Моргомир понимал предводителя призраков. В чём-то они были похожи. Правда, к Королю мёртвых не приходил Саурон, но это почти не имело значения.

Кольценосец не знал, что ему делать. Гортхаур не мог связаться с ним через кольцо, но Девятое всё чаще начинало ярко светиться и больно жечь.

Моргомир пробовал его снять. Каждый раз не хватало духу, и назгула останавливала мысль о том, что он понятия не имеет, что будет дальше.

Назгул понимал, что если избавится от кольца, то останется в Димхольде навсегда. Эта мысль не пугала его, но вечно оставаться под властью Саурона Моргомир не хотел. А ещё он знал, что Эсилиэль очень в него верила. И Валар готовы были дать ему второй шанс.

Девятому очень хотелось думать, что с Арименэль всё хорошо. Именно это волновало его больше всего, и даже кольце отступало на второй план. Моргомир верил, что Кэльдар с Мэлнилитоном уберегут сестру от любой беды, но осознавал, что счастливой та не будет.

Арименэль слишком любила его. И назгул понимал, что, возможно он своей любовью обрёк её на постоянную тоску.

Размышлений было много. Время в Димхольде шло медленно.

***

Ещё не поднялось солнце, как Арименэль и Лаурелинмэ отправились в дорогу. Лес тянулся относительно недалеко и скоро остался позади. У скал располагалось небольшое озеро, а уже хорошо заметная тропа вела к ущелью.

— Вот там начинается дорога, которая ведёт к Димхольду, — Лаурелинмэ держала в руках карту, — и часа не пройдёт, как доберёмся.

Арименэль кивнула. Взволнованно смотря вдаль, она перебирала в руках белоснежные пряди. Волосы уже отросли ниже плеч, и эльфийка заплетала их в короткую косу.

Лаурелинмэ пристально взглянула на её и отметила, как побледнела девушка. Эльдиэ понимала её. Она и сама волновалась, ведь сможет увидеть племянника во второй раз.

Вдоль гор рос редкий лес. Тропа вела в сторону, в скалы, но Лаурелинмэ, взглянув на юг, узнала эти места. Здесь располагалась граница Рохана с Гондором. Ещё немного — и откроются равнины и холмы великого королевства людей. Но это будет в другой раз.

Арименэль уверенно ехала впереди, и замешкавшейся Лаурелинмэ пришлось её догонять. Дорога вывела к широкой поляне, рядом с которой в мрачных скалах скрывалась тропа.

Кони шарахнулись в сторону, эльфийкам стоило усилий удержать их на месте. Лаурелинмэ, сощурившись, взглянула в даль, подёрнутую туманом. Ей тоже не нравилось это место.

Арименэль замерла, смотря на горы и на еле заметную дорогу. Резко подул ветер, и девушка поёжилась от царившего у тропы могильного холода. Никто из живых в здравом уме не пошёл бы в то проклятое место.

— Ну, пойдём? — эльфийка попыталась ободряюще улыбнуться подруге и уверенно направила Амалора к проходу. Тот нехотя повиновался ей.

Лаурелинмэ, словно выйдя из оцепенения, последовала за Арименэль. Почти ощутимо она почувствовала, как за спиной сомкнулась белая завеса тумана, и от этого стало невыразимо жутко.

Рядом мрачно возвышались серые скалы, закрывавшие небо. Дорогу закрывала мутная дымка, и от этого создавалось впечатление, будто бы эльфийки блуждали в запутанном лабиринте. Даже Лаурелинмэ на миг стало страшно, сердце её сжалось и на миг мелькнула мысль уйти отсюда… Но эльдиэ устыдилась собственных размышлений и последовала за Арименэль.

Той было не лучше. Холод пробирал до костей, а едкий туман застилал глаза, мешая смотреть на дорогу. Горы угрожающе нависли над головой, и эльфийке иногда казалось, что они рухнут прямо на неё. Сердце мучительно сжималось, хотелось броситься обратно, туда, где светит солнце, туда, где нет теней, мрака и этого пугающе завывающего ветра…

«А как же тогда Моргомир?»

Арименэль выпрямилась. Амалор, понимая, что хозяйка не боится, решительно двинулся дальше. Лаурелинмэ тоже передалась её уверенность.

К счастью, вскоре тропа расширилась, а горы стали меньше. Арименэль сощурилась от ударивших в глаза солнечных лучей. Солнце светило тускло, всё небо было подёрнуто дымкой, но это было гораздо лучше, чем дорога во мраке.

