– Это ж до какого состояния нужно было обкуриться? – спросила я.
– Да разве наркоман может адекватно оценить свое состояние? Может, он Сюзанну давно хотел. Они же с Иркой – один типаж. А здесь что-то в мозгу сдвинулось. Но я никогда не видела, чтобы кто-то еще что-то подобное при всем честном народе устраивал. Если бы Рафик Сюзанну где-то в углу зажал – понятно. Хоть в туалет бы затащил или в какое-то служебное помещение. А он хотел, чтобы все посмотрели, что у Сюзанны в трусах!
– А у нее там что-то особенное? – спросила я и тут же добавила: – Вы меня просветите, Кристина. Я просто несколько отстала от современной моды, да и мои дочери за ней не очень следят. Наверное, сейчас что-то изобрели для украшения интимных мест. Насчет интимных стрижек я слышала. Может, что-то прикрепляется? Приклеивается?
Как я видела, Петр Васильевич с трудом сдерживает смех.
– Можно, конечно, и прикрепить, и приклеить, и татуировку сделать. Но у Сюзанны ничего такого нет. Наверное, Рафик ее с кем-то спутал.
Петр Васильевич точно знал адрес. Он припарковал машину перед высотным домом, построенным явно в последние десять лет, мы вышли, Петр набрал код нужной квартиры.
Ответили не скоро, но ответили. Томным заспанным голосом.
– Здравствуйте, Ирина Викторовна! Это Петр Васильевич Измайлов, начальник службы безопасности вашего бывшего мужа.
– И чего вам теперь от меня надо? – спросили совсем другим тоном. – Вам было мало за мной шпионить, пока мы жили с Сержем?
– Поговорить. Кстати, вам ведь с Рафиком Мирзоевым лучше, чем с Сергеем Юрьевичем. Так что вы мне спасибо должны сказать. Без меня вы бы не встретили Рафика.
– Ну… Вы один? Вы же знаете, какой Рафик ревнивый?
– С Кристиной и своей помощницей. Я знал, что должен привести с собой как минимум двух женщин. На тот случай, если Рафик окажется дома.
– Ну… поднимайтесь.
Прозвучал зуммер, дверь раскрылась. Никакого консьержа, хотя здесь было для него место – в холле напротив лифта имелась стойка, за которую можно было усадить консьержа. Возможно, о его найме не договорились жильцы. Но меня это не касалось. А домофон отличался от того, который стоит у меня в парадной и не служит препятствием никаким рекламным агентам. Этот был, так сказать, усовершенствованный.
Не знаю, узнала бы я Ирину, если бы встретилась с ней на улице. Я не очень к ней присматривалась, когда она приезжала в дом Сергея Юрьевича. В ее внешности не было ничего запоминающегося. Да, худая (и даже слишком), высокая, бледнокожая. Свой цвет волос, вероятно, был светло-русым (она просто не могла быть брюнеткой с белыми бровями и ресницами), но она их красила, чтобы уж быть блондинкой на сто процентов. Я подумала, что эту бледную моль было бы неплохо ярко раскрасить, но Рафику, вероятно, она нравилась такой, как есть. Или она просто еще не успела накраситься. Или пока не требовалось, поскольку Рафик не должен был приехать в ближайшее время.
Одета Ирина была в короткий шелковый халатик красного цвета с коротким рукавом, расшитый попугаями и завязывающийся спереди. Пуговицы на халатике отсутствовали. На ногах были сабо на пробковой платформе. Больше всего меня поразило, насколько тонкие у нее руки. Правда, вены не были исколоты. Я сразу же бросила на них взгляд. Хотя она же нюхает…
– Ну… проходите, раз приехали, – сказала Ирина, развернулась и пошла по коридору.
Дверь мы закрывали сами. Обувь не снимали, поскольку здесь никакие тапочки не предлагали, да и мы все были из машины. Когда мы вошли в комнату, в которую завернула Ирина, та уже возлежала на белом диване, подложив под голову одну руку. Сабо стояли перед диваном. Был включен плоский телевизор с большим экраном, правда, без звука. Там шла какая-то демонстрация мод.
– Что ты это старье смотришь? – спросила Кристина, бросив один взгляд на экран. – Это же даже не прошлый, а позапрошлый год!
Как она это определила? Мы переглянулись с Петром Васильевичем. Его такие знания, вероятно, тоже поразили.
