– Почему я согласился передать тебе Майрона?

– Не могу представить тебя с Яванной… Хотя у меня очень богатая фантазия.

– Это не твоё дело! – вспылил Манвэ. Улыбка секретарши ни на мгновение не померкла, её ярко-голубые глаза так же жизнерадостно сверлили посетителя.

– Она вообще живая? – Мелькор перелистнул еще одну страницу и указал на майэ ручкой. – Или киборг?

– Мы не занимаемся кощунственными экспериментами, Тёмный.

– О. Действительно, бастарды проще в производстве.

Девушка покраснела и героически попыталась улыбнуться снова.

– Выйди, милая, я сам справлюсь, – попросил Манвэ, и она вышла чуть быстрее, чем требовал этикет.

– Проклятое твоё чутьё.

– Если бы не оно, ты попробовал бы меня обмануть.

– Почему именно мои сыновья? Ты так и не избавился от преступной любви ко мне и пытаешься отомстить им за то, что я не согласился с тобой спать?

– Мальчикам повезло, они совершенно на тебя не похожи. К тому же, – Мелькор взглянул в его спесивую физиономию, – я был молод и глуп. Сейчас я понимаю, как ошибался. Ты совершенно меня не привлекаешь.

– Так почему же? Ты забрал уже третьего моего сына…

– И последнего. Потом своими бастардами пожертвует кто-нибудь другой.

– Эонвэ не бастард!

– Только если ты играл с ним как отец с сыном больше десяти раз.

– У него были лучшие учителя.

– Соображает он отлично, но отец из тебя получился так себе.

– Я понял, ты просто хочешь уязвить меня, настроив моих детей против меня, – Манвэ устало сжал переносицу. – Какой же ты гнусный лгун. Не на том фундаменте стоишь свою крошечную армию.

Мелькор продолжал невозмутимо листать договор.

– Исправь «Мейрона» на «Майрона», и я подпишу. Сто лет мира и тишины – не этого ли ты желаешь?

– Всё что угодно, лишь бы мой народ мог процветать, не страдая от твоих деяний.

– Звучит красиво. Не хватает только фальшиво брошенного жребия.

– Условия нарушались по твоему требованию, Враг.

– Первый раз ты пытался подсунуть мне какого-то переодетого оборванца со смертельной болезнью, и я согласился на бастарда, которого ты почти приговорил к казни, якобы за измену. Второй раз ты нарушил условия договора, и я потребовал Эонвэ как гарантию безопасности… и просчитался. Я думал, ты его не отдашь, но, как оказалось, тебе на него плевать. Третий раз ты отнял сына у Ауле… он и сейчас был бы счастлив, если бы не ты.

– Я пожертвовал всем во имя мира! – воскликнул Манвэ.

– Скучно. Ты кричишь о жертвах, а думаешь о своей молоденькой дочери, которая прислуживает тебе.

– Ты как занудный старик, Мелькор. От всего уставший и зловредный. Не устаёшь всех обличать. В тебе никогда не было огня. Именно поэтому твоё королевство и лежит в руинах. – Манвэ зачеркнул имя третьего майа и вписал поверх исправленное, а рядом поставил подпись и печать. – Выметайся.

Мелькор поставил на последней станице размашистую подпись и вышел, зажав папку под мышкой.

========== Часть 3 ==========

– Что у него с ногой?

– Так-то ты волнуешься о жизни старого друга, – засмеялся Эонвэ. Майрон был таким с детства: если что-то занимало его ум, он не отцеплялся, пока не выяснял всё, что ему было нужно.

– Я никогда не видел больных Валар, – проворчал Майрон. Он сидел у стола, ссутулившись над кружкой горячего шоколада, закутавшись в тёплый плед. Его ещё немного знобило, но отупение после снотворного прошло, оставив только лёгкую слабость. – Мне интересно. Расскажешь, пока никого нет?

– Конечно. – Эонвэ уселся рядом с ним и заботливо поправил плед, сползающий с плеча. Ветерок с моря дул прохладный, но Майрон, никогда не видевший таких просторов, настоял, чтобы они остались на террасе, и смотрел на волны, как заворожённый. – Ты лучше меня учил историю, и помнишь, что Моргота изгнали из Арды и разрушили его владения, которые после него перешли к его майа, Саурону. Саурон был повержен, но проклятие плоти постепенно захватило и остальных Валар. Есть версия, согласно которой это проклятие было последней волей изгнанного Мелькора, другие ссылаются на трактовки Замысла Эру. Как бы то ни было, однажды мир изменился…

– Меня всегда напрягала эта фраза, – хмыкнул Майрон, подняв на него весёлые карие глаза. – «Однажды мир изменился». Мы все так говорим. Почему изменился?! Как вообще это произошло?!

