В этот момент одна из стен вдруг зашевелилась и прямо из нее, словно просочившись сквозь землю, показалась ужасная лысая морда с огромными зубами.
- Ха! - выдохнул стоявший к ней ближе всего Рязанов, вскидывая импульсник и отпрыгивая спиной назад. Его товарищи тоже молниеносно вскинули оружие, но сделать ничего не успели. Прыгая, Рязанов зацепился ногой о камень и нажал спуск уже в падении. Хотя он попытался скорректировать направление выстрела, разряд ушел в свод пещеры. И без того нарушенный купол подземелья не выдержал. Раздался треск, посыпались камни.
- Уходим! - крикнул Дмитрий, единым движением подхватывая физзащитника и одновременно толкая Катерину в один из проходов. Рядом мелькнули Трофимов и Павлов. Они тоже что - то кричали, но их голоса потонули в грохоте обвала. Грот засыпало.
- Ну там нам теперь точно не выбраться, - угрюмо сказал Трофимов, когда осела пыль и они смогли осмотреться. - Растяпа ты, Рязанов! Учат вас, тренируют - а все без толку!
- А ты видел эту тварь?! Она ж нас чуть не сожрала! И я что, специально в потолок стрелял, что ли?! Тоже мне, умник выискался!
- Прекратить препираться! - рявкнул Павлов.
- Зря ты стрелял все - таки, - сказал знахарь, обращаясь к бойцу физзащиты. - Это существо, насколько я успел ощутить, не было настроено агрессивно. И я же вас всех тоже учил ощущать намерения. А от намерения до действия проходит всегда не менее десятой доли секунды. И такому бойцу, как ты, этого хватит для принятия верного решения. А ты поспешил.
- Виноват, - потупился Рязанов. - Как эта рожа прямо из стены на меня полезла, так у меня сразу рефлекс сработал, а вашу науку, Дмитрий, из головы словно выдуло. Виноват.
Его товарищи при этом внимательно оглядывались вокруг, поводя стволами и выискивая возможную угрозу.
- Ладно, вернемся, я Дмитрия попрошу вас, оболтусов, именно в этом тренировать не до седьмого, а до сто седьмого пота. Лишь бы выбраться, - пробурчал Павлов, отряхиваясь.
- Хорошо хоть фонари горят, - произнес Трофимов. - А то совсем погано было бы.
- В любом случае придется искать другой выход, - сказал знахарь. - Я сейчас настроюсь.
- А здесь ветерок есть. Чувствуете? - перебила его Катя. И точно, в туннеле ощущалось движение воздуха.
- Значит в том направлении, куда он дует, есть выход на поверхность. Идем! - скомандовал Павлов. И все двинулись по извилистому земляному коридору. Впереди и позади сгущалась тьма, голубые лучи мощных ламп выхватывали из мрака неровные стены. Кое - где торчали корни. Иногда попадались обильные заросли паутины. Хорошо хоть, что проход был довольно высокий и нагибаться приходилось лишь изредка. Но зато коридор был узким и идти приходилось один за другим. В голову колонны встал вооруженный ИРом Павлов, за ним шли один из физзащитников, Дмитрий, потом Катя, Трофимов - тоже с импульсником в руках, и замыкали строй Рязанов и еще один боец. По пути встречались развилки. За неимением лучшего выбирать направление решили вслед за слабым потоком воздуха. К тому же, как показывали чувства Дмитрия и Катерины, в той стороне примерно в полутора километрах, если по прямой, находилось скопление местных жителей. Но сколько о них идти по лабиринту?
- Интересно, что это они под землей делают? - спросила девушка у знахаря.
- Судя по эмоциональному фону, местные совершенно спокойны. А конкретно узнаем, когда к ним выйдем.
- А вдруг они и тут с нами вообще общаться не станут?! А пошлют нас куда подальше. И что тогда? - спросил Трофимов. Окружающая их подземная тишина действовала угнетающе, и поэтому никто не стал возражать, когда Александр тему общения с аборигенами развил.
- Вот отказались они с нами контактировать. Ладно. Но как они могут оценить то, чего не знают?! Например, наш образ мышления и путь развития?
- Легко, если они эмпаты, разумные и не слепые, - возразил ему Дмитрий. - Вот тебе, например, достаточно посмотреть на то, как народ, к примеру, бьет другу другу морду в пьяной драке и ощутить их эмоции (хотя ты и не эмпат), чтобы понять, что это тебе не очень нравится! И для этого совсем не надо драться самому.
- Ну да. Но все равно, как они могут отказываться от того, чего не знают? У нас же столько всего хорошего есть! А они вот так сразу - валите отсюда, вы нам неинтересны! Абыдно, панымаешь!
