"За это ты мне еще ответишь", – зло пообещала я и поторопилась встать под душ. Прохладная вода приятно смывала с меня усталость и перипетии вчерашнего дня.

И все же я не знала, подглядывал он все еще за мной или нет.

Я стояла перед зеркалом, одетая только в полотенце, так как моя старая одежда была грязной, и сушила  волосы феном, когда открылась дверь, и зашел блондин.  Он сел на крышку унитаза и стал за мной наблюдать.

Я раздраженно вздохнула и еще раз расчесала волосы, прежде чем выключить фен.

Развернувшись к нему, я сильнее прижала полотенце к телу и зло на него посмотрела.

– Мне дадут какую-нибудь одежду?

– Ну, лично мне и так...– он окинул меня с ног до головы взглядом, – ...нравится.

– Если ты не хочешь, чтобы я разнесла эту ванную комнату, а также и весь дом, ты мне немедленно дашь одежду! – злилась я.

Он не шелохнулся.

 Он просто сидел и, ухмыляясь, смотрел на меня.

– Вот, возьми.

Повернувшись, я увидела брюнета, протягивающего мне одежду.

– Спасибо, – тихо сказала я и взяла ее.

Краем глаза я заметила, как брюнет бросил на блондина злой взгляд.

Через секунду  он протягивал мне руку и улыбался до ушей.

– Я, кстати, Бен.

На его добром лице выделялись невероятно синие глаза.

Чуть помедлив, я взяла его огромную ладонь в свою и пожала.

– Франциска.

За моей спиной презрительно фыркнул блондин и закатил глаза.

– А этот дурак зовет себя Нильсом, – сказал Бен.

Я повернула голову к Нильсу, который зло на нас смотрел.

– Устроим теперь групповые обнимашки? – издевательски спросил он.

– Нильс, я не буду с ней обращаться, как с заложницей.

– Но ты  не обязан и сюсюкаться с ней!

– Не слушай его, – сказал Бен, а я молча кивнула.

– Ты голодна?

– Да, немного, – кивнула я.

– Ладно, тогда одевайся, и мы поужинаем.

Улыбнувшись мне, он покинул ванную.

– Подлиза, – услышала я за своей спиной голос Нильса.

Развернувшись к нему, я еще крепче сжала слишком короткое полотенце, в котором все еще была.

– Вон отсюда.

– Нет.

– Да.

– Я никуда не уйду.

– Еще как уйдешь.

– Забудь об этом.

– Немедленно, черт возьми, подними свою задницу и выметайся отсюда!

Мы оба подскочили, когда голос Бена прервал нашу дискуссию. Нильс, фыркнув, покинул ванную, захлопнув за собой дверь.

– Идиот, – прошептала я и быстро надела на себя свежую одежду, которую дал Бен. Это были джинсы-дудочки, которые, не смотря на то, что я была худышкой, даже мне были тесными, и футболка, которая была мне велика. Явно мужская.

Выйдя из ванной, я осмотрелась. Примерно в пяти метрах от меня была дверь.

 Может, она ведет на улицу?

– Мы здесь!

Развернувшись, я натолкнулась на холодные карие глаза.

Меня уже начал доставать этот взгляд.

Сжав ладони в кулаки, я гордо прошагала мимо Нильса прямо в гостиную, где очень вкусно пахло.

– Надеюсь, ты любишь лазанью, – сказал Бен и мило улыбнулся.

Я мысленно решила номинировать его званием самого крутого похитителя мира. В смысле, кто из похитителей кормит своих пленных лазаньей?

– Я обожаю лазанью, – оживилась я и села за уже накрытый массивный деревянный стол.

– Меня сейчас стошнит. Ваш долбаный флирт отвратителен, – вмешался Нильс и сел рядом со мной. От того милого парня, которого я видела вчера, не осталось и следа.

– В твоем понимании доброе обращение к девушке уже флирт? – засмеялся Бен.

– Это существо женского пола, но ты в этом все равно ничего не понимаешь, Бен.

– По-моему, Бен понимает о существах женского пола намного больше, чем ты. – Сказала я.

– Ой, ну надо же, – Нильс закатил глаза, – Маленькая похищенная девочка разговаривает с нами и даже высказывает своё мнение.

