Ривелсея смотрела на Авеир, на его течение, да и просто по сторонам. Они с Риланом находились в высокой точке Анрельта, и вид потому был очень широк и красив. Внизу, за рекой, тянулись прямыми и перпендикулярными друг другу линиями несколько улиц, но они занимали не слишком большую часть видимого отсюда мира, поскольку почти целиком Анрельт построен на доминирующем по высоте берегу. Дальше, уже за городскими стенами, практически всё пространство было занято зелёным цветом. При этом оно не было пустым, небольшие домики и целые их скопления громоздились повсюду вперемешку с маленькими рощицами и садами, которые отсюда почти друг от друга не отличались. Солнце освещало всё это многообразие и делало его радостным и счастливым. Несколько дорог, по одной из которых сюда когда-то прибыла и Ривелсея, уходили вдаль, а горизонт терялся в лесах. Леса всегда манят издали, Ривелсее и сейчас захотелось промчаться по всем этим долинам, нырнуть в зелёную тишину между деревьями, как давным-давно, далеко-далеко отсюда, про всё забыть и гулять там, ни о чём не думая, лазить по оврагам, поросшим папоротником и мохом, и искать лазурный лист – редкое и хорошо прячущееся растение, которое, однако, является очень ценным в смысле врачевания. Этого растения за всю жизнь Ривелсея нашла не более полусотни кустов, хотя и излазила все овраги и низины вблизи Росолесной. Зато она хорошо помнила, что именно оно лучше всех унимает силу и изгоняет яды. Вот только не надо пить настоя лазурного листа слишком много, поскольку от него просто неудержимо хочется спать.

Почувствовав мягкое прикосновение к своему плечу, она обернулась. Рилан с улыбкой смотрел на неё.

– О чём ты задумалась, Ривелсея?

– Любуюсь, – ответила она, указывая во все стороны.

– Вот и я тоже, – сказал Рилан, указывая в сторону Ривелсеи.

– Рилан, – сказала Ривелсея. – Ты ко мне чересчур хорошо относишься, – и улыбнулась. – Ну что такого во мне необычного? Ну, необычного, может, и много, на первый взгляд, но что ты находишь во мне прекрасного?

– Много чего, Ривелсея, ты сама ведь не знаешь, сколько в тебе прекрасного и интересного. Я вот даже удивляюсь, почему до сих пор тебя никто не оценил по достоинству.

– Кто меня может оценить? Обо мне же вообще мало кто знает!

Рилан на секунду задумался.

– Да, подобраться к тебе нелегко, это верно, – сказал он. – Но на самом деле ты к себе несправедлива и относишься очень строго и совсем не так, как должна бы к себе относиться такая хорошая и добрая девушка. Девушка-мечта…

– Мечта, скажешь тоже! Спасибо, – сказала Ривелсея. – Спасибо, Рилан, я очень уже давно не слышала ничего столь доброго в свой адрес.

– Ещё услышишь, – с живостью отозвался Рилан. – Ведь не последний раз видимся мы с тобой, я полагаю. Если, конечно, ты неожиданно снова не ускользнёшь в ночь.

– Нет, Рилан, пока ещё нет. Мне ещё столько всего надо сделать, прежде чем я покину Анрельт, ты даже не представляешь, сколько. Да я и сама ещё не представляю.

Ривелсея взглянула на солнце. Оно склонилось ещё немного, и весьма скоро какое-нибудь высокое здание должно было уже скрыть её от глаз. В резонанс её мыслям где-то недалеко восемь раз ударил колокол, оповещающий всех о времени каждый час.

– Рилан, – сказала Ривелсея. – Извини, но мне уже пора убегать прочь.

– Да? – спросил Рилан. – Как быстро! Хочешь, я до моста тебя провожу? От него ты уже там близко живёшь, ведь так?

– Ведь так, – ответила она. И они неторопливо направились обратно вдоль Авеира, в направлении, где находился мост. У реки было спокойно гулять и в смысле атмосферы, и в смысле малолюдья, поскольку самые беспокойные районы находились в высокой части, суету и оживлённость словно притягивали к себе Золотая площадь и ближайшие к ней улицы, оставляя тишину всему остальному городу.

На мосту какой-то человек сидел и ловил рыбу. Около моста Ривелсея остановилась. Рилан поднял на неё глаза.

– Ну что, Рилан? – спросила она. – Я пойду. Вижу, тебе не хочется совсем, чтобы это произошло. Я появлюсь ещё, я думаю. Ведь и мне порой хочется просто и по-дружески с кем-нибудь поболтать, а с тобой это получается лучше и веселее всего.

– Правда? – Рилан не просто обрадовался, он расцвёл. – Очень хорошо, если это так. И потом, знаешь, что?

– Что? – с улыбкой спросила Ривелсея.

