– Давай без деталей.

Оссэ присмирел. Каждый раз, как Мелькор начинал деловито раздевать его и вертеть как куклу, устраивая поудобнее, майа вспоминал, что босс в сотни раз сильнее него… волнительно, но немного страшно. Приятнее было бы всегда оказываться круче, чтобы Мелькор нуждался в нём и желал защиты… но честный от природы Оссэ каждый раз вынужденно признавался себе, что даже сам себя не сможет толком защитить, несмотря на превосходство в росте и сложении.

Он покорно позволил уложить себя на живот и нетерпеливо прогнулся в пояснице.

– Прости, – повинился он. – Я теряю волю рядом с тобой… не злись.

– Разве я злюсь? – Мелькор прижался грудью к его спине и с удовольствием прикусил его ухо. Оссэ рвано вдохнул, потираясь задом о его член.

– Я не знаю…

– Спасибо, что терпишь меня, Оссэ.

На щеках майа проступил румянец; Мелькор накрыл его руки своими, погладил пальцы, прижался щекой к щеке. Как водится, он только расстегнул рубашку и немного приспустил брюки. Но и это прикосновение рвало Оссэ крышу. Он ошалело ласкался к своему властелину, изнемогая от нетерпения, скомканная простыня под набухшим членом ужасно бесила, но он крепился и держал слова в себе… если Мелькор психанёт прямо сейчас, он просто не выдержит.

И он только стонал, думая о том, как безгранично его желание брать и отдаваться, вести и быть ведомым, как он заводится, когда Мелькор стонет под ним, тесно сжимая коленями его рёбра, и как восхитительно лежать вот так, переплетя свои пальцы с его, слушая его сорванное дыхание, ловя губами его волосы, предвкушая…

Вала плавно качнул бёдрами и оказался внутри, и Оссэ закричал от восторга. Пальцы Мелькора снова скользнули ему в рот, слегка растянув губы, – на этот раз четыре, и майа глухо вскрикнул от удовольствия, начиная подаваться навстречу. Он так хотел этого, всего сразу, и жалел, что у Мелькора не восемь рук, чтобы ласкать его всюду одновременно.

…впрочем, при такой анатомии Вала скорее мог бы распять его на постели и гарантированно избежать любых нежеланных прикосновений.

Оссэ усмехнулся этой мысли. В глазах у него помутилось от удовольствия.

– Не ревнуй, – весело прошептал Мелькор ему в затылок. – Каждый из вас – единственный… и каждый нравится мне больше других.

«Ненавижу тебя», – влюблённо подумал Оссэ.

…ты снова играешь со мной, но делаешь это так, что я не хочу тебя останавливать.

***

– Ты проснулся. – Эонвэ ласково улыбнулся, и Майрон улыбнулся в ответ раньше, чем вспомнил, что его друг теперь слуга Моргота, и между ними лежат сто лет разлуки. – Как ты себя чувствуешь?

– Неважно, – честно сказал Майрон. Он так и сидел на кровати, сложив руки на коленях. Рассаженная скула почти зажила, но Эонвэ, сев рядом, дотронулся до неё с большой осторожностью.

– Это сделал Ауле?

– Да.

– Мне так жаль, Майрон.

– Мне тоже. Я не хотел… не хотел бы знать этого. Что моя мать изменила отцу, что я не его сын, что я… не в состоянии защитить её. Отец избил её до полусмерти, а я даже не смог ему ничего сказать. Он просто вышвырнул меня из дома, и я всю ночь просидел в саду, под дождём. – Он душераздирающе всхлипнул, и Эонвэ привычным движением притянул его к груди. – Я так скучал, Эонвэ… это плохие слова, но после случившегося я рад был уехать… Пусть я стал жертвой, заложником Моргота, но я хотя бы… хотя бы приношу в наши земли мир… как и ты. Я хотел стать как ты, и вот я здесь… злая насмешка…

– Ты ещё узнаешь, что мы не жертвы, – мягко проговорил Эонвэ, поглаживая друга по волосам. – И Моргот не так страшен, как его рисуют… он совсем не такой, как мы привыкли слышать.

