– Подожди, Несса. Я просто удивился. Без обид. Что ты хочешь знать о… требуемом предмете?

– Всё! – решительно пискнула Валиэ.

– Ты меня опозорил!

Манвэ вышел из душа, вытирая полотенцем длинные волосы.

– Откуда я знал, что Варду так понесёт? – пожал он голыми плечами, беззаботно глядя на брата, зловещей тенью нависавшего над ним с неописуемым выражением на лице. – Всё же обошлось, зачем ты так орёшь?

– Это для Мелькора всё обошлось! Для меня ничего не обошлось! И для Ирмо тоже! Если вы разбирались между собой, зачем понадобилась вся эта затея с судом?!

Король всерьёз задумался и потёр зажившую полтора часа назад шею.

– Я перегнул палку, – как ни в чём не бывало заключил он.

– Я тебе башку оторву! – зашипел Намо, быстро скользнул пальцами в шевелюру Манвэ и дёрнул вниз так, что Повелителю Ветров пришлось запрокинуть голову. – Так меня подставить! Я на самом деле тебя защищал!

– Ты всё сделал правильно, Намо. Не всё же тебе выигрывать. – Манвэ хладнокровно отпихнул его, вырвав из его руки свои волосы.

– Но не так глупо!

– Разве? У тебя было очень умное лицо, когда Мелькора освобождали.

– Ты надо мной издеваешься! – Мандос пошёл за братом по коридору. Манвэ спокойно вытирал волосы, поёживаясь от вездесущих сквозняков, прошёл мимо нервно глотающего успокоительного Ирмо, сел в кресло и закинул левую ногу на подлокотник. В одних голубых джинсах, с липнущими к плечам мокрыми тёмно-золотыми волосами он был прекрасен и самоуверен, и тем сильнее Судия разозлился.

– Ты играл со всеми нами! Тебе нужно было только прийти в Мандос и выпустить своего проклятого любовника, пусть бы Мелькор катился куда хочет вместе со своей подстилкой, пледом и прочим барахлом, но…

– Остынь, брат. Я переборщил. Со всеми бывает.

– С нами – нет!!!

– Ваши проблемы.

Ирмо дёргано обернулся к нему и быстро вернулся к успокаивающему напитку.

Скользящим бесшумным шагом Мандос подошёл к Королю Арды и сгрёб его за кожу на груди, глубоко вонзая мгновенно появившиеся чёрные когти. Держа легко, как за скомканную ткань, он вздёрнул Манвэ на ноги и прошипел ему в лицо:

– Ещё одна такая шуточка – и вы все тут поляжете. Как один.

– Ещё одна такая шуточка, – золотоволосый Вала выразительно провёл пальцем по вцепившимся в него когтям, – и все узнают, какую злобную тварь я покрываю вот уже которую эпоху. Помнишь? Таким, как ты есть, тебя согласен любить один Ирмо. Хочешь выметаться из Арды – я тебя не держу.

Глаза Намо горели бешенством, но Манвэ видел, что победил. Старый козырь не терял силы.

– Ирмо, мы уходим, – бросил Мандос, отшвырнув Короля в кресло и направляясь к выходу из комнаты.

Ирмо послушно вскочил и бросился за ним. На своего повелителя Фэантури не посмотрели.

– Бойкот, да? – усмехнулся Манвэ, и его вдруг прорвало. Он смеялся, смеялся, смеялся, смеялся… задыхался и начинал смеяться снова, глотнув воздуха. Ему было невыносимо смешно. Так смешно, что заболело в груди, и, поскуливая, он согнулся пополам в кресле.

Как бы они ни клялись в своей верности, никто из них не поймёт, для чего я всё это делаю.

Ну же! Намо, ты мог доказать мне, что ваша с Ирмо любовь сильнее любви Мелькора! Что ты способен отдать мне всё! Что ты готов на всё ради меня! А ты ушёл, оскорблённый, и я не хочу тебя остановить. Я вообще не хочу тебя видеть. Я никого не хочу видеть!..

– Манвэ… хочешь чаю?

Голосок Йонвэ был так нежен и полон такой любви, что Манвэ даже не набросился на бедного майа и не стал его избивать, как поступил бы с любым другим в такое мгновение.

– Поди сюда… – выдавил он. – Я хочу тебя видеть.

Йонвэ вышел из-за двери и приблизился, сочувственно глядя на своего Валу.

– Что ты думаешь, глядя на меня?

Майа взял двумя ладошками его руку и поднёс к губам.

