно верно, милая, но для Фредерика добро — это его будущее. Он должен со страстью — здесь это слово поистине подходит — заботиться о своем будущем. Общественное положение его отца — уже само собой для него ступенька вверх. Теперь пусть сам стремится выше.
Фру Рийс. Не всегда в этом счастье, дорогой Рийс.
Рийс. Нет, не всегда. Но горе тому, кто пренебрег этим! Ведь пренебречь этим, в сущности, значит изменить своему назначению.
Фру Рийс. Наше назначение, дорогой, удостоиться вечной жизни за гробом.
Рийс. Именно так. Но потому-то и нет греха в том, чтобы быть насколько возможно счастливым и здесь, на земле.
Фру Рийс. Верно, но ведь тогда мы должны следовать лучшим побуждениям сердца, дорогой!
Рийс. Мать права. (Встает и начинает расхаживать по комнате, проходя мимо сына.) Эта история для тебя балласт, мой мальчик.
Фру Рийс. Она ведь на самом деле хорошая девушка, и я думаю поэтому, что и мы, родители, ничего не можем иметь против нее. Не так ли, Рийс?
Рийс. Я, конечно, ничего не говорил твоей матери о… Разве ты, милая, не согласна со мною в том, что Фредерику не стоило бы теперь связывать себя?.. Он должен сберечь свое сердце для более возвышенных порывов.
Фру Рийс. Я хотела бы познакомиться с нею.
Рийс (снова проходя мимо сына). Упаси бог! Я не считаю, что мы можем принимать такое близкое участие в этом деле, мать. Она вскоре уезжает за границу…
Фру Рийс. Бедняжка! Куда же она едет?
Рийс. В Америку, к каким-то родственникам.
Фру Рийс. Ну, а если у Фредерика и впрямь настоящее чувство, тогда как?
Рийс. Пусть он его проверит! Разве ты со мной не согласна?
Фру Рийс. Согласна вполне. Ибо сказано: «Испытай сердце свое». Боже, как это верно!
Фредерик. Отец, мне хотелось бы поехать с тобой и поговорить обо всем поподробнее.
Рийс. Так пожалуйста!
Фредерик. Тогда, если ты согласен, я сейчас же соберусь, ладно?
Рийс. Но разве Хольсты не устраивают на днях пикник? Я знаю, что уже арендован пароход.
Фру Рийс. Какие Хольсты? Семья министра?
Рийс. Да.
Фредерик. Мне не очень-то хочется…
Рийс. Поехать с ними? Обязательно надо!
Фру Рийс. И я так думаю. Молодежи надо развлекаться. Потом нахлынет столько забот.
Рийс. Кстати о развлечениях: когда мы даем обед для инженеров?
Фру Рийс. Я как раз и пришла поговорить с тобой об этом вечере. Да и еще кое о чем. Сколько ты проездишь?
Рийс. Дней десять, я думаю. Во всяком случае, не больше двенадцати. Как ты думаешь, может быть, назначить обед в пятницу, через две недели? Постой-ка, это будет восемнадцатое.
Фру Рийс. Вчера, на благотворительном базаре, я говорила с фру Хольст.
Рийс. С женой министра?
Фру Рийс. Да, с Магдой. Они пойдут причащаться всей семьей как раз восемнадцатого. Я подумала: не пойти ли и нам в этот день?
Рийс. Ты так думаешь? Пойдем! Я надеюсь, и дети пойдут.
Фру Рийс. Пойдут. Так приятно видеть в церкви всю семью, со взрослыми детьми.
Рийс. Так не забудь, Фредерик, через две недели, в пятницу.
(Фредерик молчит.)
А когда же наш большой вечер?..
Фру Рийс. Ну, на пару дней раньше. В среду? И тогда будем свободны в пятницу.
Рийс. Чудесно все складывается. Без меня все придет в должный вид.
Фру Рийс. Именно так я и хотела.
Рийс. Ты умелая хозяйка, Катима. Когда же придет начальник канцелярии?
(Глядит на часы.)
Правда, время еще есть…
Фредерик. Так мне можно ехать с тобой?
Рийс. Откровенно говоря, Фредерик, у министра на тебя рассчитывали, сейчас я вспомнил об этом.
Фредерик. А вы там говорили обо мне?
Рийс. Говорили. Может быть, там есть еще некто, рассчитывающий на тебя? А, вот где он!
(Берет свой бинокль.)
Надо иногда и вдаль посмотреть.
(Ставит его рядом с саквояжем.)
Фредерик. Во всяком случае, мы увидимся на перроне.
Рийс. Да, да.
(Фредерик уходит.)
Фру Рийс. Послушай, Рийс, а я ведь хотела поговорить с тобой серьезно о Карен.
Рийс. Она еще сегодня сюда не заходила? Что, она опять нездорова?
Фру Рийс. А ты и не заметил? Она опять как прежде — бледна, не ест, не спит.
Рийс. Опять? Я думал, все прошло.
Фру Рийс. Одно время все это и было позади.
Рийс. А что же опять?
Фру Рийс. Я не знаю. Она молчит. А ты не мог бы с нею поговорить?
Рийс. Я поговорю. Пригласи ее сюда.
Фру Рийс. Вот этого-то я и хотела.
(Собирается выйти.)
Рийс. Скажи, Кайма, она не встречала Ханса Кампе? Они снова вернулись — оба, и он, и его отец. Сегодня они поместили в газете объявление, я читал: фирма «Кампе и сын». Она что-нибудь говорила о них?
Фру Рийс. Нет,
Рийс. Так ты позовешь ее.
(Жена выходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Слуга с письмом и двумя пакетами.
Рийс. Один пакет для фрекен.
Слуга. И был еще один для господина инженера. Он взял его сам.
Рийс. Пакет для фрекен пусть лежит здесь. А чемодан снесли вниз?
Слуга. Да.
Рийс (глядит на часы). Через полчаса подайте лошадей. Принесите сюда саквояж.
(Слуга уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Рийс, фру Рийс, Карен.
Рийс. Что с тобой такое, дочка?
(Карен склоняет голову ему на грудь.)
Это все… Это та глупая история на море?
(Карен прячет лицо на груди отца.)
Но ведь ни один человек в городе не говорил об этом.
Карен. По-моему, весь город ни о чем другом и не говорит.
Рийс. Будь же разумной! Хочешь быть откровенной со мной?
Карен. Да.
Рийс. Ханс Кампе, когда побежал к лодке, сказал тебе что-нибудь?
Карен. Нет.
Рийс. Нет?! Ни единого слова?
(Карен отрицательно качает головой.)
А все же?
Карен. Он только взглянул на меня.
(Прячет лицо.)
Рийс (глядит на жену). Ты встречала его — уже после его возвращения?
Фру Рийс. Я встретила вчера старого Кампе, и он так хорошо выглядел, так…
Рийс. Значит, это был не он. Ханса ты не встречала?
(Карен отворачивается.)
Так как же он взглянул на тебя? Упрекающе? Или как?