«Ты продался ему», – подумал Майрон, но ему было так хорошо в объятиях Эонвэ, словно не было никаких ста лет, когда он воображал, каким пыткам и унижениям подвергают жертву, сделанную во имя мира. Даже если это ловушка, и Эонвэ подослали к нему, чтобы склонить на сторону Врага… пусть так. Ни один из заложников не вернётся в Валинор. Даже если здесь его ждёт мучительная гибель, этот сладкий миг принадлежит ему прямо сейчас…

– Главное, не подшучивай над его хромотой, – с улыбкой закончил Эонвэ. – Как ты жил? Я ничего не слышал о тебе с отъезда…

– Я окончил университет, и меня ждала работа в компании отца. Я должен был поддерживать систему хранения информации Валинора вместе с другими ребятами… Я так разозлился, когда меня выбрали в качестве заложника, что сломал её… сломал эту систему. И узнал, что генератор не работает… это всё просто шоу, и каждый из нас был выбран заранее. Я был так зол, Эонвэ! За то, что Манвэ отдал тебя…

– По правде говоря, я рад, – печально проговорил Эонвэ. – В Валиноре меня ждала скучная жизнь в исследовательском институте, где я никогда бы не увидел настоящей науки… здесь я могу быть первооткрывателем. Я верю, что и тебе понравится твоя будущая профессия. Может, мы даже сделаем какой-нибудь общий проект. Если хочешь, можем прогуляться немного. Я покажу тебе дом.

– Вроде бы я на территории Врага, а такое чувство, будто снова в гости к тебе приехал, – бледно улыбнулся Майрон. Он всё ещё чувствовал себя немного заторможенным, но ему было спокойно и легко. Возможно, потому, что всё самое страшное уже произошло.

– Теперь нам не придётся расставаться. Я сейчас принесу тебе что-нибудь из одежды, и мы пойдём погуляем. – Эонвэ нежно коснулся губами его лба и хотел встать, но Майрон порывисто обнял его за шею.

– Мне, наверное, ещё плохо после транквилизаторов… я так скучал, Эонвэ. Я боялся, что мы больше не увидимся… я так и не сказал тебе…

Он расплакался, и Эонвэ снова обнял его и стал укачивать, как в пору начала их дружбы.

– Я тоже скучал. Я ждал нашей встречи. Хочешь, я останусь с тобой? Потом принесу тебе что-нибудь поесть…

Майрон снова всхлипнул и неловко поцеловал его в щёку. Кажется, у него снова начинался жар.

– Посиди со мной… – пробормотал он и провалился в беспамятство.

Эонвэ уложил его и укутал в одеяло, испытывая очень странные чувства.

Всё должно было произойти иначе.

Пожалуй, нужно позвать Мелькора.

***

Спокойствие было первым, что ощутил Майрон. Он лежал в незнакомой кровати, ветерок задувал в окно, принося запах летнего моря. Шелест волн успокаивал. Майа попытался вспомнить, как он сюда попал. На ум пришла только машина, в которой он ехал ночью, глядя в окно с мягкого заднего сиденья. Кто её вёл… какой-то высоченный блондин… кажется, он даже говорил своё имя. А до того…

Словно всё это было не с ним. Он в очередной раз вспомнил, как читал секретные документы, как отец ударил его в лицо, как плакала мать; вспомнил ревущую толпу, и как Манвэ и Ауле с торжественной скорбью на лицах вели его к огромному джипу с тонированными стёклами и усаживали на заднее сиденье. Ауле грубо перетянул ремень безопасности через его грудь и защёлкнул замок, а потом Манвэ закрыл дверь, и джип тронулся с места, увозя его из Валинора и из всей прошлой жизни заодно.

К своему удивлению, Майрон не почувствовал желания исчезнуть с лица Арды, прокрутив в памяти события последних дней. Пути назад не было, оставалось только двигаться вперёд… в неизвестность.

Он заворочался в постели. Интересно, Эонвэ тоже здесь?

– Можно, я? – Голос друга послышался в коридоре, словно в ответ на его мысли. Майрон попытался приподняться и сесть, но вышло плохо, и он замер, опираясь на локоть, когда дверь распахнулась.

На пороге стоял невысокий мужчина с длинными седыми волосами. Пронзительные чёрные глаза, пугающе мудрые на юном лице, позволили Майрону безошибочно распознать в нём Валу.

– Как ты? – Эонвэ выглянул из-за плеча незнакомца. – Я принёс тебе одежду.

– Сначала проверю, как он, – сказал Вала и подковылял к кровати. Он неловко ступал на левую ногу.

– Почему ты хромаешь? – спросил Майрон. Ему казалось невероятно важным узнать, что могло так сильно травмировать столь могущественное существо.

– Майрон! – испуганно прошептал Эонвэ.