Мужчины выбрали спиртное и нарезку, я – сладкое, и мы двинулись к кассе.
Когда мы уже стояли в очереди к кассе, мой взгляд внезапно упал на проходившую мимо нас молодую женщину с тележкой, в которой лежало то, что я назвала бы набором холостяка. Пельмени, хлеб, нарезка, пиво и водка. Не женский набор! Хотя женщины бывают разные…
Это была стильно одетая высокая брюнетка модельного типа. Волосы длиной чуть ниже плеч ниспадали на них красиво уложенными волнами. Свободная юбка-шотландка чуть ниже колен, короткая курточка, на шее – стильный вязаный шарф, завязанный как-то по-особенному, высокие сапоги на каблуках… Что-то в ней было знакомое…
– Я где-то видел эту бабу, только не могу вспомнить где, – тихо сказал Петр Васильевич, проследив за моим взглядом.
– Если хотите, можем проследить, – вставил Паша. – Хотя я уже настроился на другое.
Он многозначительно посмотрел на содержимое нашей тележки, в особенности на тортик. Любит сладкое больше, чем спиртное?
Поскольку наша очередь уже подходила, а брюнетка еще не успела встать ни в какую, мы вполне могли за ней пристроиться после выхода из супермаркета. Скорее всего, что она на машине. Такие дамочки пешком обычно не ходят. Если только живут совсем рядом.
– Вы идите в машину, а я прослежу. Если вы оба ее видели, то и она могла вас видеть. Лучше не маячить.
Брюнетка на самом деле была на машине – недорогой «Шкоде», явно имеющей немалый пробег. Петр Васильевич без труда пристроился за ней, сказал, что совсем недавно видел эту машину, только не уточнил где, и вскоре понял, что мы направляемся в микрорайон, где стоял дом Сюзанны – не тот, где я успела побывать и сбегала, можно сказать, рискуя жизнью, а тот, где находилась принадлежащая ей квартира, которую она сдавала американцам.
Как только Петр Васильевич произнес это вслух, я поняла, кого мне напомнила девица.
– Это перекрасившаяся Сюзанна, – объявила я.
– Но… – открыл рот Паша.
– Похоже, – кивнул Петр Васильевич. Вероятно, он признал ее даже раньше меня и говорил о доме Сюзанны не просто так, а чтобы и я думала в нужном направлении.
И машина на самом деле завернула в нужный двор… Значит, у Сюзанны была и запасная машина, а не только дамский «Мерседес», на котором она приезжала к Кристине? Но где Петр Васильевич видел «Шкоду»?
– Американец вроде бы должен был уехать в Америку сопровождать тело жены? – спросила я.
Петр Васильевич кивнул.
– Но Сюзанна вроде бы не должна входить в квартиру…
– А почему бы ей там не отсидеться? – подал голос Паша. – Кто ее там будет искать? Она точно знает, что арендатора нет. Вместо себя американец вряд ли кого-то пустит. Цветочки ему поливать не надо. Девка волосы перекрасила или парик надела. Хотя надо выяснить, почему она скрывается. И от кого.
– Но хоть жива, – заметила я.
– Интересно будет спросить, где она находилась, когда взрывалась машина Кристины, – заявил Петр Васильевич.
– Неужели ты думаешь…
Петр Васильевич пожал плечами.
– Да зачем ей лучшую подружку-то взрывать? – воскликнула я.
– Может, мужика не поделили, – пожал плечами Петр Васильевич.
– Это кого? – удивился теперь Паша. – Кристина вроде бы замужем за Сергеем Юрьевичем, то есть была…
– А Сюзанна осталась одна, – сказал Измайлов. – Сергей Юрьевич – человек проверенный, и она – с его точки зрения – тоже. Так почему бы ей не закрутить роман с мужчиной подруги? Не утешить вдовца? Сейчас она выйдет на сцену, бедная и несчастная, и Сергей Юрьевич вроде как тоже страдать должен…
А я ведь совсем недавно думала то же самое. Мы с Петром одинаково мыслим?
Петр Васильевич не стал заезжать во двор, где был вход в подъезд, оставил машину на улице. Во двор мы пошли пешком и на самом деле обнаружили там «Шкоду» с нужным номером.
– Где ты видел эту машину? – спросила я у Петра.
– У того дома Сюзанны, в котором побывала ты.
– Теперь что? – Паша посмотрел на Петра Васильевича.
