- Потому что я Соколиная охотница, - просто отвечаю я.

Выражения лица Гэвина не изменилось.

- BaobhanSith залезала тебе в голову раньше. То, что ты Охотница, не остановило ее тогда.

Мои губы сжимаются, а пальцы сворачиваются в кулаки. То, что ты Охотница, не остановило ее тогда.

Он не ошибся. Это так же не остановило Лоннраха. Ни от копания в моей голове, ни от кражи воспоминаний, как будто это было совсем несложно. Киаран однажды говорил мне, что я еще не вошла в полную силу Охотниц, даже учитывая, что я могу сражаться с фейри и двигаться так же быстро, я не могу видеть их без сейгфлюра, и я до сих пор пытаюсь противостоять их ментальному воздействию.

Единственная разница между мной и любым другим человеком, вернувшемуся из Sith-bhruth в том, что способности Охотницы дают мне силы противостоять большим физическим повреждениям. Это значит, что Лоннрах мог мучить меня дольше, и укусы практически заживали к его следующему визиту.

Они всегда заживают. Видишь? Они всегда заживают.

Я подавляю воспоминания, которые грозятся вырваться наружу.

- Как я могу тебя убедить?

Гэвин зовет Деррика, который вылетает со своего места из рядом стоящих деревьев, оставляя золотую дорожку в воздухе.

- Вы уже закончили обниматься? Потому что я уже не могу…. Ух. Кто-то пнул котенка? Что случилось?

- Я отведу ее вниз, - говорит Гэвин, - сходи за Дэниэлем.

- Нет, - резко говорит Деррик, его ореол окрашивается красным цветом. - Я не верю, что это необходимо.

- Это нужно сделать, - отвечает Гэвин. - Ты знаешь почему.

На какое-то мгновение, я могу поклясться, деревья замолчали. Все деревья замерли вокруг нас. И даже легкий ветерок пропал.

Деррик смотрит на Гэвина долгое время, словно решает, что сказать.

- Она не похожа на других. Она…

- Охотница, - отвечает Гэвин. Его взгляд встречается с моим. - Я знаю.

Ради всего святого с меня достаточно,

- Она находится прямо здесь, - шиплю я. - И она хотела бы объяснений.

- Это тест, - говорит Деррик. Он подлетает к моему плечу, как будто в знак солидарности против Гэвина. Его крылья задевают мою щеку. - Неприятный. Для того, чтобы доказать, что ты не под воздействием sithichean. Тебе не надо этого делать.

Гэвин сверлит его взглядом.

- Айлиэн все еще человек. Она была под воздействием фейри и раньше, и здесь не может быть исключений. Ты один из тех, кто придумал это правило. Помнишь?

Крылья Деррика быстро начинают биться о мою кожу.

- Мы сделаем одно в этот раз, ты…

- Я сделаю это, - чуть не крича, говорю я. К счастью, они оба немедленно прекратили пререкаться. Крылья Деррика перестают биться о мою щеку. - Я сделаю это, - в этот раз я говорю спокойнее. - Мне нечего скрывать.

После некоторой тишины Деррик шепчет мне.

- Ты не хочешь этого делать. Ты не должна.

То, как он это говорит, может означать только одно: это будет больно. Я ненадолго закрываю глаза, прежде чем сказать.

- Если это поможет вернуть его доверие, я сделаю это.

Деррик вздыхает.

- Они не позволят мне пойти с тобой, но я приду, как только Дэниэль закончит. Хорошо?

Он слетает с моего плеча и парит перед Гэвином.

- Испытание Айлиэн не будет отличаться от других.

- Прошу прощения?

- Ее способности охотницы только усложнят ситуацию. Я не уйду, пока ты не пообещаешь мне, - Деррик скрещивает руки. - Один раз. Не больше.

- Хорошо, - резко говорит Гэвин.

Деррик кивает.

- И я хочу, чтобы ты знал, что прямо сейчас я тебя ненавижу.

Он улетает, прежде чем Гэвин успевает что-то сказать. Его ореол освещает вход в пещеру лишь на мгновение до тех пор, пока пикси не растворяется в темноте.

- Я согласилась на это, но это не значит, что мне нравится это, - я пытаюсь держать голос спокойным. - Что включает в себя этот тест?

Ты провела дни-недели-месяцы-годы с Лоннрахом. Ты сможешь так же выдержать и это.

