– На подходе, – ответил Тревис.

– А когда его нашли?

– Двадцать минут первого, – сообщил полицейский.

Уже больше часа, а патологоанатома все еще нет. Если б она отвечала за расследование, то не стояла бы сейчас среди этой толпы никому не нужных офицеров полиции, а не отрывала бы мобильный от своего уха, угрожая самой передвинуть тело жертвы, если эксперты не появятся как можно скорее. В этот короткий и неопределенный промежуток времени улики могут быть утеряны, свидетельства уничтожены, а свидетели могут оказаться очень далеко. Ведь расследование не может продолжаться, пока не прибудут судмедэксперты.

Но не надо забывать, что это не ее преступление.

– Разрешите? – попросила она, протягивая руку к ближайшему полицейскому.

Тот отдал ей свой фонарь, и Ким направила его луч на землю.

Единственная дорожная полоса переходила в канаву в тех местах, где дорожное покрытие соприкасалось с почвой, на которой росла зеленая изгородь. Тело Брэда, присыпанное листьями, лежало на боку. Луч фонаря двигался по затянутой в черное фигуре, которая почти сливалась с окружающей темнотой, пока не дошел до плеч трупа.

– Боже правый, – прошептала Ким.

Его голова превратилась в бесформенный ком. Исчезла аккуратная окружность нормального черепа. Казалось, что его заменил сдутый футбольный мяч. Посветив лучом фонаря вокруг, Ким заметила следы крови в тех местах, где Брэда буквально колотили головой по дорожному покрытию.

На том месте, где сейчас находился его череп, растекалась лужа крови, смешанная с частичками мозговой ткани, которая виднелась в одной из многочисленных ран. Если б на нем не была надета та же одежда, Ким не узнала бы мужчину. Он больше ничем не напоминал Брэда. Он вообще больше ничем не напоминал человека.

– У кого-то был хороший зуб на этого парня, – заметил стоявший рядом Тревис.

Стоун не стала заморачиваться с ответом. Тот, кто это совершил, вообще не знал Брэда. Просто парень оказался не в том месте и не в то время, да еще умудрился попросить кое-кого о помощи.

Ким вернула фонарь офицеру, стоявшему справа от нее. С нее довольно. Она сделала несколько шагов от трупа и двинулась по дороге.

– Черт побери, Стоун. Если верить моим часам, у тебя осталось еще полторы минуты! – презрительно крикнул Тревис ей в спину.

Не стоило тратить на него свою энергию.

Тревису придется заниматься этим делом в одиночку. Найти он никого так и не сможет, но, уходя, Ким дала себе слово, что убийца Брэда заплатит ей за все.

Когда она подошла к своему мотоциклу, то громко застонала, увидев, как погасли фары у знакомой машины.

Она подошла к полицейской ленте как раз в тот момент, когда с другой стороны к ней приблизилась Трейси Фрост.

– А тебе какого черта здесь надо? – произнесла Ким вместо приветствия. По-другому с Трейси говорить было невозможно. Да и инструкции Вуди «вести себя хорошо» наверняка на нее не распространялись. Даже Вуди предполагал, что у терпения Ким могут быть свои пределы.

Честно сказать, Стоун совсем не удивилась тому, что репортер появилась на месте убийства так быстро. Она была уверена, что эта сучка занимается радиоперехватом полицейских разговоров.

– Я просто делаю свою работу, инспектор, – сказала женщина, снимая кожаную перчатку.

– Да, и оставляешь за собой след, как слизняк, – Ким взглянула Трейси за спину.

Женщина достала и включила диктофон.

– Гораздо важнее, что вы делаете здесь, инспектор? Ведь это территория управления Западной Мерсии.

Ким подошла к полицейскому, который притворялся, что ничего не слышит из их разговора.

– Не позволяйте этой женщине заходить за ограждения. Если понадобится – стреляйте на поражение. – Она повернулась к Трейси и посмотрела на ее машину. – Надеюсь, что тебе все ясно.

Стоун хотела пройти мимо журналистки, но та не отставала от нее. Неужели ее носорожью шкуру ничем не прошибешь?

– Расскажите же мне хоть что-нибудь, инспектор, – попросила она с улыбкой. Удивительно, если вспомнить, что сегодня утром Ким прижимала ее к стене туалетной комнаты и угрожала ей.

