- Я что-нибудь придумаю, - заверил ее юноша. - Ты пока собирайся. Оденься потеплее и возьми с собой только самое необходимое.

Через несколько минут Освальдо и Тереза тихо вышли на палубу. Было новолуние, кромешная тьма окутала пароход, и только на его носу слабо светился неясный огонек. Где-то внизу плескались морские волны. Юноша сделал несколько шагов по палубе и аккуратно открыл неприметную дверь.

- Посиди пока в кладовке, - прошептал он. - Я постучу, когда можно будет выйти.

Спрятав графиню, Освальдо двинулся вперед по палубе и вскоре встретил охранника.

- Здравствуй! Мне что-то нехорошо, пойду в уборную, - сказал ему юноша. - Не постоишь вместо меня у кают?

- Не вопрос, - усмехнулся охранник. - Удачи тебе!

- Спасибо!

Освальдо прошел немного дальше и остановился. Как только охранник исчез в коридоре, ведущем к каютам, юноша вернулся назад и забрал Терезу из кладовой. Они подошли к висевшей у борта парохода шлюпке.

- Залезай, - тихо проговорил Освальдо. - Я спущу шлюпку на воду.

- А как же ты? - спросила Марци.

- Я спущусь потом.

Графиня осторожно залезла в шлюпку.

- Спрячься под этим, - юноша бросил Терезе большой кусок рогожи.

Освальдо стал медленно крутить ручку лебедки, стараясь меньше шуметь, но временами скрип механизма раздавался на всю палубу. Сердце юноши бешено колотилось, руки стали скользкими от пота. Шлюпка постепенно опускалась вниз.

- Кто здесь? - послышался вдруг голос охранника.

- Это я - Освальдо, - отозвался юноша.

- Что ты делаешь?

- Серджо сказал спустить шлюпку на воду.

- Тебе помочь?

- Давай.

Освальдо отошел в сторону, и охранник принялся крутить лебедку. Наконец шлюпка мягко ударилась о воду.

- Спасибо! - поблагодарил охранника юноша.

- Не за что, - ответил тот, собираясь уходить.

- Постой! - произнес Освальдо. - Нужно еще спустить канат. Ты не знаешь, где его можно взять?

- Подожди, я сейчас принесу, - сказал охранник.

Через минуту он вернулся с канатом в руках.

- Спасибо, дальше я сам, - проговорил юноша.

- А зачем им понадобилась шлюпка? - поинтересовался охранник.

- Не знаю, - пожал плечами Освальдо.

- Ну, ладно, пойду.

Охранник исчез в темноте. Юноша закрепил один конец каната на леере и сбросил другой вниз. Посмотрев по сторонам и убедившись, что на палубе никого не видно, Освальдо спустился по канату на шлюпку.

- Тереза! - прошептал юноша.

Марци откинула край рогожи.

- У нас получилось! - он крепко поцеловал графиню в губы.

- Вообще-то на корабле есть ход, чтобы садиться в шлюпку, - взглянув на канат, заметила Тереза.

Освальдо посмотрел на дверь в борту парохода.

- Я не знал, как туда попасть, - развел руками юноша.

Он сел за весла и стал изо всех сил грести. Шлюпка начала медленно удаляться от парохода. Вдруг на палубе "Арриго Бойто" послышались быстрые шаги, у леера появился охранник, затем второй, третий.

- Стой! - крикнул один из них.

Освальдо стал грести быстрее.

Послышались выстрелы. Пули, свистя, падали в воду вокруг шлюпки.

- Прячься! - произнес юноша.

Он хотел обернуться, но в этот момент пуля попала ему в живот. Освальдо уронил весла и приложил руку к ране. Кровь мгновенно залила его ладонь.

- Я так и знал... - обреченно сказал юноша, опускаясь на дно шлюпки.

- Освальдо!.. Освальдо!.. - склонилась над ним графиня, и слезы горячим потоком полились на застывшее лицо умирающего юноши.

Прогремевшая на пароходе череда выстрелов поселила робкую надежду в сердцах запертых в салоне пассажиров.

- Нас пришли спасать? - хотел было обрадоваться Деффенди.

- Не поздно ли? - хмуро заметил Клоккьятти.

Но выстрелы быстро прекратились, и на пароходе вновь наступила гнетущая тишина.

- Если это был штурм, то он закончился неудачей, - констатировал Ланино.

Салон снова погрузился в тягостное молчание.

- Как вы думаете, господа, можно ли откупиться от террористов? - спросил Дзанелла, нервно закуривая очередную сигару.