– Лучше маленькая похищенная девочка со своим мнением, чем неандерталец без мозгов, – прошипела я в ответ, а его лицо перекосилось.

Черт возьми.

 Я его рассердила.

 Стул перевернулся, и вот он уже нависал надо мной.

– Так, значит, я безмозглый неандерталец по-твоему?

Я почувствовала на своей щеке его горячее дыхание и вдруг испугалась.

– Оставь ее, Нильс.

– Почему это, Бен? – спросил он, не отводя от меня взгляда.

И я опять смотрела в ледяные карие глаза.

 Я ненавидела это.

 Этот страх.

 Эти глаза.

 И его.

Совершенно неожиданно он развернулся и сел на диван. Я уставилась в свою тарелку и попыталась взять чувства под контроль.

Я услышала незнакомый голос и поняла, что Нильс включил телевизор.

 Мне не надо было поворачивать голову, чтобы понять, о чем велся репортаж.

"...После того, как юная Франциска Майер была взята в заложники, расследование ведется в ускоренном режиме. Полиция оценила их как особо опасных преступников. Также отец Франциски обратился к общественности".

Репортер замолк, и тогда я услышала этот голос.

 Голос, который я ненавидела.

 Который я презирала.

 От которого я хотела сбежать.

 –Я умоляю всех, кто это видит, – говорил отец. – Помогите мне найти мою дочку. Она же ни в чем не виновата! Пожалуйста, верните мне мою дочь!

Я так сильно сжала руки, что побелели костяшки пальцев. Ногти впились в ладони, и я почувствовала, как боль, злость, ненависть и одиночество поднимались во мне.

Но мне нельзя было плакать.

 Не здесь.

– Все в порядке?

– Услышала я голос Бена как в тумане. Но так и осталась напряженной.

– Да, – сказала я.

Но я продолжала смотреть в одну точку и не заметила, как Нильс задумчиво меня разглядывал.

Будто в трансе я поднялась со своего места и не заметила, как тяжелые ноги повели меня в комнату, где я спала прошлой ночью.

– Куда ты идешь?

Слова Бена вырвали меня из мыслей, и я сжалась.

– Кровать, – прошептала я тихо. Я знала, что еще немного и упаду.

В моей голове крутились непонятные мысли, замутняя все мое сознание.

Я не заметила, как дошла до комнаты, открыла дверь и легла в кровать. В моей голове все крутилось и мне становилось все хуже и хуже.

Хоть я и была очень далеко от моего отца, я все равно смогла почувствовать запах его отвратительного парфюма. Было такое ощущение, что он исходил от каждого предмета и хотел помучить меня. Я уткнулась носом в подушку, чтобы не чувствовать этот запах.  Но даже она не могла изгнать его из моих воспоминаний.

Перевернувшись на живот, я прочувствовала каждый синяк, будто они не просто были на моем теле, а проникали в самые кости.

 Мне хотелось кричать.

 Мне хотелось рыдать.

 Мне хотелось умереть.

 По моим щекам потекли слезы и стали впитываться в подушку.

 Внезапно вернулись воспоминания о той ночи.

 Обо всех тех ночах.

Я лежала в одиночестве в своей кровати в обнимку с моим плюшевым мишкой, которого мне подарила мама в этом году на мой седьмой день рождения.

 Окно моей комнаты было немного приоткрыто, и легкий прохладный летний ветерок освежал лицо и развевал занавески.

 Я видела очертания месяца на небе.

 Интересно, он сделан из сыра?

 Я подумала о том, каков был бы на вкус сыр с луны, если бы его можно было купить и попробовать.

 Может быть, на вкус он был точно таким же, как и обычный сыр?

 Закрыв глаза, я представила, будто я была на луне со своей мамой, и мы вместе ели сыр. Моя мама была классной. Ее смех звучал, как звон серебряных колокольчиков и от нее всегда пахло лавандой. Ее глаза были синими и они всегда светились, когда она за меня радовалась.

 Но больше всего мне нравились ее длинные каштановые волосы.

Я тоже хотела иметь такие. Она каждый вечер приходила ко мне в комнату и расчесывала мне волосы расческой своей мамы, моей бабушки.