— Что? Нет! Макс ты не посмеешь! — приглушённо начала возмущаться я, но дамнанту было всё равно на мои хриплые протесты. Его губы уже успели найти мои и впиться так, словно он целовал меня в последний раз в жизни. Этот поцелуй был такой нежный, просящий, что отказать было просто невозможно. Мои пальцы зарылись в густую шевелюру алхимика, а ноги само собой обвили торс мужчины, чувствуя, как его тело положительно реагирует на наши общие действия.

Я отвечала на поцелуй — страстно, пылко, пытаясь показать Максу, что за слоем стервозной ледышки скрывается робкая, одинокая девушка, которой нужно мужское тепло и понимание.

Его сильные руки шарили по моему телу, то нежно проводя по талии и бедрам, то царапая кожу ногтями, будто он метил мен как свою. И я не могла ему отказать, просто физически не представляла, что сейчас он просто исчезнет или ляжет обратно, лишь обнимая меня за талию и дыша в шею своим горчим дыханием.

Эта была наша с ним ночь, наполненная страстью и любовью, а ещё первым опытом, который давался нам обоим с трудом.

Я чувствовала лёгкую боль, которая медленно переросла в страстное, бушующее пламя желания кусаться, целовать и царапаться, чтобы показать всем, кому именно принадлежал этот красивый и сильный мужчина.

МОЙ! — кричало всё моё естество, а голова просто шла кругом от того, что творил с моим телом этот умелый ловелас. Он был моим мужчиной, пусть со странной, пугающей многих судьбой, но был здесь и со мной.

Его толчки, тягучие и мощные посылали меня на небо к звёздам, заставляя кричать о силе нашей любви и желании. Его губы, такие манящие оставляли влажные следы по всему телу, заставляя выгибаться под их натиском. А ловкие, умелые пальцы находили точки, о существовании которых я никогда и не знала прежде.

Я кричала, стонала и мурлыкала, как ласковая, приручённая кошка под своим сильным партнёром, отдаваясь в его власть, словно он был моим единственным господином. И он был.

«Я люблю тебя» — шептали мы без передышки, сливаясь в единое целое и чувствуя, как наслаждение накрывает с головой. Я видела в его блестящих, наполненных магией глазах обожание, которое было сравни лишь тому, какие чувства я испытывала к этому странному, сильному проклятому.

Шепча его имя, крича о том, как он мне дорог, я снова и снова отправлялась к звёздам, рассыпаясь на миллионы частиц и снова собираясь в единое целое.

Мы были вместе и никто, даже сама Богиня Жизни не могла нам помешать или исправить это.

Я чувствовала волнение, что накатывало на всё тело, заставляя чуть трястись от предстоящей встречи с Богиней Жизни-бывшей Макса. Если бы мне ещё неделю назад сказали, что я по собственной воли пойду к Френе, чтобы помочь дамнанту с проклятием и своему рабу с чужой душой в его теле, то я бы послала этого сумасшедшего лечиться и пить целительные настойки. Однако, это произошло и сейчас я стояла и думала лишь о том, когда же моя жизнь так сильно изменилась, перевернувшись с ног на голову.

— Ты в порядке? — спросила я нервного Улька, который за десять минут ожиданий уже в пятый раз проверил всё ли с его одеждой в порядке.

— Да, к чему вопросы? — хмыкнул парень и вновь потянулся к карманам своей потёртой серой куртки. Я предлагала ему купить что-то новое и дорогое, но он сказал, что ему это не нужно и в старой одежде ему легче всего воровать. Спорить и настаивать я не стала, потому что сейчас дел итак было невпроворот.

— Просто поинтересовалась. Ты нервный и дёрганный.

— Я вообще-то с Френой сегодня встречусь, с одной из первых богинь нашего мира. Уж простите, что я немного на взводе.

— Ты уже знаком с Райхом, Богиня Жизни отличается лишь большей наглостью, стервозностью и полом, — фыркнула я, тоже немного переживая из-за происходящего. Мне тоже было немного некомфортно от того, что нужно было тащиться к Френе и изображать из себя послушную рабу, но выбора нам никто не оставил.

