Вала неожиданно подхватил его и прижал к себе, обнимая за талию. Хэннер уцепился за его плечи, недоумённо глядя ему в глаза.

– Любовь моя, – мягко улыбнулся Мелькор, отвечая ему нежным и чуть усталым взглядом, – это трудно понять, я и сам порой не понимаю, но мы с ним похожи. Похожи слишком сильно, чтобы быть вместе. Мы чувствуем одно и то же, и иногда нам – как сегодня – лучше от этого избавляться. Мы можем довести свои чувства до абсурда, выплеснув их друг на друга, или свести на нет, направив вовне. Так вот сегодня мы с ним дурачились на льдинах и рушили айсберги, чтобы не поснимать головы своим братьям. Будь уверен, мы могли бы разрушить Арду, если бы ненависть продолжала кипеть в нас. Поцелуй – просто способ сближения и соединения своей силы. Поэтому не целуйся с тем, кому не веришь, и не подавай ему руки – он может завладеть твоей силой.

Хэннер серьёзно кивнул, обещая так не делать и переваривая новую информацию.

– А ещё, – улыбнулся Вала и сладко поцеловал его в нос, – нас с тобой ждёт наконец-то ужин. Или, может быть, обед. Вот и Виэрт бежит нас встречать.

Виэрт мчался к ним по дорожке, очень взволнованный.

«Мел, ты вернулся!»

«Что случилось?»

«Оромэ прибыл. Он хочет с тобой поговорить».

– Брат, это личный разговор, – сказал Охотник, поднимаясь. Он сидел на бревне в поросшем травой дворике Ангбанда, сейчас маленьком и уютном, рядом стоял высокомерный Нахар, всем своим видом выражавший отвращение к месту, в котором находился. Мелькор, впрочем, знал, что, если снять с него сбрую, он умчится в средиземские степи и будет носиться там вместе с ветром, не думая возвращаться к хозяину.

– Пообедай без меня, Хэннер. – Мелькор подтолкнул любимца в сторону замка. – А мы с Оромэ поговорим у меня в кабинете.

– Хорошо, – сказал майа и подумал, что волком быть в какой-то мере хорошо: можно не уходить, когда разговор с глазу на глаз. Впрочем, Валар всё равно чувствуют, насколько понятлив зверь…

Пришлось жевать свою кашу в одиночестве.

У Мелькора было два кабинета. Любимый, где по углам валялись скомканные наброски рисунков, бутылки и окурки, стены испещряли надписи собственной кровью, а над дверью зияла выжженная надпись «Мелькор», жирно зачёркнутая от начала до конца. Туда Вала пускал только Виэрта; на помещении стояли блоки такой силы, что им не составило бы труда сдержать взрыв, способный разнести Арду. Здесь Мелькор искал смысл жизни.

В официальном кабинете, предназначенном для встреч и переговоров, помещалась прекрасной работы мебель, бар с превосходными напитками и разного рода бумаги, не самые ценные во избежание краж. Всё ценное в Ангбанде хранилось в местах, разумом не вычисляемых.

Разумеется, Оромэ препроводили в официальный кабинет. Охотник вольготно расположился в глубоком мягком кресле с бокалом крепкого коньяка, приятного на вкус и совершенно безвредного для Стихии, в отличие от многих других напитков из арсенала Чёрного Валы. Сам Мелькор занял своё высокое жёсткое кресло, обтянутое тёмной кожей.

– Драконья? – спросил Оромэ, раньше здесь не бывавший и в помещении, не украшенном оленьими и кабаньими головами, не знавший, как начать разговор. Кожа на кресле была единственным материалом, за который мог зацепиться его взгляд. Не спрашивать же: «В каком лесу ты добыл это прекрасное дерево для стола?».

– Нет, – елейно ответил Мелькор таким тоном, что расспрашивать про кожу расхотелось. Охотник смутился. Один на один, да ещё в кабинете он с братом раньше не разговаривал, и прекрасно представлял, насколько его собеседник опасен. От этого по спине шёл неприятный холодок, а под взглядом внимательных серых глаз Охотник чувствовал себя как препарированная крыса.

– Ты про кожу спрашивать пришёл?

– Вообще-то, – нашёл в себе силы на иронию младший Вала, – я хочу тебе помочь.