– Я смотрю записи тех времен, когда была счастлива, – томным голосом произнесла Ирина и закрыла глаза.
Мое внимание привлек огромный аквариум, стоявший в комнате. Правда, взгляд лежавшей на диване Ирины не мог на него упасть. Рыбы в аквариуме отсутствовали. Было много водорослей, на дне лежал небольшой парусник. Вероятно, такие бороздили моря веке в семнадцатом-восемнадцатом. Конечно, он был сделан не в натуральную величину, но это была и не маленькая моделька. Один из бортов – смотрящий в комнату – был проломлен. Имитация кораблекрушения на камнях, лежащих на дне? Вдруг я увидела, что из этого проема на меня кто-то смотрит… В следующую секунду я заметила извивающиеся щупальца и расслабилась. Осьминог – или кто-то подобный. Но я никогда раньше не видела их живьем и так близко. Признаться, от немигающего пристального взгляда осьминога становилось неуютно. Или это просто такая особь, специально подобранная для аквариума?
– Ирина Викторовна, у нас к вам несколько вопросов, – подал голос Петр Васильевич.
– Ну… спрашивайте, – легко взмахнула рукой блондинка, но так и не открыла глаза. Она вообще нормальная?
– Вы приезжали в дом к Сергею Юрьевичу… – Измайлов точно назвал дату. – Вы помните об этом?
– Что приезжала – помню. Когда – нет.
– Вы тогда приехали вместе с первой женой Сергея Юрьевича и…
– Мы приехали по отдельности.
– Пусть по отдельности. Но вы все приехали примерно в одно и то же время, в один и тот же день. Почему вы тогда поехали в дом Сергея Юрьевича?
– Ну… а почему я должна вам отвечать?
Блондинка открыла глаза. Кристина ткнула Измайлова локтем в бок. Тот извлек из кармана пакетик и показал Ирине. В ее глазах загорелся интерес.
– Ну… мне позвонили, – заявила Ирина.
– Кто?
– А я почем знаю?
– А если подумать? – Измайлов покрутил в руке пакетик.
– Ну… женщина. Она не представлялась. Ну… она спросила, не хочу ли я отомстить суке Кристине. Ну… я сказала, что, конечно, хочу.
Кристина побагровела, но молчала.
– Ну… женщина сказала, в какое время нужно приехать в дом Сержа – Кристина как раз проснется и еще не успеет никуда уехать. Она мне в тот день даже звонила, я просила ее разбудить меня… Я не была уверена, что смогу проснуться сама…
– А что от вас требовалось? – спросила уже я. – Вам был представлен какой-то план действий?
– Нет. Женщина сказала, что там соберутся те, кто ненавидит Кристину и кому она насолила. Только нужно обязательно приехать вовремя и действовать всем вместе. Я посмотрю, что делают другие, и должна буду делать то же самое. Ну… почему бы не поехать? Мне все равно нечего делать днем. А так какое-то развлечение и этой гадине хотелось отомстить за то, что увела у меня мужа.
Ирина кивнула на Кристину.
– Вы держите в доме мышьяк? – спросил Измайлов.
– А что это такое? – спросила Ирина.
Разве это можно не знать?
– Вы брали в дом к Сергею Юрьевичу какой-то порошок?
– Нет. Зачем?
– Когда вы были в доме Сергея Юрьевича, вы все время находились в одной комнате? – спросила я.
– Ну… да. А зачем мне куда-то там ходить? Расстраиваться из-за того, что эта гадина сделала с моим домом?
– Другие женщины выходили из комнаты, в которой вы сидели?
– Ну… наверное. Я не помню.
– А вы на какое-то время оставались в той комнате одна? – уточнила я.
– Нет, – покачала головой Ирина. – Там все время кто-то был. Несколько человек. Мы так хорошо поругались! Если мне снова позвонят и пригласят, я обязательно поеду!
И вторая жена Сергея Юрьевича посмотрела на третью.
Я подумала, что эта не совсем адекватная Ирина вряд ли подсыпала яд как Кристине, так и Сергею Юрьевичу. Или она играет роль? Я же не знаю, какая она в другое время суток. Наркоманка за дозу готова на все. Может, ей заплатили (деньгами, кокаином) за то, чтобы подсыпала яд? Дали яд и точные указания? Могла она согласиться на такую сделку? Наверняка.