— То есть, она это ты, только сильнее, умнее и красивее? — явно издевался Ульк, за что и получил от меня небольшим металлическим шестом по нижней части спины. — Ауч! Кто-то не понимает шуток.

— Кто-то встал не с той ноги и этот кто-то как минимум сильнее и старше тебя, ах да, а ещё я красивее, — фыркнула я, посмотрев на огневика таким взглядом, что противопоставить мне ему было просто нечего. — И точно, я твоя госпожа, поэтому советую прикрыть свой рот и не провоцировать меня в семь утра.

— Вредина, — недовольно буркнул парень, потирая ушибленное место, однако комментировать мои действия и слова он перехотел окончательно и сейчас просто стоял и дулся на всё и всех, включая меня саму, погоду и просто мир в целом.

Всё чаще я стала замечать, что Ульк вёл себя действительно как ребёнок, а не взрослый парень. Я думала, что дело в том, что ему просто не удалось побыть малышом, у него не было первой любви, первых подростковых проблем, ругани с родителями, потому что его сделали рабом. У него просто отняли часть становления и теперь, когда он увидел шанс, то решил восполнить недостаток.

Нас было четверо — я, Макс, Ульк и Райх, который был самым недовольным от всей ситуации в целом и того, что приходилось тащиться к сестре в частности.

Мы тут все были не в восторге от такой божественной прогулки в чертоги дома Френы. Ну как все, Ульк вроде был счастлив от встречи с великой Богиней Жизни. Но его радость никто из нас не разделял.

— Почему я так нервничаю? Руки дрожат, и в горле пересохло, — голос Улька чуть скрипел, что было неприятно слышать, однако я понимала его волнение, хоть и не разделяла причины такого состояния.

— У тебя мандраж. Могу дать тебе оплеуху, чтобы ты пришёл в себя, — невозмутимо предложил Макс, явно намекая, что лучше парню усмирить свои нервы, если он не хочет получить по лицу несколько раз от сильного мужчины, который искусно владеет практически всеми видами боевого оружия.

— Нет, спасибо, но я запомню твою доброту, Макс, — огрызнулся Ульк, недовольно посмотрев на дамнанта взглядом, который не сулил ничего хорошего и положительного. Однако, вряд ли огневик мог что-то сделать проклятому.

— Может, вы оба заткнётесь и прекратите действовать мне на нервы? Я с утра итак не особо рад видеть именно вас, особенно тебя, Макс, — Райх был недоволен всем и всеми, он был эдакой ворчливой бабкой, которая тыкала в прохожих клюкой и считала, что раньше было лучше. По мнению Райха, раньше, значит, когда ещё не было людей и в частности одного заносчивого алхимика.

— Я тоже тебя люблю, милый, но мы все тут не по своей воли, а из-за того, что твой младший брат местом укрытия выбрал раба моей девушки. Поэтому это тебе стоит быть милым и улыбчивым, а не мне. К тому же именно на меня легла обязанность улучшать твоей сестре настроение. Твоя семейка самая чокнутая из всех, — мрачно отозвался Макс, нервно зарываясь пальцами в растрёпанные волосы.

На солнце они отливали золотом, что так красиво и гармонично сочеталось с синими омутами глаз и гладкой кожей. Перед глазами, словно сами собой появились картины прошлой ночи — сплетённые тела, блестевшие от пота, хриплые стоны и страстные поцелуи, которые оставляли следы на коже, словно были метками для обозначения «МОЁ! НЕ ТРОГАТЬ».

Я почувствовала, как румянец опалил бледную кожу, а во рту вмиг пересохло, словно мне пришлось пробежать несколько километров по жаркой пустыне без воды и еды.

— Ты чего? — спросил Ульк, посмотрев на меня немного озадаченным взглядом. В его глазах я увидела всполохи пламени, которые могли быть только у чистокровного стихийника пламени, но никак не у того, кто мог носить в своём теле душу Бога Войны. Мьяро даже огнём не обладал, лишь умел вызывать агрессию окружающих и убивать мастерки, как мечом, так и зубочисткой. Ходили слухи о том, что однажды он убил кого-то сломав простые очки. А это было сложно представить. Но он это сделал, и подобные вещи говорили сами за себя.