— Она была… мистер Спок ей нравился, это я знаю. Но, эм, я думала, это было простое увлечение, она сама говорила, что это было так глупо, когда стало ясно, что… эм, — Мара запнулась. Потом она быстро, почти испуганно посмотрела на Джима, и он задумался, не осталось ли на нем где-нибудь крови, и был ли он опять похож на страшного робота, как в прошлый раз, когда Спока ранили, а Лукас отходил от Джима подальше. Кирк не потрудился сменить свою запачканную и окровавленную парадную форму, с дырой от выстрела и всем таким.

— Слушай, она говорила, что глупо испытывать что-то к мистеру Споку, когда было ясно, что мистер Спок хотел тебя.

Ты скоро увидишь, но будь сильным, я очень давно научился контролировать боль…

Увидит что? Увидит что, Спок?

Джим ощутил себя в двух местах одновременно, истощенный и одновременно с этим заряженный нервной энергией, яркий пример противоречивости. Ожидание убивало его. Ему казалось, что он второй раз вдохнул кислоту.

— Ты хочешь сказать, что она забрала Спока… у Кирка? — снова Ухура, на ее лице читалось отчаянно недоверчивое выражение.

Мара пожала плечами, ее глаза были широко раскрыты.

— Мне-то откуда знать? Просто… почему же еще?

Время было до смешного идеально.

Мара задала этот вопрос, и все произошло так, словно бы Ставок внимательно слушал их разговор, чтобы выбрать именно тот момент, когда будет получен максимальный эффект.

Джим заметил это краем глаза, размытое, что с легкостью можно было пропустить, если не присматриваться — маленький голо-экран, вделанный в стену прямо рядом с дверью в офис Эмеретта мигнул, погас.

А затем опять включился.

До странного (невозможно) спокойно, Джим подумал: «это весьма неплохой образчик компьютерного взлома. Он, наверное, смог проделать это с каждым экраном на Звездной Базе».

А потом он быстро шел к экранчику, чтобы посмотреть на транслируемое видео, и если кто-то был недостаточно умен, чтобы вовремя отскочить с его дороги, то Джим все равно собирался пройти самым коротким путем, потому что всем было известно — кратчайшим расстоянием между двумя точками была линия, соединявшая жутко опустевший разум Джима и этот маленький экран.

Медленно, другие начали замечать, что что-то было не в порядке, и своего рода тишина опустилась на комнату.

— Это…

— Он же?…

— Что это, черт возьми?

Это была рука.

Не отрубленная, просто… там, на экране, в плохом ракурсе красовался ничем не выделяющийся пол, а на нем — конечность, которая вмещалась в кадр почти по локоть. Освещение плохое, но ладонь была бледной, и тусклое свечение довольно неплохо ее подсвечивало.

Длинные пальцы бессознательно не согнуты. Вместо этого, они прижимались к полу (темному полу, в этом свете казавшемуся черным, как любой пол на любой чертовой палубе на Базе). Ладонью вверх.

Джим почувствовал вкус крови во рту, и несколько секунд не знал, прокусил ли себе щеку, или это снова давали о себе знать поврежденные легкие. Как выяснилось — первое.

— Вы убьете капитана Джеймса Кирка в течение одного часа и двадцати девяти минут.

Голос шел не из крошечных динамиков монитора. Он звучал раздирающе громко, передавался по общей системе связи на каждую палубу Звездной Базы Тета.

Да. В этот момент Джим понял, что это изображение было видно на каждом экране, что все узнают. Если они надеялись избежать массовой паники, теперь такой надежды не было.

— Вы это сделаете в надежде, что ваши жизни пощадят. Угроза шлюзам с Т-9 по W-9 была ложной, для отвлечения внимания, однако у меня есть столь же эффективный способ уничтожения. В двенадцать ноль-ноль, если не выполните мое требование, вы умрете.

Тут не было гражданских, но что могло подготовить больше тысячи офицеров Звездного Флота к угрозе неминуемой смерти от руки сумасшедшего убийцы, чьи мотивы по-прежнему оставались непонятными?

— Будет мудро с вашей стороны поверить мне, и не надеяться — это нелогично — что мне недостанет способностей осуществить угрозу.

