– Да что не так? – Майрон сел; таких сложностей он не предвидел, и уже жалел, что разделся. – Ты только что был не против.
– Кто посмотрит на меня после него?!
От этого драматического вопля снова захотелось нервно заржать, но Майрон понимал, что Оссэ, увы, смертельно серьёзен, и что ситуации более приличествует двойной фэйспалм.
«Поразительный идиот, я даже не знал, что такие существуют».
– Оссэ, – мягко сказал он, расслабленно теребя колечко в соске, – до того, как ты встал в красивую позу, мне всё нравилось. Если ты вернёшься на кровать, мне и дальше будет нравиться, я тебе обещаю. Я тут лежу не для того, чтобы сравнивать тебя с Мелькором, я просто хочу трахаться.
Оссэ посмотрел на него недоверчиво.
– Следы совсем свежие… вряд ли ты так скоро захочешь, ну… с кем-то ещё.
– Оссэ, послушай меня, мне всего сто семьдесят пять, я закончил универ считанные дни назад, и первый секс в жизни у меня случился только вчера. Я могу трахаться целыми днями, и мне не надоест… ещё лет пять, по крайней мере, а потом я что-нибудь придумаю, например, переведу количество в качество. – Оссэ, слушая его, решительно расстегнул свои армейские штаны, и Майрон плотоядно уставился на него, сразу забыв, о чём говорил. – Только, я тебя прошу, используй смазку.
– А. Да. Извини, сейчас найду. Мел тоже больше любит со смазкой… – забормотал Оссэ и принялся рыться в карманах.
– Это избыточная информация, но спасибо. – Майрон всё-таки на секунду закрыл лицо руками. Не то чтобы его не интересовали тайные пристрастия Тёмного Властелина… но ляпнул лишнего Оссэ, а неловко было почему-то ему.
Матрас просел под весом вернувшегося Оссэ, и Майрон с удовольствием ощутил, как большие ладони ложатся ему на бёдра.
– Не передумал?
– Шутишь? Я лежу голый под красивым голым парнем, наши члены тверды настолько, что ими фехтовать можно, и я должен передумать? – Он притянул руку Оссэ к своему члену и застонал, кусая губу, настолько стало приятно и горячо. Как он и рассчитывал, Оссэ не стал терять времени и обратил всё своё внимание на его соски. Майрон открылся его пальцам, позволяя себя смазать; больновато, конечно, но можно терпеть.
– Не подумай, что я принижаю достоинства нашего повелителя, но, пожалуйста, будь поаккуратнее.
– Хочешь сказать, у меня больше? – наивно уточнил Оссэ, и Майрон закатил глаза.
– Ты никогда не сравнивал?
– …да я как-то не задумывался.
Он правда был аккуратен, но Майрон всё равно заорал, напополам от удовольствия и от боли. Впрочем, тело майа крепче, чем может показаться, и смазка сделала своё дело, так что орал он только первые толчка два, и когда Оссэ остановился, чтобы спросить, как он себя чувствует, Майрон снова схватил его за плечи, выгнулся, поудобнее устраиваясь на его коленях, и заткнул его поцелуем. На этот раз с языком ему понравилось даже больше.
Оссэ плавно двигал его вверх-вниз, держа под зад, и, наверное, в других обстоятельствах на его почти чрезмерную нежность можно было обидеться… но не сейчас, нет. Всё остальное время Майрон если и вскрикивал, то от удовольствия, и на этот раз он успел нормально распробовать всё, о чём давно задумывался. И поцелуи, и прикосновения, и взаимные объятия… он даже успел посмотреть в трогательно беззащитное лицо кончающего любовника. К тому времени по идеальным кубикам пресса Оссэ стекала уже вторая порция его спермы, и Майрон чувствовал себя размякшим и удовлетворённым, так что мог полюбоваться вдоволь.
– Никогда не думал, что так круто бывает, – честно сказал он, лёжа рядом с тяжело дышащим Оссэ.
– Спать не хочешь?
– Неа. – Майрон потянулся и обнял Оссэ за шею. – Ты такой большой и красивый. Можно, я буду тебя обнимать?
– Можно, – судя по голосу, Оссэ был растроган чуть не до слёз. – Я люблю, когда меня обнимают.
Его лапища легла Майрону на спину. Смартфон гудел басами уже рядом с кроватью, всё-таки они его скинули в пылу, и Майрон подумал, что музон подошёл идеально.