Рилан стоял три секунды молча, затем сделал резкий шаг в её сторону, так же резко наклонился и совсем уже не резко, а очень горячо и прочувственно поцеловал её. Ривелсея не изменила выражения лица и только сказала:

– Ты, конечно, смелый. И ничуть не меньше меня.

– Есть с кого брать пример, – ответил Рилан.

– До встречи, – сказала девушка.

На этом они и расстались, и спустя совсем мало времени Ривелсея тихо вошла в дом Адеста. Адест, видимо, был у себя, наверху: оттуда периодически раздавался его кашель. Ривелсея проскользнула в почти уже ставшую для неё привычной комнатку, где всегда было распахнуто окно, через которое свободно проникал свежий (не в такое, конечно, время, а по утрам и поздно ночью) уличный воздух. Кусты прямо за окном сильно затеняли это помещение, и здесь всегда была какая-то серая полумгла, даже днём, и читать всегда приходилось со свечкой. Ривелсея приобрела книгу в Цитадели, чтобы было чем заняться во время отдыха. Она была в чёрной коже, не слишком толстая, но массивная. Называлась «Путь ратлера», предельно коротко и ясно. Ривелсея купила её как необходимость, ожидая при этом, что книга окажется скучной и будет полна правил и поучений, но она была совсем не о том. Не было ни слова назиданий и каких-либо предписаний для ратлера. Стоило ей в первый раз открыть эту книгу, как она мгновенно прочитала около полусотни страниц несмотря на сильно кособокий и не весьма понятный почерк. Книга повествовала о рыцарях Ордена – тех из них, кто это заслужил. Летопись была предельно точна, с описанием жизни каждого ратлера, и, несмотря на это, очень местами походила на легенду о древних героях, на сказание, подобное сказке. Хронология событий и славных дел была абсолютно правильной, начиналась же первая страница с рассказа про сильнейшего из всех, чей авторитет признавали ратлеры, легендарного, пожалуй, не менее, чем мифические полубоги, Великого Мастера-Основателя. Сей доблестный муж жил шесть столетий назад, и жизнь его, особенно поначалу, была очень нелёгкой. Это Ривелсея смогла понять по кратким и довольно сухим строкам, повествующим о его судьбе. Они следовали одна за другой, и сквозь призму восхвалений и легендарности молодая девушка-ратлер пыталась представить, воссоздать для себя этого человека таким, каким он был на самом деле.

«В год 37-ой перед основанием Ордена Мастер-Основатель родился на свет в поселении Громовые Скалы». Тут же указывалось расположение этого поселения: «в трёх часах пути к западу от Невильна, только Невильн ещё не был построен, а сейчас нет уже поселения. Но на его месте рыцарями Разума водружён огромный валун треугольной формы, и на нём на веки веков выбито имя Настена́рта».

Дальнейшие слова летописи Ривелсея истолковала таким образом, что Мастера-Основателя в его юные годы не слишком-то кто любил, из-за «твёрдого, непреломляемого духа, стремления организовать неразумную жизнь людей и неприятия их жалкого и неправильного образа мыслей», то есть таких качеств характера, какие у простых людей обыкновенно называются упрямство, гордость и нетерпимость. Из всех умственных наук он уделил внимание лишь тому, чтобы научиться писать, но с самого начала тратил много времени на «закалку тела, отработку боевых приёмов и развитие воли к победе», то есть попросту любил подраться. Хорошая и беззаботная его жизнь, впрочем, длилась недолго: не дожив ещё до двадцати лет, он влюбился и, надо полагать, влюбился серьёзно в девушку из соседней деревни. Её имя хроника замалчивала, да это было и неважно. А важно было то, что «отец её не смог увидеть в Мастере-Основателе великой личности и не пожелал связать себя и её с ним никаким образом, поскольку опирался не на Разум, а на традицию; традиция же была давать золотом сто монет и лошадь в семью будущей невесты, но Мастер-Основатель презирал деньги и никогда не имел их помногу, ибо не считал нужным, а просить их было и будет всегда недостойно. Но этим дело не кончилось, поскольку Мастер-Основатель был непреклонен в своём стремлении, а человек тот неумолим, и противостояние зашло далеко. Дошло до оскорблений, и Мастер-Основатель был оскорблён тем, что ему указали на бедность его родни, незначительное положение его самого в сравнении с более состоятельными и известными людьми и то, что в свои годы он ничем ещё не занят и не приносит никому ни малейшей пользы. Мастер-Основатель не посчитал нужным стерпеть унижение и вступил в схватку с человеком, произнёсшим такое в адрес первого из ратлеров. Противник его недооценил Мастера-Основателя, пренебрегая возрастом и кажущейся слабостью, но в этом была его ошибка, поскольку он не имел понятия о том, что такое мощь. После недолгого поединка Мастер-Основатель поразил насмерть своего врага, победив его пустыми руками».