Данная карта айсбергов составлена на основе фотоснимков из космоса, а также визуальных наблюдений шкиперов кругосветной гонки Vendee Globe и ORYX (для многокорпусных яхт).

За несколько дней до старта в Хобарт, завершив навигацию в Южном океане, вернулись два ледокола — русский «Капитан Хлебников» и французский «Астролябия». Это был момент, когда по-настоящему осознаешь всю ту опасность, которой подвергает себя Федор, устремляясь в Южный океан по направлению к мысу Горн в то время, когда ледоколы завершают навигацию и встают на зимовку.

Безусловно, имея в своем активе несколько одиночных огибаний мыса Горн, Федор отдает себе отчет в том, с какими погодными условиями ему придется столкнуться у мыса, но считает, что всегда лучше довести до конца проект, даже если он пошел не по плану (в экспедициях такого уровня сложности график и планирование — вообще понятие условное), чем прервать его на середине или вообще отказаться от выполнения.

6 часов 24 минуты — 52° 03' S 166° 54' W. 11 часов — 51° 58' S 166° 11' W.

Ветер S — SW — 20—25 узлов. Первый раз за все дни, как я вышел из Тасмании, небо очистилось, и появилось солнышко. Океан стал синий-синий, как глазки моей жены Иринушки. Жаль, что она не видит сейчас такой красивый океан.

1 час 38 минут — 51° 29' S 163° 53' W.

Сейчас идет Великий пост. Я снова в океане. В прошедшем 2004 году, весной, в Великий пост, мы с женой Ириной шли через Северную Атлантику на этой же яхте. А в 2003 году в Великий пост мы шли тоже через Северную Атлантику — с Тони Булимором — на его катамаране.

4 часа 48 минут — 51° 29' S 163° 11' W.

7 часов 03 минуты — 51° 29' S 162° 40' W.

21 час 30 минут — 51° 34' S 159° 25' W.

Ветер стихает. Но большая волна ломает яхту и рвет паруса.

0 часов 45 минут — 51° 32' S 158° 43' W.

18 часов 10 минут — 51° 44' S 156° 18' W.

21 час 22 минуты — поставил грот.

Ветер NW — со шквалами, 20—35 узлов.

Осталось до мыса Горн по прямой — 2896 миль, при скорости 9 узлов — 12 дней.

21 час 40 минут — 51° 36' S 155° 38' W.

Сообщение экспедиционного штаба

Федор Конюхов передает:

«Согласно прогнозу, на юге, на 56-м градусе, сильный шторм, а у меня, наоборот, ветер упал до 5—10 узлов, и яхта практически не движется. Ветер западный, а зыбь идет с юга. Высота волны метров десять. Яхту разламывает, так как она не имеет должной скорости. Очень надеюсь, что ветер раздует и у лодки появится скорость, а значит, и маневренность. Сейчас наступает ночь, и, по всей вероятности, она будет сложная. Ветер будет заходить с юго-запада на северо-запад, а это всегда связано с перенастройкой парусов и работой на палубе. Как обычно, это случится часа в 2—3 ночи в кромешной тьме, при такой зыби палуба будет уходить из-под ног.

Пока стараюсь держаться генерального курса (100 градусов). Ли Брюс сказал, что нет смысла рыскать на север или на юг, так как ветер будет везде, островов по курсу нет, поэтому можно себе позволить идти по прямой. Для меня самая большая опасность — это айсберги, точнее, куски льда, которые невидимы на радаре, но тем не менее представляют опасность для моего алюминиевого корпуса. Теоретически, чем больше я забираю на юг, тем больше вероятность встречи со льдом. Мыс Горн находится на 56-м градусе южной широты, так что мне еще 5 градусов на юг, а там сейчас есть участки с целыми полями мелкого льда».

Как видно на фотографиях из космоса, весь Южный океан от мыса Доброй Надежды до мыса Горн представляет собой штормовой пояс протяженностью свыше 16 000 миль, со скоростью движения ветра от 30 до 60 узлов. Сейчас самый сильный поток ветра в тысяче миль к западу от мыса Горн, там разыгрался шторм в 12 балов (ветер 60 узлов).

