— И что ты теперь будешь делать? — осторожно поинтересовалась я.

— Плакать, — фыркнула она в ответ.

— Так дело не пойдёт, — покачав головой, возразила я. — Ты должна сказать ему. Нельзя столько молчать.

— Может, я люблю его не для того, чтобы он полюбил меня в ответ! — тут же воскликнула Сидни. — Может, я люблю его просто для того, чтобы за что-то держаться в этом мире!

Я посмотрела на неё, поджав губу. Нет, ни за что я не готова была поверить, что она не хотела бы, чтобы Сайфер наконец узнал, что его счастье бродит у него под носом.

— Не обманывай себя, — вздохнув, сказала я и встала с дивана. — Нам с тобой надо в больницу. Сейчас.

Сидни шмыгнула носом и нехотя поднялась с кресла. Казалось, в этот момент она нервничала больше, чем когда-либо.

***

Бри и Томас лежали в соседних палатах. Если первая в принципе могла передвигаться, то второму лучше было оставаться на койке и не делать лишних движений. Впрочем, он переживал не по этому поводу.

Томми по-настоящему подавлен.

Недавно он потерял ту, которую любил. Теперь он потерял самого лучшего друга, почти что брата.

Я и представить себе не могу, насколько ему тяжело.

Сперва мы с Сид заглянули к Бри. Когда мы пришли, она сидела на своей койке и читала книгу.

— Ричард Фейнман, — сказала она, не дожидаясь, когда мы спросим, какую именно. — Автобиография.

Она захлопнула книгу и положила её на тумбочку.

Я присела на стул, Сидни облокотилась о стену.

— Как ты? — спросила я.

— Средне, — ответила Бри. — Жить буду. — На этих словах она опустила взгляд, нервно сглотнув. Конечно, она не была подругой Билли, но его гибель не прошла мимо неё. Она видела, как это произошло, видела своими глазами. Третья смерть, и снова она случилась прямо перед ней. Это же в концов концов несправедливо — сваливать всю тяжесть происходящего на неё.

— Это тяжело, — словно озвучивая мои мысли, сказала Сидни. — Да ведь?

— Видимо, — Бриджет равнодушно посмотрела на неё. — Я уже привыкла.

Сейчас бы самое время спросить у неё, что да как было там, но всё-таки нет. Совсем не время. Она тоже раздавлена.

— Просто на этот раз чуть не убили меня саму, — ответила она на мой немой вопрос.

— Вам повезло, что вы выжили после этого взрыва, — заметила я. — Именно у вас был большой риск погибнуть. Мы с Сид…

— Меня чуть не убили раньше, — перебила меня она. — Меня душили.

— Кто?

— Почём мне знать? — Она задрожала от нахлынувших на неё воспоминаний и, казалось, была готова заплакать. — Но Томас спас меня.

Сидни вздрогнула, но это увидела только я. Хорошо, что ей не пришло в голову сейчас заявить: "А знаешь, я его люблю!", потому что это было бы неправильно.

Но услышав эту весть, я почувствовала гордость за своего друга. Он спас Бри, Бри спасла его. Они были квиты.

Мы могли потерять их обоих.

— К нему же можно сейчас зайти? — спросила Сид.

— Наверное, — ответила Бри, наверняка ничего по этому поводу не знавшая.

Сидни пошла к двери, я на прощание неуклюже похлопала Бриджет по плечу. Когда я уже почти переступила порог, она вдруг спохватилась и воскликнула:

— Подождите, книгу захватите!

Увидев моё недоумение, она пояснила:

— Я-то её прочла уже, а Томас нет. Нам мистер Мэден её советовал.

Сидни отвернулась, но я сделала вид, что её реакции не заметила, а потому взяла книгу и попрощалась с Бри.

Перед дверью в палату Томаса Сидни нерешительно остановилась.

— Зачем ты взяла книгу? — спросила она, не взглянув на меня.

— Только не говори, что ты ревнуешь, — закатив глаза, попросила я.

— А даже если и так? — Она вопросительно подняла брови.

Я провела ладонью по лбу.

— Сидни, — начала я, — я, конечно, совсем не эксперт в делах сердечных, но, по крайней мере, я понимаю, что ревновать в данной ситуации — дикость. Или ты бы хотела, чтобы Бри умерла?

Она покачала головой.