— Надо быть осторожнее, — Лаурелинмэ не узнавала свой голос, так странно звучавший в мертвенной тишине ущелья, — путь охраняют мёртвые. Они не пропустят никого.

— Нас — пропустят, — Арименэль говорила это совершенно уверенно. Эти слова зазвенели среди гор, отзываясь эхом, и эльфийки сразу почувствовали, что в то мгновение что-то переменилось. Напряжение повисло в воздухе, послышался тихий шорох, и вновь пронёсся порыв ледяного ветра.

Кони снова дёрнулись, встали на дыбы и испуганно заржали. Еле-еле их успокоили. Арименэль, завидя впереди каменные арку, спрыгнула с Амалора. Лаурелинмэ последовала её примеру, и эльфийки подошли к остаткам древних ворот. Кони тоже нехотя приблизились.

От пещеры потянуло холодом, и Арименэль уже в который раз стало жутко. Ей не было так страшно даже на Карадрасе, где вечно завывал ветер. Здесь — при мертвенной тишине, когда каждый шорох казался слишком громким, — было гораздо хуже.

Арименэль будто бы смотрела в бескрайнюю темноту, из которой нет выхода. Шагнёшь — и навсегда пропадёшь в пустоте. Больше не будет ни света, ни жизни. Больше ничего не будет.

— Это дорога мёртвых, — медленно сказала Лаурелинмэ, — пути для живых нет.

Эти слова прозвучали так жутко, что Арименэль почувствовала резкий леденящий холод. В пещере внезапно что-то промелькнуло, вход на миг заволокло серым туманом. Кони с испуганным ржанием рванулись и унеслись, скрываясь за скалами.

— Амалор! — Арименэль беспомощно оглянулась. — Вернись, Амалор!

Лаурелинмэ не повернулась назад и даже не удивилась. Она пристально всмотрелась в леденящую тьму пещеры и спокойно промолвила:

— Не зови. Они не пойдут туда.

Арименэль чуть недоумевающе взглянула на неё. Но потом в её глазах мелькнуло что-то серьёзное и безрассудное, почти безумное. Девушка плотно сжала губы и подняла голову.

— Может, они и испугались, но меня не страшит тот мрак. Мне нечего терять, — эльфийка быстро перешагнула каменный порог, и за её спиной сомкнулась тьма.

Лаурелинмэ немедленно бросилась за ней.

Арименэль старалась не думать ни о чём, и это получалось. Никто не встречал эллет, впереди расстилалась мгла и пустынный туннель. Куда он вёл? Неизвестно.

Девушка прислушалась, но уловила лишь сбивчивое дыхание Лаурелинмэ и звук шагов. Под ногами внезапно что-то противно хрустнуло, и эльфийка невольно замерла, боясь пошевелиться.

Лаурелинмэ тоже остановилась, и Арименэль внезапно услышала её тихое вскрикивание, а затем сдавленный шёпот:

— Не смотри под ноги.

Эльфийка послушалась, но каждый раз, чувствуя, как при каждым шаге что-то хрустит и с треском ломается, сердце её замирало, а в голове метались лихорадочные мысли и догадки.

Арименэль не помнила, сколько продолжался их с Лаурелинмэ путь. За некоторое время глаза привыкли к кромешной тьме, и девушка смогла разобрать смутные очертания коридора. Под ноги она не смотрела и, когда, обернувшись, увидела широко распахнутые глаза Лаурелинмэ и её бледное лицо, не пожалела об этом.

Впереди что-то сверкнуло. Арименэль заметила выход из туннеля и уверенно двинулась вперёд.

Впереди была огромнейшая пещера, освещённая бледно-зелёным светом, исходящим от полуразрушенных зданий и дворца. Рядом была пропасть, в глубине которой сверкали зарницы пламени.

Арименэль и Лаурелинмэ растерянно огляделись. Пещера казалось давным-давно заброшенной, но эльфийки постоянно ощущали рядом чьё-то присутствие. Повеяло холодом, и послышался чей-то резкий скрипучий голос:

— Живым нет места здесь. Зачем вы явились сюда?

Эллет обернулись. Рядом стоял полупрозрачный призрак. Заржавевшая корона на полуистлевших костях, недобро сверкающие огни в пустых глазницах. Арименэль невольно передёрнуло, а Лаурелинмэ чуть заметно поморщилась.

— Назовитесь, — король мёртвых внимательно смотрел на них, и от этого взгляда становилось не по себе.

— Я — Арименэль, дочь Анриэла, — эллет решительно шагнула вперёд.