– Я не хочу, чтобы ты оставался один хотя бы на мгновение. Я хочу отдать тебе всю любовь и всю заботу, на которую способен. Конечно, для тебя этого недостаточно, но, быть может, жалкий кусочек способен утешить тебя…

«Мелькор хорошо тебя выучил», – с нежностью подумал Манвэ, и Йонвэ и Мелькор, любимый, понимающий старший брат, слились для него на какой-то миг в одно целое.

– Может быть, мне и хватит, – печально улыбнулся Король и потянул майа к себе. – Скажи, что любишь меня. Но только если действительно любишь!

Глаза Йонвэ сказали всё без слов.

Не услышав криков и грохота, Варда фыркнула.

Похоже, у муженька миновал кризис. Пару дней войны можно не ждать.

Напряжённо хмурясь, Хэннер смотрел в окно. Небо почти потемнело, на горизонте нежно-кремовой полоской лежал последний солнечный свет.

Майа услышал шаги Мелькора ещё в коридоре, но не стал оборачиваться. Не обернулся и когда Вала обнял его и притянул к себе, прижимая лопатками к своей груди.

– Не злись. Ты задел меня за больное, я не мог сдержаться.

– Ты мне не веришь… – с тоской протянул майа, у которого остаток дня (проснулись они ближе к вечеру) всё из рук валилось.

– Не верил бы – тебя бы здесь не было.

– Легко говорить! А ты… ты почувствуй себя как я! – Хэннер вывернулся из рук своего Валы: говорить в объятиях любимого… сложно. Слишком. – Ты ничего мне о себе не рассказываешь, я всё должен почему-то знать сам, как себя вести, чего не делать, а ты только психуешь! Почему ты можешь уйти на весь день и ничего не сказать, а я должен волноваться и гадать, где ты и что с тобой, и… Извини, Мел, я не хотел тебя обидеть. Я на самом деле не знаю, что с тобой было, и мне очень грустно, что ты мне не рассказал.

Мелькор смотрел на его якобы покорную мордочку, на пушистые реснички, опущенные глаза и губки бантиком, и улыбался.

– Знаешь, что? – проворковал он.

– Чего? – огрызнулся Хэннер и зыркнул из-под ресничек.

– Я расскажу тебе всё, о чём ты попросишь, волчонок.

Губы майа дрогнули, расслабились и наконец расползлись в смущённо-счастливую улыбку.

– Правда?

– Конечно, расскажу.

– Нет, правда волчонок?

– Ну… да, а…

– Значит, ты меня любишь! – торжественно заключил Хэннер и обнял его за шею, весело показывая зубки. – Ты же любишь волков.

– Особенно некоторых, – хихикнул Тёмный Вала и шлёпнул его по попке. – Всё, без обид. Идём спать.

– Совсем спать? – расстроился майа, повисая у своего покровителя на локте.

– Совсем! – Мелькор сделал страшные глаза. – Только сначала сказку тебе расскажу. Свежую. Про Нессу.

– Про Нессу-у-у? – затянул Хэннер капризно. – Про Нессу не хочу, хочу про тебя!

– Про меня там тоже есть немножко. Тебе обязательно понравится. А потом я тебя на ночь поцелую.

– Только поцелуешь?

– Хм-м… всё зависит от твоего поведения.

– А если я буду вести себя плохо?

– Глаз не сомкнёшь!

– Обещаешь?

– Клянусь! – хмыкнул Мелькор.

«Мда. Надо будет рассказать тебе кое-что на днях. Как-то я о твоём образовании… подзабыл».

Несса сбежала по ступеням и ринулась к апартаментам Яванны. Кементари сегодня устала и не отправилась в свои владения, осталась в замке Манвэ восстанавливать силы. А значит, не придётся её долго искать. Можно пробраться к ней тайком и сделать всё как сказал Мелькор.

Бесшумно приоткрыв дверь, Валиэ прокралась в тёмную комнатку и подошла к кровати, где Яванна спала, свернувшись клубком и обхватив себя руками. Ей никогда не требовалось много места. Даже в замке она попросила для себя только комнатку с кроватью и небольшим столом, где обычно теснились разнообразные горшочки и баночки с её зелёными питомцами. Сейчас стол был пуст, и Несса, на цыпочках пробежав по мягкому тёмно-зелёному ковру, уселась туда и принялась болтать босыми ногами.

Эпохи она мучила сестру, не позволяя приблизиться, но и не отпуская. Она знала, что Яванна абсолютно невинна в плане такой любви, что обманывать она не умеет и доверится любому, кто будет к ней добр. Ей льстила привязанность сестры, и каждый раз, отвергнутая, Яванна выглядела настолько беззащитной и обманутой, что Нессе хотелось смотреть в её лицо бесконечно. Никто никогда так не смотрел на стремительную Валиэ, задиристостью не уступавшую своему брату.