Я остановилась и оглянулась — но никого не было. Я прикрыла глаза и что-то увидела, но толком не успела зацепиться за него. Зато я увидела кое-что другое.

— Редж, стой, — пискнула я, хватая его за руку.

На нас надвигалось из леса существо, с которым лучше бы не встречаться никому. Особенно — смертному. Смертные вообще склонны умирать. О том, что я тоже человек, я как всегда талантливо забыла.

— Что? — прищурил глаза Редж, но тоже остановился.

Я всмотрелась в кусты. Зрение пока что ничего не уловило, но глазам верить нельзя.

— Дальше я пойду сама, — как можно более спокойнее сказала я. — Хочу побыть наедине с лесом, здесь удивительная сила. Бодрит.

— Что случилось, Ника? — ни на секунду не поверил моему фарсу Реджинальд.

— Ничего, — я попыталась уцепиться за последний шанс. Реджу нельзя было встречаться с Ним. Ни в коем случае… Сейчас он без оружия, только маленький кинжал висит на поясе. Только оружие смертных нас и не спасет. — Иди обратно.

— Я не пойду обратно, пока ты не объяснишь, в чем дело, — резко ответил Редж, хватая меня за руку и пытаясь развернуть к себе.

Я на секунду прикрыла глаза. Поздно. Оно уже здесь.

— Да, Златунчик, — проскрежетал голос. — Объясни, в чем, собственно, дело.

— Добрый вечер, бабушка, — прошептала я, приоткрывая один глаз. Лихо стояло, покачиваясь на ветру. И выражение моего лица ему отнюдь не понравилось.

— Ты не издевайся, девонька, на старухой, — угрожающе пропело Лихо. — Второй глаз открыла! Быстро.

Я повиновалась, даже не подумав отступить назад, когда Лихо шагнуло ко мне. Все равно бежать было некуда.

Редж едва слышно опустил сумки на землю. Его рука, наверное, легла на кинжал, но он был бесполезен. Черт. Я уже знала, что произойдет. Я отправлюсь обратно на болото, где проведу остаток своей жизни не всплывая на поверхность. Или мне окажут милость и выдадут замуж за Драгомира, что сейчас тоже уже не казалось такой уж радужной перспективой.

И если со мной вариантов было два, то с Реджинальдом я просто терялась в догадках. Мне вспомнилось его «Повешу или четвертую». Лихо в этом плане любило разнообразие, и только оно само помнило, какое создание и как можно лучше убить и съесть, а иногда даже и приготовить.

— Гляжу, чай, понравился подарочек-то свадебный? — гоготнуло Лихо, закладывая руки за спину. — Решила себе оставить? Или своенравный попался и сам к рукам прибрал?

— Я прогуляться решила, — идиотски ответила я и тут же прикусила язык. Что за бред я несу?

— Погуляли и хватит, время домой собираться, — оскалилось Лихо. Даже для меня, привыкшей к таким зрелищам, это было жутко, что уж говорить о Реджинальде. Я не видела его лица, но не сомневалась, что он был напуган. Только страха от него не исходило. От него вообще ничего не исходило. Я быстро обернулась — живой! Глаза мужчины были сощурены, губы сжаты в тонкую линию, но он был живой. Эмоций не исходило только от мертвых тел — а Редж сейчас ощущался мной именно так. Закусив губу, я нахмурилась.

— Девонька! Златонька! Совсем слух и совесть потеряла, — запричитало вдруг Лихо, всплеснув руками в воздухе. Руки были невероятно длинные и выглядело это просто дико. Похоже, я все-таки слишком долго жила среди людей. — Негоже стариков ждать заставлять! Я тут стою, стою, а она все не идеть, да не идеть. Где ж это видано, негодница? Подь сюды, кому сказала, человечка твоего не трону.

Глубоко вздохнув, я попыталась шагнуть вперед, но мне не дали. Редж схватил меня за руку и заставил остаться на месте. Я хотела шикнуть на него, чтобы он отпустил мою руку — было очень больно — но при лишь одном взгляде на начавшее терять терпение Лихо все слова застряли у меня в глотке.

Лиху уже положено было спать — но вместо этого оно осталось бодрствовать, и это не могло не отразиться на его внешности.

Глаз, который и так обычно отдавал краснотой, теперь потянулся красным практически целиком. Руки подрагивали — то ли от злости, то ли от усталости.

