– А к тебе? – Майрон поднялся, опираясь на стол. – К тебе стоит быть добрым?

– Оссэ и Эонвэ мне помогают. – В глазах Майрона Мелькору померещилось что-то, похожее на симпатию и интерес… больше похоже на воспалённую фантазию изголодавшегося разума, но сама мысль об этом его разгорячила. – И ты поможешь… нас слишком мало, чтобы лишняя пара рук не принесла пользы.

– Я стану твоим наложником?

– Они не наложники! – рыкнул Вала. Майрон сразу прянул назад, выпрямился и убрал руки за спину; его лицо теперь выражало исключительно вежливое внимание. – Я никого не заставляю проявлять ко мне симпатию, если ты ещё не понял. И тем более тебя.

– Да, конечно. Прошу прощения. Я должен был уточнить. Спрашивать у Эонвэ неловко, а тот, второй, явно меня недолюбливает. – Он сделал шаг в сторону двери, потёр горло и подёргал воротник рубашки, словно ему не хватало воздуха. – Я подготовлю список того, что мне нужно, и отмечу то, что требуется в первую очередь, а без чего можно обойтись. Спасибо, что уделил мне время. – И с почтительным кивком он удалился, дождавшись разрешающего жеста от хозяина дома.

Когда дверь бесшумно закрылась, Мелькор понял, что теперь уже ему душновато, и потёр горло. Участившийся пульс прозрачно намекал, что исключительно рабочие отношения интересуют его меньше, чем хотелось бы.

Майрон сунул руки в просторные карманы джинсов и с удовлетворённой улыбкой отправился исследовать дом.

Кажется, для первого разговора удалось неплохо прощупать почву. Мелькор неровно дышит не только к блондинистым качкам, но и к мальчикам поизящнее; у него большие проблемы с личным пространством; он ненавидит выглядеть уязвимым и любое принуждение, но любит внимание, хотя не знает, как о нём просить. И с этими шмотками у него явно связаны приятные воспоминания. Настолько приятные, что он не заметил, как у него стянули ручку.

Ах да. Ещё все спят со всеми, и опасаться стоит только Оссэ, который мгновенно теряет адекватность, если задеть его чувства.

Теперь главное не облажаться.

Майа подкинул и поймал трофейную ручку.

Ему здесь нравилось, и он не собирался впустую терять время.

***

– Псс. У вас тут принято завтракать?

Эонвэ с трудом разлепил глаза. Он почти до утра возился в лаборатории, исследуя новую заготовку для протеза, и, к своему стыду, совсем забыл про Майрона. Убедить Мелькора осмотреть ногу стоило ему еще пары часов и некоторых ухищрений, после которых до сих пор ломило поясницу.

Майрон легонько потряс его за плечо.

– Просто покажи мне, где тут что. Я ничего не знаю, а жрать хочется – пиздец.

Эонвэ заулыбался и спустил ноги с кровати. Потерев глаза, он заметил, что друг слегка зарделся, и поспешно натянул одеяло на бёдра.

– Прости! Я так привык спать голым… забыл, что в Валиноре так не принято.

– Не извиняйся, мне нравится, – Майрон хитро стрельнул глазами на его обнаженную грудь, но тут же отвернулся, чтобы не смущать. Эонвэ совершенно не умел скрывать свои эмоции, и незамедлительно покраснел до ушей. – Я бы ещё посмотрел, но ужасно голоден, пойдем скорее, пожалуйста!

– Где только была моя голова, – повинился Эонвэ, судорожно пытаясь натянуть джинсы. Разумеется, он попал ногой сначала мимо штанины, потом в прорезь на бедре, потом – на колене, потом понял, что начал надевать задом наперед, и пришлось начать заново. – Наверняка ты и не ужинал… Мелькор ест у себя, а Оссэ вчера умотал в Мордор и наверняка жрет там лепёшки с жареными ящерицами!

– Не думал, что однажды скажу это, но звучит вкусно, – на этих словах у Майрона громко заурчало в животе. Эонвэ наконец влез в джинсы, схватил его за руку и потащил за собой в столовую.

***

– Вы не завтракаете все вместе?

– Нет, мы же не семья. – В голосе Эонвэ послышалось сожаление. – Обычно мы с Оссэ пьём здесь чай по вечерам. Мелькор тоже приходит… иногда.

– Так красиво. – Майрон разлил кофе в три чашки, и в две – для себя и Эонвэ – долил молока. – Настоящее удовольствие пить кофе, глядя на море.

