– Чего разлёгся? – ухмыльнулся Гортхаур, опираясь локтем о косяк. – Вставай, тёмное дело зовёт тебя!

Выучка сделала своё – через десять секунд Йонвэ был готов к труду и обороне на все сто. Тёмный Майа обошёл его, критически осмотрел и кивнул:

– Молодец. Идём, поможешь мне на кухне.

Йонвэ посеменил за ним по коридору, покорно глядя в пол, как требовали правила приличия при более сильном малознакомом духе. Тёмный военачальник улыбался от уха до уха, пользуясь тем, что его никто больше не видит.

Попользовать светлого пятколиза на кухне… за такое можно и в Ангбанде его потерпеть!..

Карвир устало приподнялся на локте. Всё спокойно, – сказали ему ощущения. Первым делом он отправился проведать Йонвэ, нашёл пустую кровать и решил, что Хэннер позаботился о школьном товарище.

Нашарив в ящике стола сигареты и зажигалку, целитель спустился по узкой боковой лестнице и, никого не встретив, вышел покурить на заднее крыльцо, где он ждал вчера Мелькора и Хэннера, а дождался ещё и Гора.

Гор.

Познакомились. Повезло.

Пожалуй, кое о чём Карвир знал даже больше Мела. Не то чтобы знал – сейчас понял. Манвэ не принимал его всерьёз, – он никого не принимал, кроме себя и иногда Мелькора, – Оромэ считал слишком кротким и безобидным, и в конечном итоге редкий и ценный для майа аналитический склад ума остался незамеченным. В противном случае Карвира, вероятно, уничтожили бы как носителя потенциальной опасности для других членов социума.

Долго копившиеся в сознании детали наконец составили почти полную картину. Теперь Карвир наслаждался созерцанием, слушая щебет птиц и шелест листвы.

Кажется, тучи над головой Мела рассеялись. Хорошо, если так. Неразгаданным остаётся Йонвэ. И ветер, что скажет ветер на всё произошедшее?

– Закурить дашь? Я сигареты забыл.

Гортхаур появился рядом внезапно, но целитель почему-то даже не вздрогнул. Он взял протянутую ему чашку кофе – чёрный, без сахара, с пенкой, всё как он любит, – и дал Тёмному Майа пачку с сигаретами. Тот достал одну, прикусил фильтр, сигарета тотчас затлела. Гор прикрыл глаза и всей грудью вдохнул дым. На его лице отразилось глубокое наслаждение.

Карвир отхлебнул кофе и неторопливо закурил вторую. Суровая физиономия Гортхаура, которого вчера можно было принять за божество или сумасшедшего, сегодня едва уловимо смягчилась и стала ещё более выразительной – насколько может быть выразительным лицо зверя, не знаешь – не поймёшь. Карвир неплохо знал мимику Мелькора, а лицо Гора отражало чувства и состояния весьма похоже, – как отражение лица Мела в тёмном зеркале, менее явно и на вид более пугающе, но, если постараться, разберёшься.

Они помолчали. С юго-востока на запад пролетел дракон.

– Можно ещё? – спросил Гор.

– Конечно, бери. Если нравятся.

– Я курю крепче, но для начала сойдёт, – фыркнул Тёмный Майа, зубами вытаскивая из пачки следующую сигарету. – К тому же тебе такие подходят.

– Да, – согласился Карвир и посмотрел ему в лицо.

Гор почему-то чувствовал себя неуверенно рядом с целителем. Он боялся как-нибудь ему повредить и в то же время чувствовал в нём огромную внутреннюю силу. Глядя в светлые глаза второго майа, Гортхаур неожиданно для себя озвучил свою мысль:

– Я тебя не понимаю.

Стало ещё хуже: Гору казалось, что он разговаривает с тем, кто либо слишком мудр, чтобы ответить, либо вообще лишён всякого знания и не способен мыслить.

Над чашкой в руке Карвира слегка колебался тёплый воздух.

– Мел вернулся, – сказал целитель. – Спасибо за кофе, Гор.

Оставшись в одиночестве, Гор скрипнул зубами и вытряхнул из пачки оставшиеся шесть сигарет, чтобы закурить их одновременно.

Очень лёгкое курево…

Мелькор шёл к замку, держа за руку Хэннера. Карвир прищурился. Значит, они слились. Ощутили друг друга как Вала и его майа… хорошо.

