– Уверен, она твоя пра-пра-бабка, сказал Энрико. – Никаких сомнений. Среди ребят я не встречал похожих на нашего книжника. А уж он, точно, потомок уничтоженного клана Мудрых.

– Но почему саркофаг пуст?

– Умных не любят. Даже мертвых, – пожал плечами Энрико. – И в наше время на них нет спроса. Блондинов много, а Галлеор – один. Кстати, кто-нибудь из вас догадался, где находится прах Мудрой Верлинды?

– Кто-то перенес его в другое место, – предположил Даффи.

– Но для чего?

Все в раздумье замолчали и посмотрели на Галлеора.

– Галлеор, какие у тебя идеи? Если знаешь – выкладывай! – приказал Энрико. – Где твоя прародительница? Почему не со всеми?

– По легенде, Титанида слегка ее задела и…

– Неловко двинула плечом? Отправила на тот свет! Я так и знал. Все эти навороченные тайны – всего лишь выдумки сентиментальных дам. Мы же знаем, что такое: «случайно задеть»! Рассказывай, Галлеор, что здесь произошло.

Прародительницы в ужасе разглядывали распростертое на полу тело.

В их глазах метался испуг.

– Вы убийцы! – первая закричала Астрид, хватаясь за голову.

– Заткнись! – огрызнулась Титанида. – Это получилось случайно!

– Да, случайно! – подхватила Ланданелла. – Мы только хотели ее вежливо попросить, чтобы не превращала Витасферу в подземную академию. Кто бы мог подумать, что девушки с помпонами магистров такие хрупкие!

– Титанида ударила ее! Все видели! – не унималась Астрид.

– Я была уверена, что она успеет сделать блокировку, – оправдывалась великанша. – Вместо этого, она раскрылась справа и…

– У тебя сплошные блокировки в голове! Мало ли кто не ошибался! Вы разрядились на Верлинде, потому что проект в тупике. Она должна была возглавить Витасферу. Это было бы справедливо. Она довела бы дело до конца.

– Из-за нее мы уничтожили сертификаты.

– Вы не позволили ей продолжить. Почему?

– Боялись новых тестов.

– Вы убили конкурентку. Кто следующий? Если хотите знать, мы все такие разные, потому что наши различия – суть эксперимента. Но вместо того, чтобы объединиться, мы разодрались, как стая разнопородных кур! Я уверена, что здесь скоро снова разыграется трагедия!

– Разве не из-за нее мы ссорились?

– Из-за нее мы изменили планы разработчиков проекта!

– Верлинда сама была одним из разработчиков и нашла бы выход, – сказала Астрид.

– Ты слишком поздно об этом нам сообщила, – подала голос Маргарет. – Я всегда подозревала, что Верлинда намеренно вклинила своих детей в наши кланы. Она была носителем заразы и боялась, что мы заметим.

– Вот в чем дело! – закричала Ланданелла. – Мои несчастные крошки заражены? Мы не сможем восстановить родственные линии, но мы должны подумать о будущем. Мы должны немедленно выявить потомство Верлинды и отделить их от остальных детей!

– Как ты их будешь выявлять? Документов нет! – сказала Маргарет.

– Я своих сразу узнаю!

– Не ошибись! – усмехнулась Астрид.

– Вот главное отличие детей Верлинды: параметры их тел не идеальны. У нее были проблемы и с грудью, и с ногами. Особенно с носом, – Ланданелла вытерла слезы.

– Тебе напомнить, что хорошие носы – признак хорошего мозга? – не выдержала Астрид. – Мощным процессорам нужна мощная вентиляция. Итак, по носам выявим интеллектуалов? И приступим? Через пару поколений появится раса людей с воробьиными клювиками, но боюсь, что и мозги в таких головах тоже будут чирикать!

Ланданелла, прикрыв глаза, продолжала что-то подсчитывать в уме. Она сбилась несколько раз и, наконец, сдалась:

– Неидеальных носов получилось гораздо больше, чем первых наследников Верлинды. Как жаль! Из ста шестидесяти – их сто восемь!

– Носы – это все! Хорошие носы нужны и спортсменам, и рабам для тяжелой работы, – торжествовала Астрид. – А что скажете о Смальди? Он любимчик Барбамиллы, а носик у него, как у мистера Звезд?

