5 лет и 8 месяцев тому назад

Джон Ватсон не испытывал ярости. Нет. Было дикое ощущение пустоты, будто внутри него тоже удалили все жизненно важные органы и он, совершенно пустой, выпотрошенный, словно мумия, сидит сейчас в своем кресле на Бейкер-стрит и жалостливо взирает на Шерлока. Как он мог? Как сумел вытворить с собой такое?

Еще утром все было замечательно. Он с легким сердцем пошел на работу, а оттуда на краткосрочные курсы в Бартс, надо было подтвердить свою квалификацию, чтобы не лишили лицензии на врачебную деятельность. На курсах-то он и встретил Майка Стэмфорда. Майк читал лекции по некоторым дисциплинам и Джона это немного забавляло, ведь когда-то они учились вместе. И вот как их развела судьба. Один – врач с небольшой практикой в частной клинике, другой – перспективный ученый с многочиленными регалиями. Джон никогда не мог подумать, что Майк ударится в науку, во время учебы он был крепким середнячком без особых талантов. Но добросовестным. Джон же наоборот, учился отлично, стремился получить самую лучшую оценку. Мечтал о работе хирурга, причем высокой квалификации. Но война решила по-своему. Кой черт он поперся в этот Афганистан? Наивный мечтатель, желающий помочь доброй половине человечества! Работал бы сейчас в Бартсе или еще в какой-либо перспективной клинике, оперировал бы чужие мозги или сердца! А теперь приходится довольствоваться подростковыми соплями и заболеваниями ЖКТ.

Но Майку Джон был рад. Серьезно, рад. Они не были университетскими друзьями, такими, чтоб не разлей вода, но часто тусили в одной компании. Совместные пьянки и выезды на пикник, гулянки с юными омежками, случилась даже пара пикантных историй, о которых они теперь вспоминали со смехом.

Закончив писать лекции, Джон с радостью откладывал ручку и дожидался Майка. Они шли в ближайший паб и напивались, как когда-то в молодости. Не так, чтоб в хлам, но бывали очень сильно навеселе.

Ватсон знал, что Шерлок терпеть не может пива, особенно его запах, особенно от Джона. Но это было какое-то по-детски прекрасное ощущение – сделать назло, чтоб Шерлок пофыркал, посопел над своими колбами, подобрал к описанию состояния приятеля пару новых едких терминов, чтоб тащил его наверх и кидал на кровать. Кровать была маленьким пунктиком Джона. Шерлок никогда не раздевал его, не укладывал нежно и заботливо, просто сбрасывал, как ненужный груз и накрывал свободным краем покрывала. Иногда Джон был не столь пьян, как изображал, а Шерлок не столь глуп, чтобы не раскрыть его игру, но не подавал виду и лишь послушно тащил соседа по квартире в его скромную обитель. И Джону это нравилось! Джон любил Шерлока. Любил так, что в глазах щипало от умиления. Джон понимал, что Шерлок не готов пока к сближению. Собственно, ни к каким более-менее человеческим отношениям был пока не готов. Но надежда оставалась – вдруг просветление снизойдет на кудрявую голову. Ватсон мог ждать долго. Бесконечность.

И вот сегодня, радостные и возбужденные, Джон с Майком снова потащились в паб. Повод был. Майк собирался сделать предложение своему партнеру, с которым состоял в отношениях уже ни один год. Но теперь пара ждала ребенка и Майк не мог позволить, чтоб малыш родился в неопределенном статусе. Склонившись над столом, Джон и Майк долго рассматривали купленное кольцо, обсуждали, не слишком ли оно пафосно: белое золото с черным бриллиантом посередине и россыпью мелких по обеим сторонам от него. Кольцо стоило фигову тучу денег, Джон ни за что бы такое не купил. Да и кому покупать? Шерлоку, который, не задумываясь, отправил дорогущие запонки в мусорное ведро? Но кольцо все равно понравилось Джону, он одобрил выбор Майка. Они «обмыли» кольцо, «обмыли» предстоящую помолвку, «обмыли» ножки нерожденного младенца. Оба пребывали в радужном состоянии, когда хочется любить весь мир.

И тут Ватсона поперло на откровенность. Майк слушал его внимательно, личная жизнь приятеля вызывала у него подлинный интерес.