В любом случае, мы не чета даже такому Лиху. Оно сотрет нас в порошок этими самыми худющими руками. Если оно будет в хорошем настроении — даст мне попробовать сердце или печенку Реджа. Это был особый способ проявить расположение.

— Уважаемая, — голос Реджа зазвучал громко в собирающихся вечерних сумерках. Мужчина с легкостью вложил в него властность и величие, которые подействовали лично на меня. Захотелось поклониться и сбежать. Желательно — подальше. — Уважаемая, вам надлежит немедленно покинуть территорию этого леса. Он принадлежит Королевству Ристания. Никто из лесного, болотного и иного народа не может входить сюда без письменного разрешения короля.

— А ты, поди-ль, не он?

— Он самый, — чуть склонил голову Редж. Он вышел вперед и оставил руку чуть в сторону, будто чтобы меня защитить. Этот оберегающий жест мне весьма польстил… И вновь напомнил об услышанном недавно.

— Златушка, ну что ж ты творишь, а?! Али тебя в детстве не учили — от смертных воняет за три версты, а от князьков да королевичей их уж подавно.

— Позволю себе сделать уточнение, — я сглотнула, слушая, как Реджинальд разносит Лихо. Только это был не совет министров и не спор по поводу нового закона. Для Лихо слова — развлечение. Дело она вершит сама. Или Оно. Само. Он. Сам. Никто так и не знал, какого пола Лихо на самом деле. — Не путайся королевичей с королями. Титул королевича был упразднен уже давно, его заменил титул наследного принца, кронпринца.

— Слышь, ты мне тут не умничай, — проворчало Лихо, ткнув в Реджинальда сучковатым пальцем. — Я Златушку уму-разуму учу. Доучу — буду тебя есть.

— Уважаемая, подобные высказывания в адрес монарха караются законом, — будничным тонном прокомментировал Редж.

— Слышь, смертный, — буркнуло Лихо, начиная злиться. — Ты-то уж не умничать. Это тута только мне можно.

— Опять же, не соответствует истине в соответствии с законами Ристании. Пока вы находитесь на территории моей страны — скорректируйте форму обращения.

Я много раз видела, как прижимали уши к голове испуганные животные. Фон, исходивший от них, давай мне понять, что это действительно им немного помогает. Удивительное неудобство представляют из себя человеческие уши. Нет, чтобы торчали в разную сторону, так растут близко к голове, даже и не прижмешь никак.

— Слышь… — в третий раз начало Лихо, но я уже не могла не вмешаться. Увидеть, как Редж умирает отвратительной смертью мне не хотелось.

— Бабушка! — воскликнула я. — Да что вы все о себе, да о себе. Вы мне лучше на вопрос один ответьте.

Лихо подозрительно прищурилось.

— Короткий? — вопросило оно.

— Да, — кивнула я. — Честное слово, ответите на мой вопрос, и я пойду с вами куда угодно.

Редж метнул на меня предостерегающий взгляд, но поздно. Меня было уже не остановить. В груди полыхнул гнев. Я сжала кулаки и вздернула подбородок.

— Вы знали моих родителей? — резко спросила я.

Глаз Лихо удивленно расширился, и оно махнуло рукой.

— Брось, девонька, Златушка, не дури. Никто их не знал. Мамань твоя вообще дерево, упокой духи её крону…

— Врешь, — вдруг выдохнула я.

Я видела. Я не знала как, но я видела что-то новое. Темное облако кружилось вокруг головы Лихо, и оно резко потемнело ещё больше, стоило мне задать вопрос. Края облака полыхнули красным.

— Врешь, — ещё раз повторила я.

Лихо сощурилось.

— Девонька… — снова начало Лихо, но я не стала слушать.

— Вы лгунья, — ткнула я в Лихо пальцем.

Крона деревьев возмущенно зашелестела, но я не обращала на это внимание. В груди тугим комком засел гнев, который нужно было выплеснуть, выплеснуть на Лихо.

— Вы все скрывали от меня что-то важное. Я считала вас семьей, а вы обманули меня сотню раз подряд. Вы все — злые, жестокие существа, люди правы насчет вас! — я не имела ввиду всего, что говорила, но слова вылетали изо рта будто без моего ведома. — Вы приносите только боль, вы уничтожаете деревни только чтобы набить свой живот, да и только! Эти люди, смертные, они верно делают, что боятся леса, потому что это естественно для них! Так же естественно, как и дышать! Что ещё им остается делать, если под этими проклятыми кронами живут такие как вы! — я практически прокричала последние слова под нарастающий шум ветра.