Федор Конюхов также подтверждает, что с момента старта из Хобарта яхта «Торговая сеть „Алые паруса"» идет в окружении серой пелены. Несколько дней назад во время короткого просвета было необычно видеть горизонт на несколько миль впереди. Шкипер сообщает, что иногда стоит такая плотная мгла, что едва виден бушприт на яхте, а воздух настолько влажный, что с парусов ручьями стекает вода. Температура воздуха 7—9 градусов. Согласно прогнозу от метеоролога Ли Брюса, до мыса Горн у Федора не будет практически ни одного солнечного дня.

Федор Конюхов сообщает:

«Весь день пытался отремонтировать топовую беготку на гроте. Пока не удается. Медленно иду под одним стакселем. Тревожно, что чем больше я нахожусь в Южном океане, тем выше вероятность попасть в осенний шторм с ветром 70—80 узлов. При столь низкой температуре воздуха мощный поток ветра из Антарктиды будет вымораживать все живое. Как известно, каждый час ветра такой силы увеличивает высоту волны на один метр. За сутки такого урагана волна может подняться до 20 метров. Все это интересно читать в книгах, но когда сам находишься в этих широтах — становится страшно.

Федор Конюхов

Яхта „Торговая сеть <Алые паруса>"

Latitude: 51 29,51 S.

Longitude: 157 51,18 W.

COG: 95.

SOG: 6.

Updated at: 05:57:11 UTC 20.03.2005 9:01:37».

1 час 27 минут — 50° 28' S 150° 37' W.

Ветер зашел на W — SW и переходит на W. Скорость ветра — 18 узлов. Большая зыбь, болтанка.

10 часов 06 минут — 50° 53' S 149° 29' W.

Я ослаб, потому что стал снисходительным.

Ветер NW — W — 20—25 узлов.

0 часов 36 минут — 50° 24' S 147° 13' W.

4 часа 44 минуты — 50° 14' S 146° 18' W.

18 часов 50 минут — 49° 33' S 143° 42' W.

Сообщение экспедиционного штаба: полярное сияние

Федор Конюхов:

«Обстановка по-прежнему сложная, ветер за сутки заходит то на юг, то на север, волна не успевает менять свое направление движения, и получается толчея, Из хороших новостей — видел полярное сияние. Первый раз я увидел полярное сияние в океане в 1990 году во время кругосветного плавания на „Караане".

Сейчас иду курсом 50° на северо-восток. По прогнозу через сутки ветер зайдет на юго-западный, и я смогу сделать поворот фордевинд и пойти курсом 110°, то есть на юго-восток. Плохо, что с южным ветром обещают понижение температуры до нуля градусов и снег. Ветер 30—35, порывы 45 узлов (свыше 80 км/ч). В сочетании со снегом это будет настоящий буран. Мокрый снег будет налипать на леерах, вантах и прочем палубном оборудовании. Обледенение мне, конечно, но грозит, но работать на палубе в такую погоду очень опасно. Легко можно поскользнуться, да и вымокаешь быстро.

Сейчас хожу по палубе в резиновых унтах, в которых бежал на собачьей упряжке в 2000 году в гонке Iditarod. Мне их подарили аляскинские авиаторы, которые летают на дальние заимки в Канаду и по Аляске.

Теплый пуховик от Bask тоже с гонки Iditarod. В общем, экипирован так же, как в полярном походе, плюс непромокаемый костюм для защиты пуховика от морской воды. Здесь, в океане, невозможно высушить вещь, если она побывала в морской воде. Соль никогда не высохнет. Поэтому я разложил свою одежду в десять непромокаемых пакетов, и по мере использования или намокания я их меняю. В каждом пакете одинаковый набор одежды, несколько комплектов белья, носки, плюс обязательный комплект носков из собачьей шерсти (эта привычка у меня еще с Северного полюса, спать в спальнике в носках из собачьей шерсти), два комплекта «брюки-куртка» из Polartec, плотная шапка, легкие перчатки, а к ним непромокаемые верхонки[38]. Все это от компании Bask. Я так давно с ними сотрудничаю, что у меня есть практически все модели их одежды, начиная с ранних девяностых годов. Мне приятно, что я стою за штурвалом здесь, в Южном Тихом океане, в одежде, которую сделали мои друзья.