Гэвин ждет, пока свет крыльев Деррика полностью исчезает, прежде чем заговорить; его черты немного смягчаются.

- Один из моментов - это проверка твоей крови.

Я стараюсь контролировать свою ответную реакцию, мое желание отступить. Мою кровь. Мою грязную, наполненную ядом фейри кровь. Что если это повлияет на результат? Внезапно лицо Лоннраха всплывает в моей памяти. Шепот слов, обещание боли. “Мне просто нужно использовать твою кровь, чтобы увидеть”.

Я должна рискнуть. Если я этого не сделаю, Лоннрах найдет меня. Я не готова с ним биться, пока нет.

Словно читая мои мысли, Гэвин говорит.

- Если ты действительно та девушка, с которой я вырос, то прошу прощения за это.

Глава 16.

Мои глаза завязаны шейным платком Гэвина. Он спокойно ведет меня через длинный коридор, затем вниз, так долго, что я уже потеряла счет шагам. Он держит мою руку нежно и терпеливо. Я спускаюсь медленно, чтобы не споткнуться, пытаясь услышать какие-нибудь звуки, чтобы понять, куда мы идем.

Единственным звуком здесь, помимо наших шагов, является звук капающей воды. Температура падает, пока мы спускаемся все глубже под землю, запах заплесневелых камней ударяет в нос.

Когда мы достигаем нашей цели, Гэвин усаживает меня на один из камней.

- Дай мне свои руки, - бормочет он.

Я делаю, как он просит и, прежде чем я успеваю что-либо ответить, он надевает мне на руки тяжелые кандалы. Чувство страха наполняет меня.

- Что ты делаешь?

- Я говорил, что тебе это не понравится, - говорит он. Затем Гэвин касается моего плеча - нежное прикосновение, как будто он сожалеет о том, что произойдет. Этого Гэвина я знаю.

- Подожди…

Он уходит; звуки шагов исчезают, когда он поднимается по лестнице. Когда никто больше не приходит, я начинаю дрожать от холода и страха. Я ничего не вижу сквозь платок, а скованные руки могут вернуть мне слишком много воспоминаний.

Это всего лишь испытание. Единственное. Ты можешь через него пройти.

- Гэвин? - Зову я его. Я жду. Где-то позади меня вода капает на землю с кротким “КАП” - один за другим, и кроме этого я ни черта не слышу.

Все остается тихим еще долгое время, и я больше не могу этого вынести. Я трясу головой, чтобы ослабить повязку. Она сползает вниз на один дюйм. Я пытаюсь снова и снова, запрокидывая голову, пока она не сползает ко рту. Затем я использую зубы, чтобы окончательно освободиться от нее.

Я в пещере, затхлой, грязной и сырой. Я прислонена к породе камней, которых ещё никогда не видела. Столб лунного света светит через отверстие в верхней части скалы, освещая неровные стены. Они блестят, словно звезды, пойманные в ловушку группами, яркие и светлые. Я провожу по ним ладонью и ощущаю гладкую и отшлифованную до совершенства вулканическую породу.

- Я вижу, ты сняла повязку, - говорит незнакомый голос.

Мне приходится напрячь глаза, чтобы увидеть его. Я даже не слышала, как он пришел. Если только он был здесь все это время, наблюдая за мной. Он стоит прямо за лунным светом, где слишком темно, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь, кроме его очертаний.

Его высокая фигура прислонилась к одному из валунов на дальней стороне пещеры. Спустя мгновение он выходит на свет, и я могу разглядеть черты его лица.

У него были мужественные черты: нос, который раньше был сломан, и тело, мускулистее, чем у Гэвина. Он повидал сражение, это очевидно. Один глаз закрыт повязкой.

- Я так полагаю, Гэвин не вернется, - говорю я.

- Верно. Думаю, он напьется до потери памяти, - говорит мужчина, его глаз оценивающе смотрит на меня. - Это что-то вроде традиции, когда нам приходится делать это.

Его акцент легко отличить: я знаю его с того момента, как однажды забрела в один из самых бедных районов Глазго, пытаясь сбежать от родителей. Отец провел весь день, ругая меня за это.

Его интонация и произношение отличается от того, как говорят мои богатые сверстники в Эдинбурге и Глазго. Наши уроки речи с детства были направлены на устранение ирландского акцента и замену его шотландским, чтобы больше быть схожими с английским обществом, что в свою очередь означало статус и богатство. В отличие от меня, каждое его слово произносится картаво.