Дело в том, что психика апостолов и других людей, находящихся вокруг Иисуса при его жизни, формировалась в системе стереотипов ведически-знахарской культуры, где к тому же доминировал злобный иудаизм. Поэтому информация, которую нёс Иисус, ложилась в психику слушателей не в «пустоту», а на сформированные столетиями в преемственности поколений стереотипы-алгоритмы взаимоотношений «учитель-ученик» и систем посвящения. Даже если ученики и не были непосредственно связаны с какой-либо знахарской иерархией, то всё равно духовно-книжное доминирование иудаизма, который был возвышен в знаниях — эгрегориально обеспечивало знахарское восприятие учителя, кем бы он ни был. То есть, эгрегор иудаизма-«Яхве», эгрегоры эллинистической культуры и прочие прочно сидели на психике людей, управляя её алгоритмикой. А вся информация, поступающая в психику с уровня сознания, преломлялась через эти ведически-знахарские бессознательные стереотипы.
Новый Завет указывает на стремление некоторых (основных) апостолов Христа к обособлению с ним в некую корпорацию, которая очень похожа (по описаниям) на знахарскую. Скорее всего многочисленные эпизоды с притчами, которыми говорил Иисус, искажены[204], а многие обстоятельства при которых он выдавал ту или иную притчу — надуманы. В то же время, как мы говорили выше, ученики и сами стремились к обособлению в некую корпорацию во главе с Иисусом. И понятое ими впоследствии легло в основу канонов Нового Завета. Всё это (цензура составителей и понимание учеников) создало почву для последующего обожествления и канонизации самих учеников-апостолов — за то, что они были рядом с Иисусом Христом.
Причиной желания учеников обособиться могла быть неосознаваемая самими апостолами, но психически обусловленная замкнутость их на ведически-знахарскую культуру, в которой принято скрывать новые знания, оставляя их «для себя». А Иисуса они бессознательно отождествляли с иерархом своего клана — самого крутого «эзотерического» клана новых “посвящённых”. Что в принципе, как видно из Нового Завета, было тогда возможным для людей, поскольку Иисус говорил на толпу притчами[205], а апостолам якобы говорил — прямо (выделено жирным нами):
От Матфея 13
9 Кто имеет уши слышать, да слышит!
10 И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?
11 Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано,
12 ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет;
13 потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют;
14 и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите,
15 ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их.
16 Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат,
17 ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали.
Не мог праведник поддерживать до него сложившуюся знахарскую систему по принципу: вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано — даже если он и ощущал полную безнадёжность многих людей[206] (они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют), Иисус лечил безнадёжных и воскрешал покойников… и вдруг тот же Иисус ставит “крест” на многих заблудших и отделяет их от кучки учеников. Скорее всего это интерпретация «закулисы» слов Иисуса, либо апостолы сами таким образом видели алгоритм общения с ними Иисуса, превознесясь в самомнении после его ухода в мир иной, поскольку сам Иисус был им более доступен, чем толпе.
Эту версию подтверждает историческая истина, которая касается сбывчивости «пророчества Исаии над ними» (имеется в виду — над непосвящённой толпой): это “пророчество” сбылось и над толпой и над апостолами — и нет по отношению к “пророчеству” Исаии разницы между посвящёнными апостолами и толпой: и те и другие в него верили и были им запрограммированы до смерти. А значит слова Иисуса «огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем» — относятся и к его близким ученикам[207].
Новый Завет повествует, что на третий год своих странствий по Иудее, накануне праздника Пасхи, Иисус торжественно въехал в Иерусалим верхом на ослице, сопровождаемый не только учениками, но и толпами простого народа, восклицающего «Осанна!» (как и должны были приветствовать по еврейскому преданию Мессию). Разгневанные блюстители иудейского закона — первосвященники — решили предать Иисуса их религиозному суду (синедриону). Вот как это выглядит в Новом Завете:
От Матфея 21
10 И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей?
11 Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.
12 И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,
13 и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.
14 И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их.
15 Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! — вознегодовали.
В дальнейшем библейская история Христа продолжается охотой за ним синедриона, желающего ввязать в аферу ареста и казни римские власти. Синедрион прибегает к предательству в среде учеников: предателем становится Иуда Искариот, который за деньги (30 серебряных монет) берётся указать на учителя властям. После Тайной Вечери (Матфей 26: 18–35) была молитва в Гефсиманском саду, которую апостолы проспали. Утром после молитвы стражники по наводке Иуды Искариота схватили Иисуса и тот предстал перед римским прокуратором Понтием Пилатом.
Подготовка и кризис первоначального сценария
Задача «мировой закулисы» в связи с подготовкой отражения прихода посланника Свыше (самочинного пророка, поддержанного Богом согласно его праведности) была многоплановой:
· Нужно было запятнать кровью Мессии иудеев с целью последующего противопоставления библейского христианства иудаизму — дабы не дать смешаться двум иерархически организованным составляющим будущей веры, иудаизму и “христианству”. Парадокс состоял в том, что Мессию ждали иудеи, как Спасителя, зная из “пророчества” Исаии, что он должен добровольно стать жертвенным Агнцем. Но в “пророчестве” не было сказано, про инициацию казни Спасителя самими иудеями. Новый Завет же повязал кровью не только верхушку синедриона[208], но простых иудеев из толпы[209]. Возможно что имя предателя Иуды Искариота — тоже выбрано специально, чтобы ассоциативно у всех “христиан” возникала ненависть к иудаизму. А у иудеев всегда была “памятка” о “подвиге” своего соплеменника, совершившего самое крупное в истории иудаизма жертвоприношение.
