После всех подготовок опять взобралась на метлу и понеслась над морем, опускаясь низко и цепляя ногами воду, а когда налеталась, прыгнула с метлы вниз, вода оказалась теплая, но в тоже время и освежающая. Было здорово, я долго ныряла, а потом легла на воду и смотрела в небо, где надо мной летала моя метла, ей тоже нравилось море. Главное потом не забыть ее протереть от брызг, а то еще захандрит, такое уже было, знаем.

На море я провела много времени, когда наплавалась и наигралась с рыбками, которые вокруг меня плавали, а одна смелая даже перепрыгивала через меня, выбралась из воды. Спасибо моей метле, и уже на скале, где переодевалась, легла на камни и ждала, пока на мне высохнет белье.

Было очень здорово, этот неожиданный отдых от всего и всех, и море сделали сегодняшний выходной просто волшебным. Обсохнув и одевшись, полетала назад в Академию, и всю дорогу улыбка не слезала с моих губ.

В комнате Кристи еще не было, поэтому я спокойно обтерла метлу, сходила в душ, смыла с себя морскую соль, потискала малыша, который только вяло сопротивлялся, узнала у него, ел он или нет. Оказывается, все нормально, он уже два раза покушал. Оставила его в покое, села за выполнение домашнего задания, пока сама поучусь, чтоб потом меньше было делать.

Вот такую, пишущую за столом реферат, меня и застала Кристи.

Она, оказывается, тоже отлично отдохнула, они с ребятами еще походили по магазинам, накупили всяких мелочей. Она нам вкусняшку к чаю купила, мы давно с ней решили завести себе уголок для чая, потому что я великая любительница этого напитка, ну а Кристи кофе очень уважает, и когда долго сидим над уроками, не мешало бы подкрепляться. Вот к чаю Кристи всего купила, а еще набрала разных чаев и кофе. Переодевшись, она тоже засела со мной за написание домашки. Позже мы попили чай, и так незаметно пришло время ужина, а значит, и встречи со всеми нашими.

Мы собрались, я захватила малыша, чтобы он прогулялся, и мы пошли в столовую, на наши посиделки. Если честно, я не хотела туда идти, ведь там будет Крис, надо будет извиняться, что метла его огрела, неудобно так.

Но зря я переживала, его на ужине не было. Мы все рассказали, что сегодня видели, народ уже знал, что сегодня я показывала чудеса на метле. Сначала отнекивалась, а потом подтвердила, что да, и так делала, да и так, да и так умею, и все в том же духе. Пришлось даже пообещать показать, как я летаю.

А уже перед сном, Кристи все-таки решила разузнать, что же у меня произошло. После моего скомканного рассказала она сидела с вытаращенными глазами, и все что ее интересовало:

— Что, действительно искры видела?

— Вот дались вам эти искры! Он в метлу запустил огненным шаром, а она его по голове стукнула, — и неважно, что порядок действия другой был, не говорить же, что мне обидно, что меня так по-дурному на руках держали.

А Кристи только посмеялась и сказала:

— Ты попала подружка, вот серьезно попала.

То, что я попала, я знала с первых своих дней, а что она имеет в виду, узнаю потом.

'Приятные мелочи'

Недели пролетали за неделями в постоянной кутерьме лекций, практических занятий и веселых посиделок. Постепенно силовики окружали нас своим постоянным вниманием, и как-то так получилось, что все были одной толпой, но разбились на маленькие подгруппы. Попыталась я поговорить с Крисом, но он сделал вид, что ничего не произошло и все нормально. Только я этому порадовалась, как он стал отдаляться. Он, конечно, и близким не был, но все же… А тут прям, сидит один, взгляд не поднимает, но почему-то мне кажется, что он на меня все-таки смотрит. Стоит мне отвернуться, и я чувствую его взгляд. Или возможно я себя так успокаиваю.

За прошедшее время я уговорила себя, что он мне не нравится, потом, что нравится, причем, очень. Потом психанула. Если я ему не надобна, зачем он мне, и опять по кругу, что, может, он все-таки мне надобен. Мозголомательное занятие каждой девушки, у которой в отношениях 'все сложно', и это сложно я придумала себе сама, без его посильного участия.

