Последнее слово он просто-напросто выплюнул. С ненавистью и отвращением.

Никого из пришедших я не узнал. Какая жалость, что шерифа МакСтоуна среди них не было. Хотя, как знать, может, оно и к лучшему.

— Шарлотта Мария Боунс, — начал главный из них, пока его коллеги подходили к ней, — вы арестованы за совершенное вами…

— Нет! — взвизгнула Сидни.

И в это мгновение случилось то, что мы могли бы назвать невероятным, если бы уже не пережили многое, схожее с этим.

Чарли посмотрела на полицейских. Те уже собрались надеть на неё наручники, но вдруг отлетели, прокатившись по полу до самых стен.

Шарлотта часто задышала и в ужасе закрыла лицо руками. Главный полицейский обомлел. Сам ринулся к ней.

— Не подходите! — попыталась она предупредить его, но было поздно. Вспышка — и он и сам отлетел на приличное расстояние.

А потом… потом пришла она.

— Никто не посмеет тронуть Чарли, — послышался твёрдый голос, принадлежавший никому иному, как Хейли Коллинз.

И она сама стояла здесь. Как будто живая. В своём зелёном платье, со своими волнистыми золотистыми волосами. И со своим холодным выражением лица.

Наш главный враг был здесь. И мы не могли ему противостоять.

Она подошла, вернее, будто подплыла к полицейским. Слегка пнула их ногой. Скривилась.

— Сейчас вы пойдёте домой и забудете, что здесь что-то вообще было, — зловеще приказала она. И те на удивление легко поднялись и, словно по указке, ровным строем покинули зал.

И двери захлопнулись за ними.

И мы остались с ней наедине.

Я сразу присел на пол, понимая, что устоять мне уже не удастся.

Ал с Кейси вообще плюхнулись, разинув рты. Они выглядели так, будто… ну да, они впервые увидели призрак, и так они, собственно говоря, и выглядели. Но что же время было видно, что они всё ещё не готовы это всё принять. Что готовы сейчас придумать любую отговорку. Что это не Хейли перед ними, что полицейские подкупленные, хотя это они их и вызвали, что… Да чёрт их знает, что они там ещё думают. Главное то, что всё это — неправда. Ложь. Обман.

— Кто тут ещё ничему не верит? — спросила Хейлс, глядя в тот угол, где они и сидели. Те закачали головами, прижимаясь друг к другу.

— Хейлс, — позвала Сидни. — Хейлс, зачем ты это делаешь?

— Вы заслужили.

— Ты же не хотела этого всего никогда, да ведь?

Смех. Звонкий-звонкий смех, от которого Чарли тут же зажала уши, запрокинув голову.

— Послушай меня, девочка. Тебе никогда не узнать, что творилось в моей голове. Но ты можешь понять, что творится в твоей. Пока не поздно.

— Что значит пока не поздно? — вскрикнул я. — Ты серьёзно убьёшь своих друзей?

— У меня нет друзей и никогда их не было, — отмахнулась она. — Вы мне не друзья. Вы — мои любимые игрушки. Хейли же любила поиграть.

— Это и так ясно, — подала голос Бри. — Но это всё нелогично.

— Весь мир нелогичен. Весь мир — один большой хаос, так почему же не сотворить весь это хаос в небольшой городок? Получилось весело.

Она улыбалась так ярко, что становилось тошно.

— Обхохочешься, — буркнул я.

— Давай, скажи теперь, кто Магнит, — сказала Сидни. — Неужели это так сложно?

— Конечно, сложно, — улыбаясь, ответила Хейли. — Потому что что-то ведь должно вас мучить.

Подошла к Чарли, присела рядом с ней, приобняла за плечи. А на лице у Шарлотты был написан полнейший ужас. Она не знала, как избавиться от призрака лучшей подруги.

— Оставь меня, — прошептала она.

— Я? Тебя? Смеёшься, — возразила Хейли. — Ты же прекрасно знаешь, что это не-воз-мож-но. — Она стала наматывать себе на пальцы пряди её волос, что казалось нереальным, ведь она должна была быть бесплотным призраком, но оказалась весьма осязаемой. — Хотя знаешь… Мы ещё увидимся.

Она окинула нас всех прощальным взглядом и… испарилась. Вот так просто взяла и испарилась.

Недоумение постигло каждого, сидевшего в зале. Мы переглядывались немыми взглядами, пожимали плечами.