- А вам есть чем? - равнодушно поинтересовался Бергамин.

- Есть.

- Значит, вам повезло. Да и фамилия у вас на последнюю букву алфавита.

- Если бы можно было откупиться, синьор Аосталли так бы и сделал, - проговорил Ланино.

- Я не думаю, что ему было что предложить террористам, - покачал головой Бергамин.

- Мне кажется, синьор Аосталли даже не думал о том, чтобы откупиться, - предположил Вискардини. - Это был благородный человек с чувством собственного достоинства.

- Если это так, то граф поступил глупо. Кто теперь оценит его образцовое поведение? Я, например, буду цепляться за жизнь любыми способами.

- Мы в этом не сомневаемся, синьор барон.

- Не факт, что коммунисты станут брать деньги, - задумчиво сказал Клоккьятти. - А вдруг они окажутся принципиальными людьми?

- Не смешите меня! - возразил Бергамин. - Принципиальность людей измеряется суммой взятки.

- Не судите всех людей по себе, - строго произнес Вискардини.

- Да они же куплены австрияками! - заметил Пелос.

- Думаете, возьмут деньги? - ухватился за надежду Дзанелла.

- Конечно!

- А я не уверен, - проговорил Клоккьятти.

- Господа! Раз мы точно не знаем, сможем ли здесь выжить, давайте просто сбежим отсюда, - предложил Ромоли.

- Что?! - вырвалось у Точе.

- Очень интересно! - мрачно усмехнулся Бергамин.

- И куда же мы сбежим? - иронически спросил Ланино.

- Выпрыгнем из иллюминаторов в воду, - ответил Ромоли. - Здесь не очень высоко.

- А дальше что?

- Поплывем к эсминцу.

- Скажите, синьор Ромоли, когда вы в последний раз проплывали милю? - поинтересовался Клоккьятти.

- Охранники расстреляют нас с палубы, - сказал Дзанелла.

- А я не умею плавать, - признался Точе.

- Я просто предложил, - смущенно произнес биржевик.

- Нет, если вы хотите, синьор Ромоли, то можете плыть, - ехидно проговорил Бергамин.

- Я хотел помочь, - обиженно сказал Ромоли. - Но если вы хотите умереть на этом чертовом пароходе - пожалуйста!..

Пассажиры замолчали, вспомнив о том, что их ждет.

- Не понимаю, почему вы так боитесь расстрела? - пожал плечами Фаббро. - В некотором смысле нам даже повезло.

- Что? - не понял Точе.

- Наша смерть будет быстрой и легкой. Мы не умрем дряхлыми стариками от долгой и мучительной болезни, а погибнем мгновенно в самом расцвете сил, - пояснил Фаббро.

- Вы, как всегда, оригинальны в своих суждениях, - заметил Клоккьятти.

- Это вы умрете в расцвете сил, а моя жизнь еще только началась, - грустно произнес поэт.

- Вам грех жаловаться, синьор Точе! - возразил Фаббро. - После вас останутся стихи. А вот что останется после меня - большой вопрос!..

- Не расстраивайтесь, синьор Фаббро! - проговорил Вискардини. - Многие люди живут не задумываясь, а в старости не понимают, как можно было так бездарно потратить лучшие годы своей жизни.

- Не волнуйтесь, я спокоен... насколько можно быть спокойным в нашем положении... Просто жаль моих родителей, они возлагали на меня большие надежды...

- Вы хороший человек, синьор Фаббро, - вздохнул судья.

Остаток ночи прошел беспокойно. Кто-то бесцельно бродил по салону, пытаясь привести в порядок разрозненные мысли, кто-то стоял у иллюминатора и немигающим взглядом смотрел в темноту, где прятался так и не пришедший на помощь эсминец, кто-то, не выдержав напряжения и усталости, дремал в кресле. Наконец начало светать. Салон наполнил бледный сумрак, затем первые лучи восходящего солнца залили его ярким золотистым сиянием, пробуждая пассажиров ото сна. Природа безжалостно ликовала, словно давая понять, что ее не волнуют несчастья людей, заточенных в маленькой стальной коробочке на широких морских просторах.

Вдруг двери открылись, и на лестнице послышались шаги. Пассажиры быстро вскочили со своих мест, с тревогой ожидая увода очередного заложника на казнь. Но отчаяние мгновенно сменилось удивлением. В салоне появился довольный Ферруччо и усмехавшийся в бороду граф Аосталли, прятавший руки за спиной.