– Да что ж мне все помочь-то хотят? – усмехнулся Тёмный, вальяжно откидываясь на спинку кресла и кладя ногу на ногу. – Ну попробуй, ладно. Посмотрим, в чём, по твоему мнению, я нуждаюсь.

– В Карвире.

Мелькору расхотелось иронизировать.

– Я пробовал. Майа из него не получилось.

– Места надо знать.

– Ты говоришь о… – Мелькор подался вперёд, ища в глазах брата подвох. – Нет, постой…

– Мел, – Оромэ впервые назвал его так; он тоже навалился на стол, передвинувшись на край сиденья, – я сразу не хотел доверять тебе места Силы, не место там, сам понимаешь, Тёмному Властелину. Ты мог сотворить дракона, мне такое и не снилось. Но сейчас, когда маски сняты, я уже не знаю, кого мне бояться, тебя или Манвэ. Я видел его в ярости и видел, как ты помогаешь раненому волку. Карвир не из тех, кто станет любить за власть, и если он тебя полюбил… я хочу ему помочь. И тебе. Конечно, потом я скрою указанное тебе место, этого требует безопасность, но один раз я тебя туда отведу. С ним.

– Он сможет стать… – Тёмный Вала не договорил. Он с начала новой Арды испытывал вину перед Карвиром за то, что обрёк его на волчье существование.

– Майа. Как был. Может быть, какое-то время тебе придётся восстанавливать его силу и подлатывать дыры в сущности, но это, сам понимаешь, такие пустяки… если тебе это, конечно, нужно. – Теперь уже Мелькор почувствовал себя препаратом на лабораторном столе, Оромэ его изучал, его волновало, насколько старшему нужен Карвир. Валар относились к майар как к собственности, естественному продолжению своих сущностей, которое можно и потерять – не убудет. Но Оромэ любил собак и лошадей, и его майар тоже были для него не только слугами. По крайней мере, некоторые.

– Нужно.

– Позови его. Мы отправимся сейчас же.

Карвир ни слова не сказал. Он нежно улыбнулся, когда хозяин взял его на руки, готовый следовать за Оромэ.

– Идём. Держи его крепче.

Волк прильнул к груди Мелькора и прикрыл глаза, когда они начали перемещаться. Его обдало мощной чужеродной энергией, ощущение походило на то, как если бы он вдыхал воздух, перенасыщенный кислородом и оттого почти губительный. Шерсть у него встала дыбом, он чувствовал, как у Мелькора сильнее заколотилось сердце.

– Теперь стой.

Оромэ удалился в зеленоватый туман между поросшими мхом древними деревьями, и сразу исчез из виду. Тёмный Вала опустил Карвира на мягкую землю, скрытую под тонким слоем плотного неподвижного тумана. Мелькор не питал иллюзий, что стоит скрывать обычную прошлогоднюю листву, буде таковая здесь водится.

Охотник вернулся к ним с небольшим гладким камнем в руке. Он обращался только к Виэрту.

– Вот. Возьми это. Постарайся положить его на место. Ты сам поймёшь, куда идти. Если пройдёшь до конца, всё получилось.

– А если не пройдёт? – спросил Мелькор.

– Я его верну.

Виэрт осторожно забрал камень в пасть и потрусил в туман.

– Нам не придётся долго ждать. Время в местах силы течёт иначе.

Лишних вопросов, как и ждал Оромэ, не последовало.

Мелькор привалился плечом к дереву, находящемуся ещё на нейтральной территории, и закурил.

Карвир шёл вперёд, посматривая по сторонам и стараясь не думать о том, что ступает по мертвецам. Кое-где из неопрятного клочковатого тумана выпирали кости, словно законсервированные в душной атмосфере магического леса.

Камень ненавязчиво тянул его за собой, в уме волка складывалось точное представление, куда надо прийти, чтобы вернуть его.

Левая передняя лапа угодила в развёрстый рот полусгнившего трупа, Карвир шарахнулся от неожиданности, своротив с маршрута, и тотчас перед ним вырос призрак.

– Зверь! – завизжала тень, Карвир отпрыгнул назад, задняя правая лапа утонула в гадостно-тёплой жиже, глухая ватная тишина огласилась чавканьем. Дорожка, указываемая камнем, уплывала, словно её уносило ветром. Волк рванулся и прыгнул сквозь призрака, выдирая лапу из ловушки. Ему показалось, что его попыталась поймать мумифицированная скользкая рука.