— Вот именно. Он исполнил свой долг.

С этими словами я приоткрыла дверь палаты и, убедившись, что внутри никого, кроме Томаса нет, проскользнула внутрь, поманив Сид за собой.

Томас сидел, уставившись в какую-то неопределённую точку. Казалось, она даже не заметил, что мы вошли. Выглядел он и вправду плохо. Было видно, что рана у него настоящая не в животе, а в душе. Лекса, Билли… даже представить страшно, кто следующий. Но ещё страшнее кажется тот факт, что потеря Билли уже казалась чем-то обыденным. Чем-то вроде дождя. Будто это то, что рано или поздно должно было произойти. Наверное, учитывая обстоятельства, это не совсем странно. Странно то, что теперь лишаемся всего, к чему привыкли. Если в скором времени у нас заберут горячую воду и отопление, я уже ничему не удивлюсь.

Я подошла к другу и осторожно дотронулась рукой до его плеча. Сидни подошла с другой стороны и тоже положила ему ладонь на плечо. Казалось, она училась у меня, как у его лучшей подруги. Выглядело это, несмотря на всю плачевность ситуации, весьма забавно.

Мне было её жалко. Если она решила признаться ему сейчас, то нельзя не отметить, что момент она выбрала не самый подходящий.

— Бри передала тебе книгу, — сказала я и аккуратно положила её ему на простыни.

— Спасибо, — наконец-то чуть оживившись, проговорил он. Голос его был хриплым и дрожащим. Хотелось плакать.

— Ты как? — спросила я, не надеясь услышать от него что-нибудь вроде: "Да всё прекрасно, Чарли". Потому что ничего не было и не могло быть прекрасно. Всё было ужасно, уродливо, тошнотворно и невыносимо.

— Я в норме, — всё равно ответил Томас и посмотрел сначала на меня, потом на Сидни. — Спасибо, что пришли.

Я кивнула и тоже посмотрела на Сидни, которая, казалось, была готова в любой момент захлюпать носом. Я подняла брови, беззвучно спрашивая у неё, готова ли она поговорить с Томасом, ведь это то, чего она хотела. И она поняла меня, медленно моргнув и едва заметно утвердительно качнув головой.

— Томми, — начала я, — Сидни… Сидни хочет с тобой поговорить. — Заметив лёгкое удивление на его лице, я быстро улыбнулась и закончила: — Пожалуй, я оставлю вас наедине.

С этими словами я поспешила покинуть палату, оглянувшись, чтобы убедиться, что Сидни не упустит свой шанс. Потому что она — моя подруга, которой я хотела помочь.

Если я не могу помочь себе, то я помогу другим.

Выйдя, я заметила стул, стоявший прямо возле двери в палату. Нет, я не люблю подслушивать и подсматривать за другими, но сейчас… сейчас я просто хотела удостовериться, что хоть что-то в этом чёртовом городе может пойти как по маслу.

И тогда я услышала, как скрипнула койка, на которую присела Сидни. А потом — её монолог.

— Я не помню, как влюбилась в тебя, Томас, но знаю, что уже очень долго живу с этой мыслью. Мне неважно, что ты мне ответишь. Просто хочу, чтобы ты это знал. Когда у тебя были неудачи на биологии, и я видела, как ты расстраивайся… Когда на тебя кричали родители из-за всякой ерунды… Я всегда хотела помочь тебе, Томми, даже если это будет в ущерб мне самой. Когда начало происходить всё это, когда мы решили отправиться за Лексой, я не собиралась тебя покидать, чувствуя, что всё это может закончиться не самым лучшим образом. Я просто не могу перестать думать о том, что я чуть тебя не потеряла, — тихо закончила она и всхлипнула.

Пауза затянулась, и я осторожно заглянула в палату одним глазком.

Слушать признания в любви и тяжело, и радостно, и больно. Смотря по ситуации. Некоторым на эти слова может вообще быть наплевать. Как в своё время было наплевать мне. Да, можно подумать, что я бесчувственная, но я отвергла своего совершенно не нужного мне поклонника в прошлом году. Потому что таких идиотов как Нейт ещё надо поискать.

Но Томас не выглядел так, будто ему только что вручили самый отвратительный подарок на свете. Он был поражён, не удивлюсь, если в самое сердце. Казалось, чужое чувство породило в нём его собственное.