Мелькор не выдержал и засмеялся.

Ну всё. Истерика.

– Я… – выдавил он и помотал головой, не в силах остановиться. – Нет.

Объединённый Совет Валар и Валиэр взирал на него в торжественном молчании.

– Предъявите вещественное доказательство, – перекрывая смех Мелькора и булькающее зевание Ульмо, приказала Варда. Намо вышел.

Несколько минут Враг Мира сдавленно хихикал, окружённый неподвижными как изваяния фигурами на тронах.

Затем вернулся Мандос, и смех Мелькора мгновенно угас.

С решительно сдвинутыми бровями и сжатыми в линию губами, Хэннер шагнул в Круг Судеб совершенно обнажённый, волоча за собой тёмный плед.

– Вещественное доказательство. Майа Гортхаур, собственность Мелькора. Подвергся угрозе со стороны Короля Манвэ.

– Требую рассмотреть волка! – встал Оромэ, хлопком в ладоши привлекая к себе внимание.

Мелькор загнанно вздрогнул, быстро посмотрел на него и снова беспомощно остановил взгляд на своём майа.

– Присоединяюсь к просьбе Оромэ! Требую рассмотреть волка! – встала вслед за братом Яванна.

Намо снова пришлось уйти. Варда движением руки вернула в зал тишину.

– Ирмо, опиши состояние майа. Объективно.

Последнее слово Королева произнесла с таким нажимом, что Лориэн сильно побледнел. Поднявшись и нервно сунув руки в широкие зелёные рукава, он спустился по ступенькам, прошелестев одеждами мимо Мелькора, и подошёл к майа.

– Угрозы жизни майа при осмотре не было.

– Обнаружил ли ты какие-либо следы вредоносного влияния?

– Не более чем обыкновенные последствия воздействия Света на тварь Тьмы.

Мелькор еле слышно зарычал.

– Так им и надо, этим тварям Тьмы, пусть покорчатся… – пробурчал Ульмо и снова напряжённо зевнул. Долго обходиться без воды он уже отвык и нуждался хотя бы в ливне.

Намо доставил волка.

– Второе вещественное доказательство. Личный волк Мелькора. Совершил уже второе нападение на Короля. Во время второго нападения был ранен в порядке самообороны. – Намо выделил слово «самооборона».

– Оромэ, выскажись, – благосклонно позволила Элберет. Охотник порывисто вскочил.

– Могу ли я предположить, что волк обучен и совершает нападение только для защиты хозяина?

– Хозяин отсутствовал в замке в момент нападения на Короля.

– Почему, как ты думаешь, Король нарушил запрет на вторжение в момент отсутствия хозяина территорий? – холодно поинтересовалась Варда. Намо метнул колючий взгляд в её сторону и спрятал за постной миной любое проявление эмоций.

– Ветер нашего Короля не ведает преград и проникает всюду, где пожелает.

Ирмо притулился рядом с братом, нервно прячась от взгляда Варды. Мелькор гадал, что между ними произошло.

– Могу ли я потребовать следственного эксперимента? – снова вскочил Оромэ.

– Можешь, – кивнула Королева.

Охотник с готовностью сбежал по ступенькам и показал всем присутствующим пустые руки.

– Я заявляю, что ни одно животное не совершит нападение на мирное существо. Давайте проверим, насколько адекватен представленный в качестве доказательства волк.

Виэрт обнюхал протянутую ему ладонь вполне дружелюбно и даже позволил себя погладить.

– Как вы видите, животное приручено. Оно не проявляет никакой агрессивности.

– Ты умеешь обращаться с животными, потому и не проявляет, – басовито заявил Тулкас. – А на меня бросится, меня звери не жалуют.

– Хорошо. Может в эксперименте поучаствовать Тулкас? – широко улыбнулся Оромэ и, дождавшись кивка Главы Совета, поманил напарника. – Итак, мы все знаем, как не любят Тулкаса животные. Если сейчас волк на него набросится, мы сможем считать его опасным животным, а следовательно, действия нашего Короля окажутся правомерными. Тулкас, подойти к животному и погладь его.

Тулкас, кажущийся рядом с поджарым братом особенно огромным, робко протянул руку. Виэрт поджал хвост и попятился. Фэантури, одинаково поджав губы, наблюдали.

