– Садись за руль. Я пока свяжусь с диспетчерской «Скорой помощи».

Температура на улице упала на пару градусов и теперь была чуть выше нуля по Цельсию.

Езда на машине после мотоцикла всегда напоминала Ким покорение горной вершины с двадцатифунтовым рюкзаком за плечами. Обилие металла и отделки делало поездку невероятно тягостной. Свой собственный убитый «Гольф» Ким использовала только для того, чтобы отвезти Барни в Клент-Хиллс или когда дороги покрывались льдом.

– Детектив-инспектор Стоун, – представилась она по телефону. – Надеюсь, что вы сможете мне помочь.

– Попробую, – ответил женский голос на другом конце провода.

– Бригаду неотложной помощи вызывали сегодня к женщине, которая потеряла сознание в Центре досуга «Олд-Хилл». Где-то в районе ланча…

На другом конце провода повисла тишина, пока диспетчер вводила информацию в компьютер.

– Да, я могу это подтвердить.

– Не подскажете, куда ее увезли? – поинтересовалась Ким.

– Пациентку отвезли в больницу «Рассел-Холл».

– А имя ее вы можете назвать?

– Нет, прошу прощения, но такую информацию я сообщить не могу.

– Я понимаю, что существуют правила защиты информации, но нам действительно необходимо выяснить, кто эта женщина.

– Инспектор, мне очень жаль, но я не имею права сообщать такие детали…

Ким зарычала. Им действительно необходимо выяснить, была ли женщина замешана в похищении, но иногда закон о защите информации был совершенно непреодолим.

– Послушайте, – закричала Ким в трубку, – нам необходимо…

– Я не могу дать вам этой информации, – голос диспетчера звучал очень холодно, – потому что у меня ее попросту нет. Женщина, о которой вы говорите, так и не добралась до больницы. Как только двери «Скорой помощи» открылись, она испарилась.

Ким пролетела по холлу и ворвалась в помещение, которое им выделили под штабную комнату.

Стейси соединяла провода двух лэптопов и сетевого адаптора.

Доусон сгружал в угол уже четвертую пластиковую коробку.

– И что, это всё? – спросила Стоун, осматривая документы из Ллойд-хаус. Она ожидала гораздо большего. Ведь речь шла о двойном похищении и убийстве.

Доусон кивнул.

– Ладно, Брайант вам все расскажет. Я пойду поговорю с родителями.

Она прошла в одну из гостиных, которая превратилась в место неформальных встреч. Все сидящие в ожидании смотрели на нее.

– Ну что же, господа. Мои ребята прибыли, и столовая теперь становится нашей штаб-квартирой. Так что прошу вас держаться от нее подальше.

Трое согласно кивнули, но Стивен не отрывал от нее взгляда.

Она смело встретилась с ним глазами.

– В дверь будет врезан замок – так, на всякий случай. Сейчас вы все согласны не входить в помещение, но через несколько дней, если мы все еще будем здесь, ваше мнение может измениться… Все вы уже познакомились с Хелен, которая будет проводить с вами бо́льшую часть времени, а мы будем то появляться, то исчезать. Однако в любое время у двери будет дежурить сотрудник полиции. Итак, что вы надумали?

– Пищевое отравление, – в унисон произнесли Роберт и Элизабет.

– С утра каждый из нас позвонит в школу. Никого это не удивит. Девочки проводят все время вместе.

– А что с семьями?

– То же самое. Я в ближайшее время отвезу Николаса к своим родителям и расскажу им ту же историю, – пояснил Стивен.

Ким заметила, как Элизабет с трудом сглотнула. Было видно, что она не согласна с таким решением, и инспектор ее понимала. Потеряв дочь, женщина никак не могла смириться с тем, что ее второй ребенок будет не у нее на глазах, но она явно решила не спорить с мужем. Ким подумала, что это решение неправильное. Наличие малыша было бы хорошим отвлекающим фактором для всех.

В ее обязанности не входило выяснять отношения между этими парами, но каждый проведенный с ними час давал ей все больше и больше информации.