– Не отдам Смальди! – возмутилась Барбамилла. – Посмотрите на разрез его глаз!

– Несомненно, он – ее ребенок! Если только не с признаками даунизма, – не удержалась вставить слово Рогранда.

– Ты оскорбляешь моего мальчика? – глаза Барбамиллы исторгли убийственный свет. Она ощетинилась, как дикая кошка, готовая броситься на каждого, кто покусится на детеныша.

– Спокойно! – продолжила спор Астрид. – Глаза и носы не главное. За многие тысячи лет человеческие расы утратили внешние признаки. Было время, когда четыре расы имели четыре разные группы крови. Но сейчас внешность и кровь – пустые фишки в естественном отборе. Четыре психотипа – вот что формирует социум.

– Боже! – взмолилась Ланданелла. – Еще одна лекция!

– Развитие брюшной полости тормозит развитие головы и мускулатуры, – продолжала объяснять Астрид. – Красавцы мускулотоники – результат самоселекции древних рас. Но ни арийцы, ни длинноногие африканцы не смогли заселить всю планету…

– Кто же стал победителем?

– Мощный всесильный организм. Социум! – со знанием дела подхватила Рогранда. – Все генотипы в нем разместились по иерархии, хватило работы и мускулотоникам, и красавцам арийцам. Белым и черным, узкоглазым и голубоглазым, – каждому отведено свое почетное место. Наши гены отобраны по этому принципу. Но необходимо разумно управлять гигантским организмом. Для этого здесь представлены мои, королевские гены. И я повторяю снова: я должна возглавить Совет Матерей. Я настаиваю на этом.

– Ты, Рогранда, опять гребешь под себя! Ты только что определила мое потомство, как расу безмозглых рабов. И предлагаешь поддержать твою кандидатуру? – глаза Барбамиллы с ненавистью пожирали королевский профиль.

– Все не так! Я не смогу выделить из восьмидесяти младенцев тех, кто прямее других держит спинку или тех, кто никогда не ответит на пощечину. Мы не можем их сейчас различить. Разве не так?

– Заткнитесь! Споры – ерунда! Нам просто нужно уничтожить всех и начать с нуля!

– Кто это сказал?

– Ланданелла?

– Да! Я сказала! Среди этих детей я не могу признать ни одного своего! Они все отвратительны! Я не могу на них смотреть!

– Как ты смеешь? Ты не мать! – праматери хором возмутились.

– Наши малыши – красавчики! – воскликнула Астрид.

– У Ланданеллы ослаблен материнский инстинкт. Это тоже вредная мутация, – сказала Маргарет.

– Мы должны пойти на жертву! – голос Ланданеллы перешел на крик. – Дети не получились! Посмотрите на них! Начнем сначала! Продезинфицируем инкубаторы! Тонизируем яичники! Соберем яйцеклетки! Мы опоздаем всего лишь на полгода! Зато Витасфера обойдется без умников.

Праматери затаили дыхание. Маргарет в гневе закричала:

– Ты приговорила только своих? Или наших тоже имела в виду?

– Посмотри на локоны Дарлинга и Психеи! А синие глаза Эммы и Юлии? Разве у них не твои глаза? Неужели ты подпишешь им смертный приговор? – пропищала всегда молчаливая крошка Сильвансия.

– У Ланданеллы явно выраженный психоз! – сказала Астрид. – Я не удивлюсь, если тесты выявят у нее серьезную патологию. Нам остается только радоваться, что ее психомутоз проявился в самом начале проекта.

– Предлагаю освободить Ланданеллу от участия в воспроизводстве. Таким женщинам не место среди нас! – прозвучал уверенный голос Рогранды.

Энрико потрогал свой нос и остался весьма им доволен:

– У меня с горбинкой, нормальный. А вот у Даффи – высший сорт, загогулька. Ну что, Даффи, будем драться? Что с тобой? Да ты в шоке от этой истории!

– Неужели Ланданелла Прекрасная предложила уничтожить всех младенцев? – пролепетал чувствительный Даффи.

– В этой истории много непонятного. Я знаю только то, что клан Ланданеллы со временем получил значительное преимущество. Захватив власть и став Старшей Матерью, она заменила «Кодекс Чести и Благородства», созданный королевой Рограндой, на «Кодекс Любви и Правильного Интима».