– Мы не знаем. Так вот, новый виток времени дал всем Валар тела… но раны Мелькора были так обширны, что его тело оказалось слабее всех прочих.

– И что же у него с ногой?

– Он никогда мне не говорил. Я знаю, что его тело покрыто шрамами, поэтому он старается никогда не показываться без одежды… и у него нет ступни на той ноге, в которую его ранил герой древности, эльф Фингольфин. Хотя ожоги от сильмариллей исчезли.

– А что тот майа Саурон?

– Сгинул… нет единого мнения по его поводу.

– Эта нога не даёт мне покоя. – Майрон с силой потёр лоб. – Ладно. Эльф Фингольфин. Видимо, могучий герой, да. Извини, мне всё ещё трудно сосредоточиться. Что с ней? С ногой. Я не могу себе представить. Как она выглядит? Как сломанная кость или типа того? Как он вообще ходит?

– Когда я появился здесь, у него был протез… деревянный. Смешно звучит в наше время, но кто бы стал помогать Врагу. К счастью, я изучал протезирование в университете, и сделал несколько современных. Последний оказался удачным, и теперь он может ходить без трости… даже не хромает почти. Возможно, в будущем я смогу прицепить электронику и магию и создать иллюзию ощущений. Но я плохой маг и электронщик тоже, а выписать себе специалиста из Валинора мы по понятным причинам не можем… их слишком мало, и ни один не согласится сотрудничать с нами.

– У тебя есть фотка?

– Конечно, нет! Я едва смог выпросить разрешение самому надеть новый протез. Мелькор ненавидит, когда кто-то смотрит на его увечья.

– Но как же… память о битвах.

– О проигранных битвах. Может, в этом всё дело. Ну и… – Эонвэ печально вздохнул. – Вся его родня не упускает шанса посмеяться над его слабостью. В прошлом он был не таким… невысоким.

– И это… ну, как срез? Или как что? Кровоточит? – Майрон, выросший в Валиноре, где все без исключения были здоровы и красивы, умирал от любопытства. – Эонвэ, расскажи, я тебя очень прошу.

– Не срез. Просто ничего нет ниже щиколотки, ну как… обычная культя. Подожди, я тебе покажу медицинскую энциклопедию. До нас дошли изображения жертв войн… многие оставались калеками. – Эонвэ начал листать что-то в телефоне и наконец подсунул Майрону статью про ампутацию конечностей. – Вот, смотри. Примерно так.

– Какой кошмар… – Майрон прокручивал страницу, жадно всматриваясь в изображения. – Как с этим вообще жили?

– Мелькор видел такие войны, о которых мы и помыслить не можем… я думаю, ему ещё повезло. Но вряд ли он согласится рассказать тебе обо всех своих шрамах. Я бы и сам с удовольствием послушал, но он мне ни разу даже осмотреть себя полностью не дал.

– Жалко. Мне кажется, ты бы мог помочь… ты всё-таки медик. – Майрон привалился плечом к его плечу, и Эонвэ ласково его обнял. – Это всё так странно… почему я вообще сижу тут и расспрашиваю тебя о ранах Мелькора? Я должен его бояться и ненавидеть, но меня почему-то волнует история его хромоты…

«И шрамы, спрятанные под одеждой. Даже слишком волнуют».

– Хочешь, расскажу тебе что-нибудь ещё?

– Хочу… потом. – Майрон склонил голову, коснулся макушкой виска друга и с наслаждением потёрся. – Так здорово просто сидеть здесь с тобой. Пусть мне и пришлось всё поменять… я ни о чём не жалею. За последние сто лет я понял, что ничего не любил в Валиноре, кроме тебя… разве что мать. Но вряд ли она захочет меня видеть. Это ведь я виноват…

– Ты не виноват. Не ты избил её.

– Я раскрыл её тайну, и не позаботился о том, чтобы отец ничего не услышал.

– Ты жил во владениях Ауле. Он всё равно бы узнал, услышал твои мысли. Знаешь, что я люблю здесь? Мои мысли никто больше не подслушивает. Я могу думать, что захочу.