Он мог приподнять дверь, схватившись кончиками пальцев за едва выступавший декоративный профиль, пересекавший дверь где-то посередине. Но едва он успевал поднять ее лишь на сантиметр, угол менялся, и пальцы соскальзывали. Если бы он мог поднять дверь и зафиксировать в поднятом положении, чтобы схватиться за ее нижний край…

Он попытался и понял, что сделать это невозможно. Разочарование усилилось. Дверь не была слишком тяжелой, просто ему не удавалось надежно ухватить ее.

Он уже собирался отказаться от своих попыток, когда в голову пришла спасительная мысль. Он открыл дверь в свою комнату и позвал Майки. Потом он поднял дверь в апартаменты Мартина, объясняя Майки, что нужно сделать:

— Соображаешь, Майки? Если бы ты мог просунуть лапы под дверь, когда я ее приподниму… Дай мне лапу. Вот так… Нет, я не хочу играть…

Майки повалился на бок, когда Джефф схватил его за лапу и попытался перевернуть.

— Ну ладно, лежи так. Когда я приподниму дверь, просунь под нее когти или всю лапу и поднимай. Давай попробуем.

Джефф несколько раз пытался приподнять дверь. Явно удивленный Майки «наблюдал» за ним невидящими глазами. Маолот был исключительно понятливым, но никогда еще не проявлял способности реагировать непосредственно на слова, как собака или другое дрессированное земное животное. Обычно он демонстрировал невероятную способность понимать все, что Джефф пытался ему сообщить, но каким-то неведомым Джеффу способом, хотя эмоции и сопереживание явно являлись одними из главных слагаемых успеха. Сейчас, с самого первого момента, маолот понимал, что Джефф не играет с ним, а занят каким-то серьезным делом. Тем не менее до него никак не доходило, что именно от него требуется.

Джефф продолжал говорить и пытаться приподнят! дверь. Он чувствовал, что его изучают, но давно привык к такому положению вещей. Процесс изучения был абсолютно невидимым для других людей, но Джефф научился распознавать практически незаметные сигналы, подаваемые маолотом. Он продолжал свои попытки и через несколько минут был вознагражден.

Когда Джефф поднял дверь в пятый раз, Майки вытянул одну лапу, но не просунул ее в образовавшуюся щель, и прижал подушечками к самой панели. Дверь удерживалась только за счет силы трения, но сильные мышцы лапы спокойно удерживали ее в приподнятом положении.

— Хорошо! — возбужденно воскликнул Джефф, и, наклонившись, схватился за край удерживаемой Майки двери. С легким скрипом и щелчком запора, вышедшего из зацепления, дверь открылась.

— Хорошо, Майки, отпускай.

Майки убрал лапу. Джефф отпустил дверь, которая с мягким стуком опустилась на ковер в коридоре. Джефф отодвинул ее и через секунду вошел в комнату вместе с Майки.

Мартин, несомненно, любил путешествовать налегке. В гостиной не было вещей. В спальне Джефф обнаружил всего один чемодан с несколькими комплектами универсальной одежды и сумкой с туалетными принадлежностями. Джефф уже начал закрывать чемодан, собираясь выйти из спальни, как вдруг Майки отодвинул головой его локоть и принялся обнюхивать верхний угол чемодана.

— В чем дело. Майки? — Джефф ощупал пальцами угол, но не обнаружил ничего, кроме крепежной пластины, соединяющей элементы рамы чемодана. Майки положил лапу рядом с его ладонью и вонзил когти в ткань обшивки.

— Послушай, Майки, — сказал Джефф, — Ты порвешь…

Но ткань не рвалась, скорее отслаивалась от невидимой линии, которая разделяла ее в точке, где крышка подходила к кромке под прямым углом. Тускло заблестела металлическая пластина, за ней показалось что-то красное.

Джефф схватился за край этого красного и потянул. Показалась папка с документами.

— Это его документы, Майки. А я думал, что их забрал Констебль вместе с документами остальных пассажиров. Возможно, Армейдж уже отдал их Мартину?