О чём-то таком он всегда и мечтал, когда дрочил под эти песни.
========== Часть 6 ==========
Оссэ ухаживал за ним как мог. Старался прикоснуться при случае, подать руку, подвинуть поближе тарелку или кружку, притаскивал невесть откуда сладости, делал кофе, когда Эонвэ сутками напролёт торчал в лаборатории, устроил ему во дворе местечко для перекуров и даже цветов в пустовавшую уже сотню лет бочку насажал. Эонвэ первые лет двадцать интересовало вообще другое, он знал, что Оссэ спит с Мелькором, и не совсем понимал, какой смысл так вокруг него отираться. Он тогда не воспринимал Мелькора как существо, которое вообще может интересоваться сексом, и заботило его устройство нормальной клиники, изучение физиологии Мелькоровых немногочисленных слуг и изобретение приличного протеза. Собственно, первые пятьдесят лет Вала для него был в первую очередь пациентом… и только потом стал ещё и другом.
Забота Оссэ дала свои плоды раньше. Эонвэ страдал без общества умного и весёлого Майрона, который буквально вырос у него на руках. Немногие анонимные форумы хоть как-то компенсировали недостаток профессионального общения, а вот вечерних посиделок за чаем и болтовни обо всём подряд ему часто не хватало. Оссэ смущался вести с ним длинные разговоры, считая, что у них нет общих тем, и постепенно Эонвэ стал приучать его к хорошим фильмам и музыке, якобы, чтобы обсудить.
Музыка и сблизила их; гоняя на тачке мимо развалин Мордора, они врубали на максимум что-нибудь из старых хитов рок-сцены, и Эонвэ вставал на штурманском сиденье, держась за лобовое, орал и махал руками, воображая, что они на концерте. Потом Оссэ сказал, что может провезти его на концерт, не будут же шмонать целый стадион в поисках всего двоих тёмных майар. Они заляпали грязью свой броский кабриолет, удачно пробрались через кордоны (все лазейки через границу знали вездесущие назгулы, известные барыги контрабандой), прибарахлились в магазине для фанов и спрятали машину в порту, который Оссэ знал как свои пять пальцев. Оссэ никогда не бывал на концертах, но быстро вошёл во вкус и вовсю слэмился у сцены, пока Эонвэ прыгал в сторонке, подпевая во всё горло.
И как-то само собой вышло, что разгорячённый Оссэ прижал его к стене и поцеловал, а Эонвэ с удовольствием ответил. Они целовались как заведённые, пока Эонвэ случайно не приметил в толпе знакомое лицо – Олорин тоже был здесь. Пришлось схватить Оссэ и спасаться бегством.
В горячке восторга, нестройно распевая все песни, какие помнили, они добрались до порта, прокрались за ангар, разгребли сети и мешки, которыми закидали свою тачку несколько часов назад, и Оссэ завалил друга на заднее сиденье. Эонвэ до сих пор помнил, как там было тесно и как воняло водорослями и тухлой рыбой от сетей, как омерзительно орала чайка, разбуженная ночной разгрузкой баржи, как грохотали подъёмники, и как скрипели амортизаторы кабриолета. Стоило большого труда улечься так, чтобы вообще хоть что-то получилось, и больно было до искр из глаз, но он так хотел этого и был так счастлив, что, кажется, Оссэ даже подумал, что он притворяется.
Эонвэ не помнил, как они доехали домой; Мелькор был в Мордоре, и они наслаждались свободой три дня напролёт. Когда Вала вернулся, Оссэ встретил его, пристыженный, и прошептал что-то на ухо. Эонвэ всерьёз не верил, что Мел может на них разозлиться, и совсем не удивился, когда Оссэ получил в ответ на свою откровенность только шуточку и пожелание быть с Эонвэ поласковей.
Приятные воспоминания; Эонвэ всякий раз улыбался, когда думал о том времени, наполненном милыми глупостями. Кажется, с той поры прошло всего ничего, но он будто всегда жил здесь, на тёмной стороне Арды, боролся с разрухой и выстраивал заново чужие жизни, лечил существ, физиология которых была ему известна очень приблизительно, доставал в обход законов нужное как воздух оборудование и вечерами пил чай на террасе с видом на море, а уходя спать, целовал в макушку Оссэ и отвечал улыбкой на его нежный взгляд.