- Мы знакомы всего полгода, но такое впечатление, что всю жизнь, – с алым румянцем на щеках делился Джон, – и знаешь, я жить без него не могу. Без его запаха, без стремительных передвижений по квартире. Как тайфун! Все сметает вокруг себя! А еще он самый умный, самый талантливый из всех, кого я встречал. Гений чертов. Но совершенно невозможный. Капризный, резкий, совершенно неожиданный. Может бросить меня в магазине с тележкой, полной продуктов, просто потому что забыл о моем существовании. Может устроить взрыв на кухне, и знаешь, кто будет все отмывать? Я и буду.

- Звучит малопривлекательно, – рассмеялся Майк.

- Жить с ним – сущее наказание, – согласился Джон, – но это такое сладкое наказание!

- Приятель! Да ты влюблен! – сделал вывод Майк, – парень – омега?

Джон кивнул.

- Так может, он и есть твоя идеальная пара? Ты уже почувствовал?

- Нет. Не знаю, почему, ведь он нравится мне. Сильно. Его запах – самый восхитительный, напоминающий мне о морских путешествиях. С ним бы я бросил все и немедленно отправился пиратствовать по морям и океанам!

- А ты романтик! Так что у вас за отношения? Вы уже были вместе? Трахались?

Джон поморщился. Да, желаемый процесс можно назвать и так, но прозвучало грубовато.

- Нет…

- Как нет? Омежка брыкается? Ну…. Джон, не мне тебя учить, в свое время ты справился не с одной такой необъезженной лошадкой. Дождись течки…

- Он не течет. При мне не течет.

- Ну, тогда стимулируй течку, зажми его с тесном уголке… Джон, Джон, да что с тобою?

Сквозь пелену сладкого опьянения проступила суровая реальность. Она навалилась на плечи Джона, сделала ниже, мельче.

- Не могу. Не хочу делать это против его воли. Он с самого начала нашего знакомства заявил, что убьет меня, если я буду его домогаться. По форме шутка, но по сути правда – он категорически против интимных отношений. Утверждает, что женат на работе.

- Это какая ж такая работа?

- Детектив. Я тебе не сказал? Он единственный в мире консультирующий детектив.

- Э-э-э, – протянул Стэмфорд, нахмурясь, – а зовут его…

- Шерлок. Шерлок Холмс.

Стэмфорд внезапно замолчал, сложил колбаски-пальчики на кругленьком пузе.

- Джон, видишь ли… Шерлок этот мне знаком, и не первый год. Часто трется тут, в Бартсе. То в морге ошивается, то в лаборатории. Ходит кругами вокруг нашего патологоанатома.

Джон вздрогнул. Ревность тут же вонзилась в горло сотнями острых осколков. Что за патологоанатом?

- Молли Хупер, девушка, бета, с чего-то запала на него. Уж мы с коллегами беседовали с ней по-доброму, чтоб не доверяла его сладким речам, бесполезно. И дело даже не в том, что в нарушение своих должностных обязанностей Молли тащит для Шерлока запчасти от покойников: глаза, ногти, всякий ливер. А дело в том, что запала на него всей своей девичьей душой. Страдала и вздыхала, а ему-то, как оказалось, ничего этого не надо. Твой красавчик признался ей, что стерилизован. Полностью. И с мужской стороны, и с женской. Так что не интересуется теперь ни девочками, ни мальчиками. Нечем ему интересоваться.

- Ка-а-ак?- выдохнул Джон, – как стерилизован?

- Ну, как это делается обычно? Вазэктомия, гистерэктомия, минилапаротомия, откуда мне знать, что он с собой проделал? Потому и течки нет, Джон, и не дождешься. Да-а-а-а. Вляпался ты, парень. Конечно, может у вас что-то с Шерлоком и завяжется, но он теперь просто муляж, пустышка.

Джон сидел, как в тумане. Конечно, стерилизация объясняла все странности в поведении Шерлока: отсутствие течки, отсутствие призывного запаха, полное отсутствие сексуального интереса к кому бы то ни было. Но зачем? Зачем он это сделал? Ведь есть же различные гормональные препараты, супрессанты, предохраняющие омег от наступления течки, которые можно пить хоть всю жизнь. В любом случае остается шанс стать нормальным человеком, вернуться к тому, что заложено природой. Ведь не все альфы стремятся немедленно обзавестись парой и не все омеги видят свое предназначение в деторождении. Каждый идет своим путем. А стерилизация – это что-то необратимое, противоестественное, вызывающее непонимание у людей, стремящихся прожить полноценную жизнь.