Первое условие лётной погоды — тепло. Его нехватка — мы видели — с порога дома загоняет осу обратно в гнездо. Достаточно прогревшаяся почва — сигнал, он высылает или вызывает доспевших в норках бембексов, и те, словно ждали под землей команды, дружно выбираются на поверхность.

Многие осы, даже общественных видов, прежде чем взлететь, переходят с затененных на открытые, освещенные солнцем площадки, запускают в работу крылья, но не двигаются с места. Так прогреваются грудные мышцы. Прогреваются и вертикальные столбики поперечных волокон, поднимающих крылья, и продольная спинная мышца — главный опускатель крыльев.

— Но так ведь и мы предварительно мотор прогреваем! — заметил старый летчик, смотревший фильм о полете насекомых.

Влажность воздуха менее существенна. Осы летают и в пасмурную погоду, не было б только слишком ветрено. Особенно неприхотливы осы к лётным условиям в пору, когда растения выделяют медовую росу — падь. Тлей, выделяющих падь, осы не тревожат. Но когда появляется крылатое поколение тлей, уже не дающих пади, те же осы ловят их на лету, как любую дичь, и на лету же обрабатывают, превращая в корм для личинок.

Осы охотно собирают и сладковатый березовый сок, и вообще сок многих древесных пород. К местам плача березы слетаются на пирование и другие сластены.

Так что тут для ос и питательный родник, и приманка для дичи.

От искусственного гнезда (оно стоит рядом с подоконником, разумеется, при закрытом окне) две прозрачные пластмассовые трубки ведут к прорезям в раме. В одной осы пробегают из гнезда к выходу, в другой — с воли в гнездо. Осы определенно придерживаются правил одностороннего движения в трубках. Как этого добиться?

Переднее крыло ископаемой осы Куриозивеспа магна Расницын, относимой систематиками к числу складчатокрылых, близких к семейству цветочных ос мазарид, с которыми читателю дальше предстоит познакомиться подробнее. Найдено в Кзыл-Жаре — на северных отрогах хребта Киратау. Этот район известен как место обнаружения большого числа остатков и отпечатков ископаемых растений и животных, относимых к эпохе так называемого «позднего мела» — 88–94 миллиона лет тому назад.

Очень просто! Вход из гнезда в одну трубку прикрыт неплотно смыкающимися целлулоидными пластиками, такими же, как те, что прикрывают выход из второй трубки. Пластинки слегка отогнуты по ходу движения ос и свободно пропускают бегущее насекомое, но никому не позволяют войти в трубку против угла наклона преграды. Сечение трубок рассчитано только на одну осу. А каждая трубка связана с электрическим глазом. Он без пропусков регистрирует и подсчитывает всех проходящих. «Автоматический исследователь», оборудованный также часовым механизмом, самописцами, регистрирует на бумажных лентах интенсивность света, наружную температуру, влажность воздуха, силу и направление ветра, свидетельствуя, что днем гнездо ос живет в наиболее напряженном режиме.

Если превратить обе трубки в ловушки для покидающих дом и возвращающихся, можно определить, какая чем занята в течение дня. На одну осу, вернувшуюся без груза, приходилось почти 20 с ношей: в их числе три со строительным материалом, еще одна — с водой (водовоз, вернее, водолет), остальные — с кормом, причем две — с сухим.

Продолжительность пребывания осы вне гнезда составляет в среднем 13 минут.

Кадры киноленты, заснятой методом сверхскоростной съемки, полета осы Пapaвecпула вульгарис. Съемка производится на освещенном фоне. Живая оса закреплена, и, работая крыльями, остается на месте.

_{Съемка О. М. Бочаровой-Месснер.}

Ольга Михайловна Бочарова-Месснер — старший научный сотрудник Института эволюционной морфологии животных имени А. Н. Северцева в Москве — на протяжении многих лет изучает механику полета насекомых и детали строения «насекомоплана», в частности структуру поверхности крыльев.

Разумеется, эти показатели не для всех условий верны. Их можно рассматривать только как результат одного исследования одного вида ос, а колебания и различия в поведении зависят от многих условий.

«Почерк» полета всякого крылатого существа очень различен. Тихо шелестя крыльями, носится в бреющем полете непревзойденно быстрый среди насекомых летун — стрекоза. Беззвучно зависла в воздухе муха-сирфида, видно только ее узкое тельце и мерцающие с двух сторон полукружия нимба (около 400 взмахов крыльями в секунду!), миг — и она метнулась, исчезла из поля зрения, возникая в стороне неподалеку. Гудя, набирает высоту грузный жук. Неслышно, беспорядочно порхает мотылек, чертя

Это из стихотворения «Бабочка» Всеволода Рождественского.

Исследователи давно стремятся «разумом поймать в простой закон» хотя бы главные отличия полета насекомых — парашютного, планирующего, гребного, стоячего…

Совсем это не просто, если учесть, что летают сотни тысяч видов — от еле отличимого невооруженным глазом, скажем, наездника из числа Мимарий или Трихограммы эванесиенс (она не крупнее микроскопической туфельки-парамеции) до имеющего около трети метра в длину палочника, или не уступающей ему при раскрытых крыльях южноамериканской бабочки тизании, или слоновидного листоеда размером в добрых два кулака. И у каждого свое лётное оснащение, свой лётный закон.

Размеры самого крошечного и самого крупного из летающих насекомых соотносятся как 1:1500. Уж на что шагнула в наше время авиация, а такого размаха в различиях габаритов летательных машин еще не достигла. Рост здесь пока главным образом односторонний: новые модели становятся все длиннее, все шире в размахе крыльев, хотя крылья и скашиваются. Миниатюризация летательных устройств несоизмеримо отстала.

Край верхнего переднего крыла осы обыкновенной (вульгарис). Увеличение в 50 раз. Ниже — то же при увеличений в 200 раз. Отчетливо видно, что все волоски на крыле наклонены в одну сторону. Это снимки с верхней стороны крыльев, подобные волоски имеются и на нижней их стороне. Считается, что волоски облегчают полет, предотвращая возникновение на поверхности воздушных потоков, мешающих работе крыльев.

Tо же, что на предыдущей полосе, но при увеличении в 5000 раз.

Детали устройства для сцепления во время полета переднего и заднего крыльев в одну рабочую плоскость. Увеличение: слева в 100, справа в 500 раз.

Да ведь, если разобраться, и механизм полета шестиногих до сих пор изучался преимущественно на насекомых крупного размера.