– Лучше не выводи меня из себя, Трейси, – посоветовала Ким, надевая мотоциклетный шлем. К сожалению, он не был звуконепроницаемым.

– Я хотела поговорить с вами о других делах.

– Полагаю, что ты имеешь в виду смерть молодого человека по имени Дивэйн Райт, – повернулась к ней Ким, – и свой вклад в это событие.

– Ну да, вроде того, – сказала Трейси, облокотившись на свою машину.

– А мне больше нечего тебе сказать.

– Когда вы поймете, что ошибались, то будете чувствовать себя полной дурой, – жеманно улыбнулась репортер.

– А я не ошибаюсь по твоему поводу, Трейси. Я отлично знаю, что ты есть на самом деле и какими методами действуешь.

– Думайте что хотите, но я вас предупредила, – пожала плечами Трейси.

– Правильно, а сейчас я предупреждаю тебя. Брысь с моей дороги, а не то я…

– Что ж, хорошо. – Трейси отошла в сторону, чтобы дать Ким пройти. – Только не думайте, что это наша последняя встреча.

Господи, если б у нее было одно волшебное желание…

Ким забросила ногу на седло и стала ждать, когда Трейси подойдет к офицеру, стоящему в оцеплении. Теперь она будет головной болью управления полиции Западной Мерсии.

Оглянувшись, Ким посмотрела на то, что происходило на узком и темном отрезке дороги. Сейчас ее занимала мысль о том, что человек, который сотворил такое с Брэдом, может находиться рядом с Эми и Чарли. Если это так, то да поможет им бог.

Ким негромко постучала во входную дверь, чтобы привлечь внимание полицейского, который находился внутри дома. Дверь открылась, и она неожиданно поняла, что тот находится на посту уже больше двенадцати часов.

– Отдохните немного на софе, Лукас, – предложила она, снимая шлем.

Полицейский покачал головой, но глаза у него были усталые и красные.

– Идите, идите, – настойчиво повторила инспектор. – Смена будет здесь утром.

– Не надо снимать меня с расследования, мэм, – умоляюще попросил полицейский.

– Я и не собираюсь, но работать сутками без перерыва вы не можете.

Констебль кивнул и на цыпочках прошел через фойе в холл.

Ким тоже передвигалась на цыпочках. Дорогая плитка на полу разносила звуки шагов по всему дому.

Проходя мимо кухни, Ким достала ключ от столовой. В темноте кухни она заметила тень, и ее сердце забилось сильнее.

– Боже, Карен, я думала, что ты уже давно в постели.

– Ты где была? Я стучала в столовую. – Карен сделала глоток воды из стакана.

Стоун включила свет.

– Иногда по ночам я гоняю на мотоцикле. Здорово прочищает мозги.

Это не было ложью. Она действительно часто так делала. Только не сегодня ночью. Ким была рада, что ключ от штабной комнаты лежал у нее в кармане.

– Ты что, занимаешься еще каким-то расследованием, потому что моя дочь…

– Карен, я ничем больше не занимаюсь. Это мое единственное задание до тех пор, пока Чарли и Эми не окажутся дома.

– Слово?

Совершенно детский вопрос в устах женщины, которая отчаянно пытается сохранить свою семью.

– Слово, – подтвердила Ким и склонила голову набок. – А ты что делаешь здесь в полном одиночестве?

– Надоело делать вид, что сплю. Роберт все время вертится, а через холл до меня доносятся рыдания Элизабет. Спустилась, чтобы взять стакан воды, и… осталась здесь.

Она дотронулась до экрана своего мобильного.

Ким попыталась определить, с точностью до сотни, сколько раз она повторяла это движение за сегодняшний день.

– Я все смотрю на него. Хочу, чтобы он зазвонил, – и в то же время жутко боюсь этого.

Ким уселась напротив нее. В доме стояла абсолютная тишина.

– Мне все время кажется, что если я достаточно сосредоточусь, то смогу повернуть время вспять и не позволю им отправиться в Центр досуга.

Ким подозревала, что это ничего бы не изменило. Похищение было спланировано, семьи выбраны, так что оно все равно рано или поздно произошло бы.