Джефф вытащил документы из папки. Это не были документы «Джона Смита» из Экологического Корпуса. На них имелась фотография Мартина, но выписаны они были на имя Мартина Каррэ, горного инженера, временно переведенного земной корпорацией на Сеагрит — только что освоенный мир в системе, находящейся на расстоянии десяти световых лет от системы Комофорса. Джефф рассматривал документы. Если Мартин действительно был «Джоном Смитом», существование нескольких комплектов документов на разные имена было оправданно. Документы «Джона Смита», переданные Мартином Армейджу, были подозрительно новыми, в то время как эти документы явно предъявлялись, разворачивались и изучались в течение продолжительного времени.

Джефф стоял и смотрел на документы Мартина Каррэ. Существовала возможность проверки любых документов в течение нескольких недель. Следовало только послать запрос на Землю в орган, выдавший документы, так как все такие документы выдавались только на Земле. На самом деле время, необходимое для полета космического корабля на Землю и обратно, составляло лишь меньшую часть времени, необходимого для проверки документов. Задержка, если она происходила, объяснялась бюрократическим процессом сравнения документов с записями на Земле.

Подделка документов была совершенно бесполезным занятием, так как они слишком легко проверялись. В принципе все документы подвергались проверке достаточно часто. В нормальной ситуации любые документы, за исключением, пожалуй, документов «Джона Смита», могли быть проверены. Но разве можно было представить, что кто-нибудь окажется настолько наглым, чтобы выдавать себя за «Джона Смита»?

Подобным наглецом мог быть только такой неординарный и красноречивый человек, как Мартин.

«С моей стороны это не более чем предположение», — подумал Джефф, взвешивая в руке документы Мартина Каррэ. Но его уже не оставляло чувство, что Мартин был всего лишь Мартином Каррэ, а не «Джоном Смитом».

Но чувство симпатии к этому человеку не покидало Джеффа. Как бы ему хотелось найти любые другие документы, а не эти, доказывавшие, что Мартин, по меньшей мере, является самозванцем, явно замешанным в незаконных действиях. Последний кусочек мозаики встал на место и отчетливо стала видна вся картинка.

Обдумав увиденное, он наконец понял, почему Мартин помогал ему и Майки.

На Эвероне явно происходило что-то скверное. Все свидетельствовало об этом: странное поведение Констебля, собравшиеся внизу, одетые по последней моде люди, даже конструкция и внешний вид этого дома. От всей ситуации воняло личными амбициями и возможностью коррупции в правительственных кругах этого нового мира. Если сам Мартин находился по другую сторону закона, это объясняло его присутствие здесь тем, чтобы оттяпать кусок сверхприбылей оттого, что здесь незаконно совершалось.

Если рассматривать ситуацию под этим углом, его помощь Джеффу и Майки представала совсем в другом свете. Возможно, все объяснялось не их потребностью в помощи, а его потребностью с их помощью упрочить свое положение. Действия Мартина в качестве защитника человека, обладающего такими документами, как Джефф, только подтвердили бы его подлинность как «Джона Смита». Что может быть лучше для подтверждения непререкаемого авторитета, чем действия, подтверждающие его возможность помочь другим!

А что, собственно, Мартин сделал для Майки и Джеффа? Практически ничего, только использовал свой ловкий язык, чтобы рекомендовать действовать с осторожностью и сдержанностью тем, кто якобы представлял для Джеффа и маолота угрозу. Ни разу не использовал власть, которой обладал бы по праву, если бы был «Джоном Смитом», чтобы оказать им конкретную помощь.

Если еще учесть уклончивые ответы на каждый заданный Джеффом вопрос и, кроме того, его полное несоответствие с образом «Джона Смита», только глупый или доверчивый человек способен был поверить ему. Джефф не был ни глупым, ни доверчивым.

Он аккуратно положил документы на место и поправил подкладку чемодана. Дырка от когтя Майки была маленькой и едва заметной. Если повезет, Мартин ее не заметит, по крайней мере какое-то время. Но когда он ее заметит. Джефф скажет ему в глаза, почему он искал то, что нашел, и как у него возникли подозрения.