Галина Васильевна вовсе смутилась.

— Никакая я не героиня, — уверяла она. — Как все медицинские работники, выполняла свои обязанности, старалась возвращать раненых к жизни, в строй. Не всегда получалось… Тем дороже всяких наград выжившие, победившие и ныне еще живущие… Один из них перед вами — Алексей Константинович Христофоров…

Ответить людям так — одно. Другое — справиться самой с нахлынувшими воспоминаниями. Мне повезло: Галина Васильевна поделилась со мною тем, что не только помнится очень долго, но порою и спать не дает.

Теперь мы частенько общаемся по «бесплатной работе» в Российском Совете ветеранов, встречаемся на разных «культурных мероприятиях», и я все больше открываю для себя, сколько в этой скромной, тихой женщине таится душевной красоты и силы, убежденности в свою веру!

Ее военная биография началась с 1943 года, когда Галя закончила Московский медицинский институт вместе с подругой Тамарой Мариной. Обе девушки с привлекательной внешностью (Галя — голубоглазая блондинка, Тамара — темноокая брюнетка) сошлись характерами и взглядами на свое предназначение. Обе попросились на фронт. Обе собрали чемоданы, в которые уложили учебники и томики сочинений Шекспира и Шиллера. Обе поклялись не разлучаться. Обе дали зарок — сохранить девичью честь и достоинство для настоящей любви и замужества.

Девушки прибыли по назначению в полевой подвижной госпиталь 1-го Белорусского фронта. Госпиталь двигался следом за наступающими войсками, а нетранспортабельные, тяжелораненые оставались в Барановичах на попечении трех врачей. Молодые хирурги — Галина и Тамара — воочию столкнулись с ужасами войны. Вшивость, кровотечения, столбняк, гангрены, инфекции и… безумные (правда, среди них попадались и притворщики — их распознавали под наркозом). В смятение повергли ранения в верхнем позвонке: в течение часа образуются пролежни и вскоре оголяются все кости. Раздирали душу крики гибнущих: «Спасите!», «Дайте умереть!..». Раненные в голову срывали от боли бинты. Приходилось из открытых мозгов вынимать пинцетом привнесенный мусор… Тяжелее всего было медработникам еще и потому, что к личным переживаниям прибавлялись переживания раненых.

Не пожалели подруги, что взяли с собой учебники, предварительно практиковали операции на трупах. От потрясений, усталости, недоедания падали в обморок. Галина Васильевна с подругой отважились написать письмо в наркомат обороны: погибают раненые, нет антибиотиков и других лекарств, нет крови для переливания, нет перевязочных материалов, нет продуктов питания… К счастью, на письмо отреагировали быстро. Прислали хирурга — Юрия Федоровича Лося, он взял на себя часть самых сложных операций. Поступили и нужные лекарства, кровь для переливания. Местные жители и священнослужители на четырех телегах привезли хлеб, молоко, овощи. За ранеными помогали ухаживать выздоровевшие югославы, воевавшие с немецкими фашистами на нашей стороне. Нашим друзьям-славянам некуда было эвакуироваться — родные края далече. Чувство благодарности к ним у Галины Васильевны сохранилось на всю жизнь.

После Барановичей был Брест: неразлучных подруг и главного хирурга перевели в госпиталь командного состава. Тут-то и «достался» Галине Васильевне раненый в ногу Алексей Константинович Христофоров. Он умолял: «Только не отрезайте… На свадьбе танцевать хочу…»

После успешной операции и поправки он отбыл в свою часть, а Галине пришлось расстаться на время со своей подругой Тамарой — в блиндаж, где она оперировала, угодила бомба. Ее, тяжелораненую, отправили в другой госпиталь… Потом снова трудная работа на маршрутах войны — Польша, Германия. Остались тому вечные свидетели — боевые награды. А любовь? Кто знает, сколько светлых чувств пробудили обе красавицы в мужских сердцах, опаленных войной.

— Вы счастливы? — спросила я Галину Васильевну.