- Саш, ты жареных кузнечиков ел? - спросила Катя.
- Нет, - обескуражено протянул Трофимов. - А причем тут это?
- А серебристых опарышей на планете Ури? Или красных водяных слизней с планеты Батанга?
- Фу, какая гадость! Перестань!
- А еще прогрессор! Ведь ты же их даже не пробовал, - ехидно отозвалась девушка. - Оцениваешь только по названиям. А те, кто рискнул эти блюда поесть, говорят, что вкусно.
- Перестань!!!
- Как же ты можешь отказываться от того, чего не знаешь?
- Тьфу на тебя! Понятно, спелись.
- Катерина права, - улыбнулся Дмитрий, - на многих планетах есть блюда или обычаи, для людей неприемлемые. Или даже дикие, шокирующие. И земляне вовсе не горят желанием их перенять. И даже пробовать не хотят. Но и аборигены могут считать что - то в людях диким или отталкивающим. Культуры же разные. Вот может мне удастся пообщаться с местными, тогда и поймем, что в людях вызвало у них такую реакцию. Может, вы пахнете противно.
- Ага, ты еще скажи, что мы для них как противные водяные слизни! Видел я их, такая гадость!
- Заметь, это не я сравнил.
Трафимов засопел и какое - то время шел молча, но потом не выдержал и задал еще один вопрос:
- Ну вот не понимаю я, как ты представляешь себе мир вовсе без конкуренции?! Вот живут люди и у них все поровну - коммунизм одним словом - но ведь если исходить изначально из того, что каждый член общества индивид, личность, то и потребности у всех разные. Правильно? И вот я к примеру, даже не в корыстных целях, а из интереса, сегодня сделаю изделие лучше, чем вчера. Горшок, например. А сосед сделает как обычно. И если у меня будет лучше - возьмут у меня! А если сказать соседу, чтоб делал как у меня, потому что получается лучше, это уже подавление его творчества, он может позже по - другому сделает, и получится еще лучше, чем у меня...
- Во - первых, ты опять сравниваешь. Лучше - хуже. А может быть по - другому. И потребителю может понравиться не твой "лучший" горшок, а соседский. Потому что если все и впрямь личности, то и вкусы у всех будут разные. И это не я первый сказал, а ты. А с другой стороны, могут быть и лучшие, и те, кто хуже, но, во - первых, если сосед, сделав хуже, попросит у меня совета, то я ему все объясню. Потому что не ставлю целью быть лучше соседа любой ценой. И буду радоваться, если он сможет сделать еще лучше - и, соответственно, уже мне расскажет, как этого добился. И мы вместе будем расти, подтягивая друг друга - как альпинисты в связке.
Во - вторых, если мы в течение поколений стремимся максимально улучшать способности каждого ребенка. Еще на уровне зачатия...
- А такое возможно? - не дав знахарю закончить его мысль, удивленно воскликнули все, включая даже Екатерину.
- Да. Тут, конечно, есть некоторые хитрости, но все они преодолимы, если есть твердое намерение...
- А какие главные моменты?! - с интересом спросила Катя.
- А тебе зачем? - вклинился Рязанов.
- Не мешайте, и так человека с мысли сбили! - шикнул на них Трофимов. - Ну и что будет, если так развивать способности у всех?
- А то, что постепенно уровень способностей начнет выравниваться. Особенно, если к этому добавить еще и методики индивидуального развития способностей в ходе обучения. Ну а по мере развития технологий можно будет вносить изменения уже и путем генной инженерии. И со временем будут у нас и новые Теслы, Лобачевские и Мусоргские, и Коби Брайанты - был такой выдающийся баскетболист в начале XXI - го века. Но при этом они будут превосходить остальных не в разы, а лишь максимум процентов на 15. То есть получится раса универсально талантливых людей. И каждый будет выбирать дело, в котором он действительно лучше всего. Но при этом он будет способен, например, если разочаруется в том, чем занимается или просто захочет попробовать что - то новое, быстро освоить любую другую область деятельности. И не будет изгоев и суперов. Грубо говоря, сейчас у вас распределение уровня талантов среди людей резкое - колокол, максимум которого отличается от хвостов на порядок. А во всех увиденных нами мирах распределение это, как я ощущал на уровне Сущносткй, более гладкое и предельные достижения индивидов в чем бы то ни было - от физических возможностей и до знаний квантовой астрофизики - по мере дальнейшего развития этих обществ будут отличаться от средних, повторюсь, лишь на десять - пятнадцать процентов.