– А укусит если? – пугливо спросил Тулкас и, дотянувшись, грубо потрепал волка по голове. Зверь зажмурился и прилёг на пол, держа хвост плотно прижатым к брюху.

– Как мы видим, зверь крайне испуган, но по-прежнему не нападает, хотя находится в состоянии стресса. Высший уровень дрессировки. – Оромэ тычком в спину отправил смущённого и раскрасневшегося Тулкаса на место и дал волю своим ораторским талантам, которые от общественности обычно тщательно скрывал. – Яванна подтвердит, что в момент нашего прибытия зверь не проявлял агрессивности. Более того, он был едва жив от множественных ножевых ранений и ударов, преимущественно в брюшину. Характер повреждений говорит скорее о том, что его ранили методично и нарочно. Следов крови Короля в сущности зверя не найдено.

– Зверь уже совершал нападение ранее. Король, вероятно, упреждал его агрессию.

– Как мы видим, зверь не агрессивен. Нам неизвестны обстоятельства, при которых волк совершил предыдущее нападение. Возможно, он защищал хозяина или свою территорию. Давайте проверим. Итак. – Охотник вновь показал безоружные руки и подошёл к майа. – Сейчас я нападу на собственность Мелькора.

Хэннер стиснул зубы, покорно позволяя себя трогать. Оромэ грубо встряхнул его за плечи. Виэрт пружинисто вскочил и зарычал, переводя взгляд со своего друга на нападающего.

– Назад, – скомандовал Мелькор, и Виэрт моментально сел, пряча оскал.

– Спасибо, Мелькор. Как вы видите, зверь адекватен и прекрасно обучен. Нападение на Короля явно было вызвано действиями последнего. Благодарю за внимание, я своё слово сказал.

– Полностью поддерживаю, – отозвалась Яванна и добавила: – Прошу заметить, что волку была нанесена тяжёлая травма головы, практически не совместимая с жизнью. Вылечить его стоило труда даже мне. Со стороны Валы по отношению к живой твари считаю такие действия неоправданно жестокими.

– Я думаю, в качестве исключения можно заслушать показания майа, – объявила Варда.

– Майар не обладают правом голоса, к тому же майа будет отстаивать интересы своего Валы, – огрызнулся Мандос с неприкрытым раздражением.

– Кто-то ведь должен и интересы Мелькора отстоять, – пожала плечами Варда. – Воплощая Новую Арду, мы клялись не допускать более несправедливости по отношению к кому бы то ни было. Почему Мелькор должен явить собой исключение?

– Потому что Мелькор остаётся Врагом Мира и уже не раз проявил себя худшим образом.

– Намо, прекрати пререкаться! – повысила голос Варда. – В отсутствие Короля я являюсь Главой Совета! Майа, отвечай на вопросы ясно и подробно. Если ты будешь хитрить, все здесь уличат тебя и подвергнут наказанию. Ты меня понял?

– Да, понял, – ответил Хэннер раздельно. Всё время он почти не двигался, чтобы не вызывать подозрений, и никак не давал понять, насколько его бесит полная беспомощность, положение вещи и, в конце концов, невозможность хотя бы завернуться в плед.

– Скажи нам своё имя.

– Гортхаур.

– Итак, Гортхаур, расскажи, почему твой Вала содержал у себя другого майа.

– Совет разрешил ему оставить себе Йонвэ… этого майа на реабилитацию после того, как Вала Манвэ надругался над ним.

– Состояние майа Йонвэ было неподобающим?

– Плачевным.

– Насколько?

– Он был близок к тому, чтобы покинуть Арду.

– Считаешь ли ты, что Вала Манвэ виноват в этом?

Хэннер чуть не крикнул: «Он виноват в том, что, блядь, сволочью родился!», но напомнил себе о кротости и воспитании и, следуя примеру лежащего с покорным видом Виэрта, взял себя в руки.

– Я считаю, что никто не посмел бы нанести столь тяжёлые увечья сути и плоти королевского майа, исключая самого Короля.

– Наносил ли Вала Манвэ увечья тебе?

– Мелькор не позволял ему.

– Пытался ли Вала Манвэ вредить тебе?

– Неоднократно.

– Были ли его действия вызваны твоим отвратительным поведением?

– Я не считаю, что мой Вала может допустить такое моё поведение. Я стараюсь делать всё, чтобы моё поведение лучшим образом поддерживало имидж моего Валы как достойного и законопослушного члена общества.