– Оссэ еще не вернулся, – удивился Эонвэ, взглянув на третью чашку.

– Я его и не жду, – хитро улыбнулся Майрон. – Идем поближе к перилам.

Эонвэ стоило любить хотя бы за то, что он не задавал лишних вопросов.

Дом стоял на большом холме, вершину которого, видимо, срыли и выровняли, когда закладывали фундамент. С террасы открывался вид на маленький дворик, выложенный брусчаткой, приткнувшуюся у высокого забора лавочку и большую кадку с цветами. За забором начинался пологий склон, заросший чахлой травкой и невзрачными луговыми цветами. Через сотню метров такого пейзажа склон почти отвесно обрывался. К галечному пляжу вела пологая лестница, искусно вписанная в естественный ландшафт. С одного края блестели перила, явно сделанные относительно недавно.

– Я видел выезд на трассу, куда она ведёт?

– Это дорога для гонок. Круговая. Мы испытываем на ней новые машины или просто катаемся, если не хотим думать, куда поехать. Она огорожена, чтобы не забегали животные. Выезд на трассу до Валинора с другой стороны, но туда мы ездим нечасто. Обычно сворачиваем к Мордору. Оссэ постоянно бывает там по делам, он архитектор.

– Правда?!

– Знаю, по нему не скажешь. – Эонвэ задумчиво улыбнулся, глядя на горизонт. – Больше всего он любит крутые тачки, а не дома… но благодаря ему часть разрушенного города уже отстроена, появились мастерские, нормальное жильё для балрогов. И трассу тоже построил он. Но ночами мы можем просто гонять там на машине. Я очень люблю скорость… и он тоже, даже больше меня.

– Он здорово водит. Меня ни разу не тряхнуло по дороге сюда.

– Он умеет быть осторожным, когда нужно. Я надеюсь, вы поладите…

– Я постараюсь быть с ним добрее, – честно пообещал Майрон. Ничего личного: влюбленный идиот с хорошо развитой мускулатурой, затаивший обиду, совершенно не радовал его воображение. – А Мелькор не катается с вами?

– Оссэ иногда отвозит его по делам. Сам он… пока не может водить. Слишком сильная боль в ноге, а на ручное управление он не согласился, сказал, что не настолько калека. К тому же он любит мотоциклы. Но с новым протезом есть надежда! Он прокатился три круга!

– Я всегда говорил, что ты станешь хорошим врачом.

– Вам что, не о чем поговорить, кроме моего здоровья? – раздраженно поинтересовался Мелькор, подходя к ним. – Эонвэ, иди спать, ты еле на ногах стоишь.

– Я его провожу. – Майрон взял друга под локоть, пряча торжествующую улыбку. – Прошу прощения, просто Эонвэ очень важно делать вещи, которые действительно кому-то нужны.

Мелькор ничего не ответил, и они ушли, оставив его смотреть на волны.

Чашка кофе без молока стояла на перилах рядом с ним, и смазанный след гущи на её краю лучше всяких слов говорил, что Майрон идеально угадал вкусы нового босса.

***

Когда Оссэ въехал во двор и устало слез с запылённого мотоцикла, Майрон поливал клумбу. Цветы каждый день вяли на солнце, но теперь кто-то перетащил их в тень забора… и правда, кто бы это мог быть.

Вчера Оссэ так психанул, что уехал в Мордор. За сутки на стройке он немного успокоился, но с отношением к новому жильцу определиться не смог… и не понял, благодарить ему Майрона за заботу о клумбе или беситься, что мелкий пиздюк суется, куда не просят.

– Привет, – сказал Майрон, откинув со лба свои кучерявые волосы. – Не поможешь скамейку подвинуть? Весит целую тонну, а Эонвэ просил, чтобы я её к клумбе поставил, типа, цветочки хочет нюхать.

«Ну раз Эонвэ попросил», – отразилось на сложной роже Оссэ. Майрон простодушно улыбнулся. Эта улыбка всегда смягчала Ауле, которому за каждым углом мерещился мировой заговор, и предсказуемо расслабила героя-любовника.

– Давай помогу, – наконец сказал он, очевидно, проделав какую-то мыслительную работу, и взялся за другой конец скамейки. Было не так уж тяжело, Майрон бы её одной рукой перенес, но план сработал – Оссэ посчитал его слабым и не особо опасным. Даже присел у кадки с цветами, чтобы попробовать, не шатается ли скамейка на новом месте.