— А ведь разгадка была так близко, — задумчиво проговорила Сидни.

Но было и ещё кое-что.

Труп Тобиаса тоже исчез.

***

На следующий день мы, как ни в чём не бывало, пошли в школу.

Звучит до умиления утопично. Вместе, вприпрыжку… Шучу, не было никакой припрыжки.

Да, в больнице был переполох. Да, дома был скандал. Мама была в шоке полнейшем. Она и так-то едва понимает, что происходит, а тут ещё я сбежал. Кое-как удалось её успокоить.

Потому что рана больше не болела.

То же случилось, как потом выяснилось, и с Бри. Её мать, правда, не реагировала столь бурно, но рана её тоже зажила. Объяснений этому, конечно, не найдено. Как и всему остальному.

В общем, в школу мне улизнуть удалось. И там я встретил Сидни и Бри.

А Чарли не было.

Это был первый вопрос, который возник у нас троих: где Шарлотта? И вопрос этот был страшным, потому что ответы на него могли быть самыми непредсказуемыми.

Мы боялись за нашу подругу. А она боялась за нас и потому страдала. И мы не знали, где она страдала. Зато — страдала. И точка.

Биология у нас с Сидни не совпадала. Она неуклюже обняла меня, прежде чем разойтись, а Бриджет лишь смущённо отвела взгляд. Кажется, она видела в нас влюблённую парочку.

Кабинет располагался на втором этаже. Поднявшись, мы с Бри переглянулись.

— Всё в порядке с ногой? — на всякий случай спросил я.

— С ногой-то да, но… — неопределённо прозвучал ответ. Она остановилась, будто вслушиваясь. Выглядела она сейчас очень напряжённо.

— Что-то не так?

Честно говоря, один вид её меня пугал. Кто знал, что произойдёт дальше?

— Нет, у меня просто предчувствие странное. — Она качнула головой и вновь пошла по коридору. Постоянно озираясь по сторонам.

Но ничего в коридоре особенного не было. Всё было как обычно: снующие туда-сюда школьники, стены, обклеенные объявлениями о пропаже вещей, на подоконниках сидели настоящие влюблённые парочки, от одного взгляда на которых хотелось прочистить свой желудок.

Мы зашли в кабинет, сели на те же места, что и в прошлый раз.

Место Чарли пустовало. И эта пустота бросалась в глаза, резала их, кричала на весь кабинет, на всю школу, на весь Тэррифилд.

Мистер Клаус даже не опоздал на урок, а начал его чуть раньше. Я даже не особо вслушивался в тему. Мысли совсем не на уроке витали.

Через минут десять я взглянул на Бриджет. Она вжалась пальцами в парту и смотрела в какую-то неопределённую точку.

Ей было плохо.

— Бри? — шёпотом позвал я. Она посмотрела на меня глазами, полными дикого ужаса.

Потом взметнула руку вверх.

— Мистер Клаус, мне нехорошо, — негромко сказала она. — Можно Томас проводит меня до медкабинета?

Тот недоверчиво посмотрел на нас, но согласие своё всё-таки дал.

И под всеобщее недоумение мы покинули класс, в который так недавно зашли.

Всё становилось всё страньше и страньше.

Бри забежала за угол и устремилась к окну. Я — за ней.

— Бри, что происходит? — воскликнул я. — Может, объяснишь?

Она развернулась, уперевшись локтями в подоконник. Часто-часто дышала. Глаза будто заплаканные. Волосы растрёпанные.

— Я чувствую, что что-то грядёт, Томас. Я не знаю, как от этого избавиться, это просто мешает мне дышать, это давит изнутри с такой силой, что кажется, что сейчас разлетишься на тысячи осколков!

Она провела ладонью по лицу.

— Я не понимаю, почему, почему это со мной происходит! — в истерике закричала она, а я оглянулся, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

— У тебя паника, — заметил я.

— Я хочу закричать, — прошептала Бриджет. — Не знаю, зачем, не знаю, как это может чему-либо помочь. Просто закричать…

— Так закричи, — твёрдо сказал я. — Забудь, что ты в школе с какими-то там правилами. Если ты чувствуешь, что это нужно, то закричи, потому что сейчас на кону — жизни многих людей.

С секунду она смотрела на меня. А потом глубоко вдохнула и…

…закричала.