– На обратном пути я захвачу одежду и личные вещи из дома. Мы тоже будем жить здесь, – продолжил Стивен.

– Неплохая идея, – похвалила Ким. То, что они все будут в одном месте, значительно облегчит ей жизнь.

– Так мы сможем поддерживать друг друга.

На взгляд Ким, это пояснение было лишним, и для нее оно прозвучало неискренне. Вполне возможно, что он использовал этот аргумент для своей жены, но у Ким создалось впечатление, что Стивен просто хочет быть как можно ближе к расследованию.

На его месте она поступила бы точно так же.

– Я пока приготовлю одну из свободных комнат, – встала Карен. Было видно, что ей неймется чем-то заняться.

– Подожди, у меня есть еще кое-что. Мы имеем все основания полагать, что в похищении ваших детей участвовала женщина. Она создала неразбериху в точке похищения, якобы потеряв сознание. И мне кажется, что кто-то из вас ее знает.

Ким вытащила фото из кармана и подняла его вверх.

Элизабет мгновенно судорожно вздохнула и прикрыла рот рукой. Сначала на лице у нее появился шок, который потом сменился недоверием. Уставившись на фотографию, она стала качать головой.

Ким взглянула на Стивена, ожидая разъяснений. У того оказалось совершенно белое лицо.

– Здесь какая-то ошибка. Она…

– Кто это, мистер Хансон?

– Это Инга, бывшая няня нашей дочери.

Инга Бауэр чувствовала, как толпа вокруг нее становится все реже. Последние одиннадцать часов были самыми долгими в ее жизни.

Влюбленные парочки и большие компании покидали бар, довольные тем, что смогли с пользой провести последние несколько часов уик-энда перед тем, как разойтись по домам.

А вот Инга в свой возвратиться уже не могла.

До того, как ее попросили из закрывающегося торгового центра, она наблюдала за толпами людей, сгибавшимися под пакетами, полными покупок. Они смеялись, разговаривали и отхлебывали из стаканчиков кофе, которое покупали по несуразным ценам. Они ели ланч, перекусывали на ходу и тратили деньги. А потом уходили из центра.

И все это время Инга находилась среди них. Стараясь не умереть.

Она поудобнее уселась возле аппарата, торгующего фруктами. В этом баре Инга умудрилась оставаться незамеченной последние несколько часов, но понимала, что здесь становится небезопасно. В помещении осталась только парочка самых стойких посетителей, на дне кружек которых не было ничего, кроме остатков пивной пены. Бармены мыли посуду и прибирались, готовясь закрыть бар на ночь.

Но она еще не могла уйти. Ей надо было еще немного времени. Ее тело ныло от усталости, и только нервное напряжение заставляло ее держаться. Ей надо поспать. Ей надо расслабиться. Ей надо избавиться от страха. Хотя бы на какое-то время.

Инстинкт подсказывал ей, что надо оставаться в толпе. Но в воскресенье вечером найти толпу было сложно.

Они наверняка уже ищут ее. В этом она была уверена. Она не до конца выполнила план. Ей надо было оставаться в больнице до тех пор, пока Эми и Чарли не спрячут понадежнее. А потом ее тоже забрали бы.

Двое мужчин, сидевшие возле стойки, вышли из бара, и теперь Инга осталась в одиночестве. Бармен – тот, что был пониже, – многозначительно посмотрел на нее. Она все поняла.

Инга вышла из бара навстречу холодному ветру, от которого она мгновенно перестала чувствовать щеки. Мимо ее ног ветер пронес пакет, и сердце пропустило удар.

Инга направилась на многоуровневую парковку, где надеялась спрятаться от ветра и обдумать ситуацию.

Море машин на парковке освещалось несколькими желтыми фонарями, вделанными в потолок. Бродя между ними, Инга поняла, что попытаться спастись она может двумя взаимоисключающими способами. Или смешаться с толпой и вести себя как ее часть – или найти себе тихий, темный, неприметный уголок.

Инга ощутила уверенность, что где-то неподалеку должна быть норка, в которую она сможет забраться и где ее никто не увидит. Всего на несколько часов, чтобы отдохнуть и подумать.