Сущности, ощутившие свою связь, ощущаются как одна. В таком случае – как та, которая является более сильной. Невозможно сказать, сколько своих майар ведёт Вала, если не знать наверняка…

– Доброе утро, – улыбнулся целитель.

– Доброе утро! – радостно приветствовал его Хэннер, глаза Валы нежно засияли, и Карвир ощутил, как безгранично его счастье. Больше, чем он заслужил… какая приятная несправедливость!

Вала обнял своего друга за пояс и поцеловал.

– Доброе утро… – промурлыкал он. Хэннер независимо фыркнул и посмотрел в другую сторону.

– Мы же завтракать шли!

– Мы и идём, – хмыкнул Крылатый. Они в самом деле пошли завтракать, Хэннер вбежал в кухню первым и застыл на пороге. Карвир вопросительно покосился на Мелькора, который через несколько секунд, отойдя от первого шока, весело расхохотался.

Юмор ситуации и правда понимали только он и Гортхаур, который, ворча, учил Йонвэ делать «правильные бутерброды» – девять кусков колбасы на тонкий ломтик хлеба.

25 февраля – 14 мая 2009

====== 10. Мой старый кабинет ======

Часть десятая

Мой старый кабинет

– Убить тебя мало.

Мелькор ухмыльнулся.

Тёмный Майа прошёл по кабинету, мрачно осматривая ободранные серые стены, пустой стол и клочки бумаги повсюду на полу.

– Интересно, – ехидно протянул он, – куда ты дел всё моё дерево?

Вала фыркнул.

– Я и не мечтал, что однажды увижу, как ты сюда возвращаешься, – проговорил он, привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди.

– Не мечтал, расслабился, угу… сейчас за всё огребёшь! – сверкнул глазами Гортхаур. – И за стол, и за стены, и за… – Он бросил взгляд на перечёркнутое слово «Мелькор», под которым стоял его Вала, и осёкся.

– Нет, Гор… – прошептал Мелькор, пытаясь удержать его, но майа метнулся к стене и приложил ладони к бледному бурому пятну на стене.

Гору казалось, что он ослепнет. Нет, не глаза перестанут видеть… вся сущность перестанет воспринимать любые внешние раздражители. И он не увидит больше ничего.

…лучше бы я раскроил Арду надвое, лучше бы перемешал Жизнь со Смертью, лучше бы мир сорвался с оси и опрокинулся, разнеся в клочки разум Эру…

Его колотило; царапая ногтями стену, он вбирал в себя память ободранных стен, теперь зная, куда подевалась его любимая деревянная обшивка, почему серый камень под его пальцами заляпан кровью, почему снесён уголок столешницы и как появилась эта проклятая надпись…

– Гор, Гор…

Мелькор наконец оттащил своего майа от стены, прижал к себе, крепко обняв.

– Почему, – трясущимися руками обнимая его за шею, бормотал Гор, – почему я не видел?.. Я бы пришёл… я бы не оставил тебя одного, я…

– Я знаю. Поэтому я и выбрал твой кабинет. Ты никогда в него не заходил в нерабочее время.

Майа вцепился в волосы своего Владыки, дёрнул назад, заставляя его смотреть себе в глаза.

– Почему, Мел?! Единственное место… единственное место, которое я выпустил из внимания… почему ты выбрал его?! Почему ты забился сюда, почему… зачем?!

– Чтобы не потерять тебя.

– Одно мгновение твоей боли не стоит всей моей жизни!

– Твоя жизнь стоит чего угодно, – бледно улыбнулся Мелькор. Он так и не верил до конца, что Гор с ним, что это не воспоминание и не галлюцинация. – Любых жертв.

– Лучше бы ты взорвал весь мир… – прохрипел Гортхаур, снова прижимая Валу к себе, гладя его по волосам. – Ты мог погибнуть, мог сойти с ума… мог не выдержать, ведь ты… подошёл к самой грани… – Майа нелегко дались эти слова, кажется, никогда прежде он не испытывал ужаса столь беспросветного. Когда он остался один в Арде, он знал, что Мел не умрёт, и делал всё для того, чтобы его Вала мог вернуться не к руинам, а к небывалому величию его стихии. И потом, наблюдая за Ангбандом, по глупости упустил из виду свой кабинет. Кабинет, в котором единственный, кто был ему дорог, мог уничтожить себя в горе и безумии.

– Я не погиб бы. Я ждал тебя… я тебя ждал…

Гор не смотрел на дверь и страшную надпись, опасался не выдержать. У него и так пережало горло, и, чтобы скрыть спазм, он судорожно сглатывал.