— Дяде Глорфиндейлу? — Кэльдар насмешливо изогнул бровь и тихо рассмеялся, очевидно, представив своего командира в цветочном украшении.

Арименэль усмехнулась — она-то Глорфиндейла так видела. Лаурелинмэ постаралась, разумеется, надела незаметно на мужа (они поженились спустя год после Моргомира и Арименэль), и тот, забывшись, случайно вышел в нём на улицу. А когда понял, почему все проходящие мимо эльфы косятся на него, пряча улыбки, быстро сбежал обратно в комнату и долго ворчал на Лаурелинмэ за испорченную репутацию сурового военачальника.

— Дяде Мэлнилитону тоже нужен венок! И дя… Владыка Элронду! И тёте Эрэль! Я сейчас всем им сделаю.

— А я пойду с ней и всех предупрежу, что очень скоро придётся им ходить с цветочной красотой на голове, — Кэльдар с улыбкой забрал племянницу у Моргомира.

— Зачем Владыке Элронду венец, если есть венок, — усмехнулся Моргомир, смотря вслед Кэльдару.

— Если бы короли носили вместо корон венки, мир был гораздо светлее, — Арименэль почему-то представила Саурона с вплетёнными в его волосы ромашками. — И вместо колец тоже могли бы быть цветы.

Война оставила свой след. Арименэль не смогла забрать ни тот страх, который она пережила, ни то, через что прошла. Ни безжизненные тела людей, ни звон стали, ни кровавые битвы, ни Мордор и Саурона. Она до сих могла проснуться ночью от собственного крика. Средиземье не могло забыть эту войну, не могло забыть Третью Эпоху. Но мир постепенно оправлялся от ужасных последствий. В Эндорэ пришла весна, осень же ушла вслед за эльфами и растворилась на границе Валинора и смертного мира. А те эльдар, что остались в Ривенделле, Лориэне и Эрин-Ласгален, встретили весну, которая пришла вопреки Искажению. Эльфийские кольца потеряли свою силу, но королевства эльфов не пропали, они продолжали существовать. Потому что созданы были не только благодаря магии.

И Арименэль, просыпаясь от очередного кошмара, знала, что это лишь прошлое, о котором нельзя забыть, но можно принять. С эллет всегда был Моргомир и утешал её после страшных снов.

— Думаю, тогда у меня бы вместо Девятого кольца был мак, — Моргомир улыбнулся. — А вместо кольца матери — цветок белого шиповника.

Арименэль засмеялась и обняла мужа. Цветы вместо украшений и корон… Правда, цветы-то не простые наверняка были бы, и зло сохранилось бы в них. «Но зло не вечно, как и тьма. Его можно победить».

Где-то за деревьями, возле дворца, весело переговаривались эльфы, звучала арфа (это играл Линдир), звенел смех. Арименэль посмотрела в сторону и увидела, как её родители обнимают Элрайна, Кэльдар что-то рассказывает Мэлнилитону, который теперь держал на руках Эсилиэль, деловито надевающую на голову своего второго дяди венок из васильков. Рядом смеялись, болтая друг с другом, Лафилель и Нудэтна, Элронд о чём-то говорил с Эрэль, а Глорфиндейл обнимал Лаурелинмэ. Все такие счастливые. Радостные. И всё это после войны Кольца, после многих смертей и жертв.

Моргомир проследил за взглядом супруги и обнял её чуть крепче, ласково смотря в глаза.

— В Средиземье наконец-то мир. Помнишь, я говорил тебе, что всё будет хорошо? — Арименэль кивнула. — Я же оказался прав, не так ли, звёздочка?

Арименэль ничего не ответила, лишь положила голову мужу на плечо и счастливо улыбнулась. В Ривенделле царил мир и покой, рядом были друзья и родные. Любимый тоже был рядом, и у них росли двое прекрасных детей.

И, обнимая Моргомира, Арименэль подумала, что он оказался прав. Всё действительно было хорошо.