Пришло время аттестации. Только счастливчики, которые ее сдадут, будут допущены к сессии. У меня в принципе все дисциплины шли неплохо. Правда, без курьезов не обошлось.

Один раз на паре 'Теории ведения боя в невыгодных условиях' наш лектор женоненавистник Царев Вано Сигизмундович провел контрольную работу. Чтобы к ней подготовиться, мы неделю из библиотеки не вылезали, уставшие были, но готовы ко всему, по крайней мере, нам так казалось. Пришло время сдаваться, он выдал нам задание и начал акцию по моральному подавлению несчастных студентов. Круги вокруг нас наматывал, надеясь найти кого-нибудь со шпаргалкой, становился над душой и всячески уверял нас, что мы не сдадим и 'нечего марать листы', в общем, гад он.

Контрольная была написана, мы вышли и вздохнули полной грудью, с надеждой ожидая через неделю результатов, ведь если напишешь на высший бал, можно не ходить к нему на зачет.

А на зачет по Теории ведения боя в невыгодных условиях не хотел никто. Все потому, что проходить он будет, практически, по принципу — выживешь и доползешь до предполагаемой конечной точки, значит, сдал, а нет — не повезло в буквальном смысле. И противниками нашими должны были стать боевики старших курсов. И понятие, что условия боя не выгодны нам — это мягко сказано.

Народ рассказывал, что с зачета выходил на своих двоих один из сорока, тут даже если дополз, все равно считаешься сдавшими. И ничего, что по несколько дней из магпункта не вылезали, зато Царева потом только в страшном сне вспоминали. Девчонок, кстати, из-за него чаше всего и отчисляли, так что все обоснованно понимали, написать нужно на высший бал.

Но повезло не всем. Итак, торжественное объявление результатов. Он вообще из этого мероприятия прям событие сделал, каждую работу обсуждал, в руки тебе не отдавал, унижал знатно. Сидели мы, как оплеванные, и вот проявилось его нелюбовь к женщинам, хмм, девушкам, ну, ко всему женскому полу.

Работы силовиков практически все были на высокий бал, что ребят вдохновляло, значит, они будут только моделировать бой, а не вести реальный, хотя были и средний, и высший, так что настроение у всех было разное. У девчонок все шло не так радужно, только наша староста и получила высокий бал, остальные средний и минимальный, моя Кристи тоже получила средний бал и была очень зла, хотя потом успокоилась и просветила меня:

— Я ему покажу, что такое девушка-силовик, и потяжелее ситуации были, и вообще бой в невыгодных условиях, это почти каждый мой бой.

С таким настроем я за подругу была спокойна. И вот пришло время моей работы, как я это поняла? Все просто, остальные уже оценки получили, лектор начал странно:

— Эта работа, отдельный разговор, я хочу похвалить автора, в тонком виденье изощренных ходов для маневров, всегда удачно подобранные пути к отступлению, а ведь отступление иногда единственный выход, многие это не усвоили. И даже в заведомо проигрышной ситуации, выбирали смерть, чем отступление. Это глупость и подростковый максимализм. Я ставлю за эту работу высший бал и рекомендую вам всем поучиться у этого парня.

На слове 'парня' у меня банально отпала челюсть, и, по-моему, выпали глаза, так широко они были открыты. А лектор не успокаивался, все активнее жестикулируя, и носился по кафедре все быстрее.

— Я много раз говорил вам, что надо быть хитрее своего противника, а вы прямые, как шпалы. Ни ума, ни хитрости, ни фантазии, да даже бабы меня разочаровали! Уж я-то думал, с их коварством и хитростью придумать тактику легко, а нет, перехитрили сами себя, замутили, что черт ногу сломит. И так Ветров, молодец, зачет ты сдал, — и приложил к работе свое кольцо, работа вспыхнула зеленым светом, что означало данные, отправлены в деканат.

А я даже не успела осознать весь масштаб трагикомедии. И ведь правда, у меня так тряслись руки, что подписать работу получилось очень коряво, и имя я написать не успела, только поставила инициал, благодаря этому он принял меня за парня, и поставил высший бал. Решила сдаться, честность наше все.