Измайлов поднял голову и посмотрел на окна. Он точно знает, на какие смотреть? Он знал.
– Темно, – задумчиво произнес он.
– А на другую сторону какие-нибудь окна выходят? – уточнила я.
– Нет, все сюда.
– Может, в ванной? В коридоре?
– Если бы свет в коридоре горел, было бы заметно. А там сплошная темень. А вот направо…
– Что направо? – не поняла я.
Паша же понял сразу и слегка повернул голову. Я тоже повернула.
Свет горел в окне комнаты, примыкавшей к квартире, где поживали американцы. И мы все увидели силуэт…
Мы встретилась глазами с Петром Васильевичем.
– Лариса, твои предложения?
– Пообщаться, – сказала я.
– Паша, ты давай сюда, – Петр Васильевич кивнул на подъезд, в котором располагалась дверь в квартиру американцев. Мы же с Петром Васильевичем отправились в соседний.
– Ты думаешь, Сюзанна захочет сбежать? – спросила я.
– Я не знаю. Но ведь вполне может.
– И между квартирами есть проход? То есть дверь. То есть…
– Не исключаю такого варианта.
Петр посмотрел на меня внимательно. Я глубоко задумалась. Подобный проход, или дверь, или я не знаю что, объяснял массу вещей. Например, пропавшие в неизвестном направлении документы. Пока американский шпион занимался любовью с чужой женой, Сюзанна – или кто-то из ее квартиры – мог стащить эти самые документы…
– На кого она работает? – спросила я.
– Понятия не имею. Но не на государство. То есть не на наше государство. Это точно. Скорее всего – на себя, любимую. Чисто за деньги. Ради обеспеченной старости. Я же тебе говорил, что эта девочка всеми силами старается обеспечить себе старость. Она совсем не дура, хотя прилагала немалые усилия, чтобы ею казаться. Уж практичности и хватки ей точно не занимать.
Мы поднялись на нужный этаж, и Петр Васильевич позвонил в дверь. Никаких звуков с другой стороны до нас не доносилось. Хотя в этом доме толстые стены, да и дверь в квартиру была внушительной. Петр Васильевич позвонил еще раз. Безрезультатно.
Но минут через пять, когда мы уже думали спускаться вниз, на мобильный Петра Васильевича позвонил Паша.
– С моей стороны приходите, – предложил он. – Скрутил я дамочку. Ты был прав, Петр. Пыталась сбежать.
Даже до меня из динамика донесся отборный мат. Вообще-то приличные женщины так не ругаются… То есть не должны бы.
Мы с Измайловым отправились в соседний подъезд. Паша дверь не запирал, так что мы без труда вошли в квартиру, сдаваемую американцам. Петр Васильевич задвинул защелку.
Руки Сюзанны были стянуты за спиной наручниками. Паша их постоянно с собой носит? Девушка сидела на стуле посреди кухни. И еще ее ноги были прилеплены к ножкам стула скотчем! То есть убежать она могла только со стулом… И как Паша умудрился так быстро все это сделать?
Я смотрела на Сюзанну и не узнавала ее. Вроде она, а вроде и не она. Хотя Паша сорвал парик и по плечам рассыпались настоящие светлые волосы. Но как-то она неуловимо изменилась. Я не могла точно определить, в чем состояли изменения.
– Добрый вечер… Эдуард Витальевич? – поздоровался Петр Васильевич.
Я пораженно посмотрела на Измайлова.
– Я не ошибся? – невозмутимо и немножко ехидно продолжал Петр Васильевич. – Или посмотрим, что у тебя под юбкой? Здесь все – взрослые люди, никто ничего нового не увидит. Давай попросим Ларису Михайловну приподнять тебе юбку.
Петр Васильевич повернулся ко мне.
– Приподними девушке юбку, Лариса. Вдруг на самом деле девушка.
– У нас свободная страна, – заорала Сюзанна или кто это был на самом деле. – И любой человек может носить любую одежду!
– Знаете, я здесь недавно прочитал, что стиля унисекс не существует, – разговорным тоном заметил Паша. – Унисекс – это то, что могут носить оба пола. А оба пола носят джинсы, пиджаки, пальто, некоторые даже юбки… Единственный элемент гардероба, который не попадает в категорию унисекс, – это бюстгальтер. Ведь женщины теперь даже галстуки носят.