Ставок звучал так же, как и при всяком разговоре с Джимом. Холодно, отчужденно, обособленно. Больше, чем нечеловечно, больше чем как робот. Сухо. Никаких выражений, никаких интонаций.

Джим в миллионный бессмысленный раз отругал себя за невнимательность. Спок никогда так не звучал, только если что-то было по-настоящему, серьезно не в порядке. Даже Сарек никогда так не звучал, а у него не было оправдания в наполовину человеческих генах, как у Спока.

— Также жизнь коммандера Спока будет сохранена, если капитан Кирк согласится, а ему стоит так поступить, поскольку он желает видеть коммандера Спока живым сильнее, чем сам желает жить.

Правда. Да. Все правда.

— В течение одного часа и двадцати девяти минут, капитан Кирк умрет от руки Звездного Флота.

Важно. То, что Ставок говорил, было важно, каждая деталь — еще одна зацепка. Джим пытался слушать, снова полностью сосредоточиться на разворачивающемся кризисе. Почему не просто «умрет»?

Важно то, как мы умрем, Джим, а не сам факт смерти…

Он начинал понимать…

— Поскольку большая часть здесь присутствующих гуманоидов — земляне, полагаю, требуется подтверждение моих намерений.

Внезапно вся его сосредоточенность пропала, исчезла, как мчащийся поезд, с диким визгом слетающий с рельс. Джим замер. Нет. Он знал, что это должно было произойти, но смог вытеснить мысль, в возможной надежде, что ошибается, а теперь это произойдет, и это были пальцы Спока, которые Джим целовал губами и ладонями, как он мог позволить этому произойти?

Словам, видимо, потребовалось несколько секунд, чтобы дойти до остальных в помещении. А затем…

— Нет, о Боже, — вырвалось у кого-то. Возможно, у Ухуры.

Скоро ты увидишь, но будь сильным, я научился контролировать боль уже очень давно…

На экране появилась еще одна фигура. Темная, скорее тень, чем что-либо еще, но серебристого отблеска было достаточно, чтобы Джим понял, что это.

«Чтоб ты знал, у меня есть нож», сказала Лейла, раздраженно нахмурившись.

Лезвие снова сверкнуло в слабом свете, а затем аккуратно опустилось на подушечку указательного пальца Спока.

Кто-то впивался ногтями Джиму в руку, достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Ухура, это была Ухура, она стояла рядом с ним, и по щекам ее текли слезы.

На экране черная тень пошевелилась, и клинок нежно прочертил подушечку большого пальца. Вслед острию наливались капельки темной крови, но пальцы ни разу не вздрогнули. Затем нож резко и неожиданно исчез из кадра, и на секунду Джим посмел надеяться.

А в следующий момент ринулся вниз с беспощадной быстротой. Он с отвратительным мягким звуком вонзился в ладонь Спока, и кровь хлынула, темная и густая, она стекала меж пальцев на пол. На этот раз был спазм, слабый рефлекс, который хотя бы говорил о том, что тело, к которому крепилась эта рука, по-прежнему было живым.

Тело Джима закаменело в попытке скрыть прошившую его дрожь. Очевидно, было слишком темно, чтобы определить, была ли кровь зеленого цвета. Но это глупая деталь. Он знал.

— Кто этим занимается? — раздался резкий голос, разрезая ошеломленную тишину. Эмеретт. — Мы офицеры Звездного Флота, а не неподготовленные гражданские. Кто анализирует освещение? Работает над изображением более высокого качества, чтобы сузить область поиска? Кто отслеживает сигнал? Ну же, народ, его должны откуда-то транслировать!

Это успешно разрушило заклинание. Вокруг Джима закипело движение, а потом, как-то, каким-то образом, Кирк отвернулся от экрана и попытался вернуться к работе. Он смутно осознавал направленные на себя взгляды, но это больше не имело значения. Ничего не имело значения.

— Джим, думаю, тебе стоит присесть.

Маккой крепко сжал ладонь на его плече, и Джим закашлял, сильно и мучительно, словно за последние несколько минут его легкие наполнились кровью.

— Я… нет, Боунз, я говорил тебе…

— Сядь, Кирк, — рявкнул Эмеретт. — Выглядишь как покойник.