— Да. После войны я вышла замуж за славного парня — Бориса, с которым познакомилась случайно, в поезде, направляясь на шахматный турнир. Я ведь с одиннадцати лет занимала в школе первенство по шахматам, в пятнадцать сыграла вничью с чемпионом страны… В спокойные от обстрелов часы устраивала в госпитале сеансы одновременной игры. Эти сеансы оказались успешной терапией… Есть у меня наследница — дочь Таня, специалист по медоборудованию. Семья моя — семья единомышленников. Общая вера — составляющая подлинного счастья.

— А как сложилась жизнь у Тамары? — поинтересовалась я.

— Ей довелось испытать муку невысказанной любви, — вздохнула Галина Васильевна. — Полюбила она моего брата Александра. Догадывался ли он — не знаю. Но когда я спросила, как он относится к Тамаре, ответил: «Предложил бы руку и сердце, если бы не был женат». Тамара — однолюб, отдалась всецело врачеванию, заботе о детях своих родственников, сейчас тоже на пенсии.

Тоже на пенсии… Это состояние люди принимают по-разному. Галина Васильевна осталась человеком действия. Мало кто знает, что она с благословения своей семьи, по зову своей веры совершила три рейса в Приднестровье, лично сопровождала три вагона раненых к месту назначения. Готова поехать и в другие «горячие» точки, но лучше бы они поутихли насовсем, навсегда!

Снова и снова удивляюсь: где только берутся силы и мужество у таких людей! Как-никак Галине Васильевне Мельниковой (по мужу Васановой) за семьдесят! Пусть кто-то вспомнит ее прежнюю, а кто-то узнает настоящую. Ведь добро — незабываемо!

Об этом напомнила и вторая встреча с Алексеем Константиновичем Христофоровым. Пригласил он Галину Васильевну вместе с подругой Тамарой на концерт своего хора в ЦДРИ. Представил их своим друзьям: «Мои спасительницы… Ноги сберегли, видите — на своих, не спотыкаюсь…» А рядом с ним стояла и улыбалась…

— Вероника! Медсестра нашего госпиталя! — обрадованно воскликнула Галина Васильевна.

— И моя жена, — уточнил солист хора. И со свойственной ему шутливостью продолжил: — Приезжал за вами, Галиночка, не застал, увезли куда-то раненую… Что делать? Прихватил Веронику с собой, так вместе и кочуем по жизни, к сожалению, без детей…

— Благодарим за сюрприз! Оказывается, не все тайны я узнала на теплоходе…

Вот так еще раз встретились фронтовики. Надеются, не последний. Ведь впереди — 50-летие Победы!

Мы познакомились в Российском комитете ветеранов войны. Небольшого роста, пухленькая (что не мешает ее легкой походке), с улыбчивыми глазами, миловидным лицом. Но прежде всего покоряет ее добродушие, а также прямота и достоинство в суждениях — ни тени угодничества!.. Увидела на приеме в Кремле Президента России, пробилась к нему, замолвила словечко о женщинах-фронтовичках. Спасибо, мол, что привечаете и одариваете нас, ветеранов, по праздникам, но жизнь наша больше будничная, трудная. Особенно тяжко дается она женщинам-фронтовичкам, осталось их уже так мало, здоровье потеряли смолоду, на войне, теперь нуждаются в помощи и защите.

Верит Мария Зиновьевна Богомолова, как и мы все, что защитниц Родины не забудут в суете политических баталий и страстей…

А жизнь идет своим чередом. Эту женщину многие знают как активную общественницу, члена Совета ветеранов 21-й армии и чемпионку Москвы по радиоспорту — два года подряд она была первой. Как-никак радист 1-го класса. Откуда это у нее? Отвечает:

— С войны… Набралась ума и набивала руку в каждом бою… Помню…

«Помню…» Так начинают свою фронтовую исповедь многие ветераны. Мария Зиновьевна Богомолова поведала мне о своем первом боевом крещении.

— Началось оно зимой 1943 года, когда все части нашей дивизии пошли в наступление на новгородской земле. Меня донимали мысли: «Что будет со мною? Сумею ли справиться со своими обязанностями в первом бою? А вдруг убьют или тяжело ранят? Хуже всего попасть в плен — наслышалась о зверствах фашистов».

Впервые развернула свою рацию под небольшой елочкой, наверху которой успела прикрепить антенну, разгребла снег. Вышла на связь с радистом наблюдательного пункта: