Выхода нет. Я в ловушке. Гладкий материал полуотражающий - прямо как зеркала.

Теперь ты по себе знаешь, каково это - чувствовать себя беспомощным.

Любая рациональная мысль ускользает от меня. Твёрдый материал обвивается вокруг моих плеч, я пытаюсь глотнуть как можно больше воздуха, но не могу. Корни всё ближе окутывают меня, сердце бешено колотится. Паника во мне поднимается до тех пор, когда я могу услышать удары пульса в ушах. Я не могу дышать.

- Айлиэн! - Деррик зовет меня, его крошечные ногти впиваются в кожу на моей шее. Я не могу услышать его из-за моей паники. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что не могу дышать. Лишь сдавливаю корни до тех пор, пока пальцы не начинают кровоточить.

Но они продолжают сдавливать и поглощать меня всю. Меня окутывает тьма. Черная, как смоль.

Я закрываю глаза. Именно в тот момент, когда я была уверена, что дерево раздавит меня, треск от роста корней прекратился. Я падаю на колени, задыхаясь. Когда я открываю глаза, меня, буквально, ослепляет яркий свет. Картинка в глазах мутная, но мне удается различить скалы, возвышающиеся надо мной, темную пещеру и…и…

- Гэвин!

Я даже не задумываюсь. В один момент я на коленях на заснеженной земле, а на следующий - на ногах, крепко обнимаю Гэвина. Я глубоко вдыхаю его запах: виски, дым и ароматное мыло. Это потихоньку успокаивает мой бешеный пульс, восстанавливает дыхание. Неожиданно меня наполняет ощущение тепла и безопасности.

Он жив. Он и правда, жив.

- Айлиэн, - бормочет он, его тело слишком напряжено в моих объятиях. Он с осторожностью произносит моё имя, словно проверяет его вес на своем языке, - Айлиэн, - он вновь повторяет, словно неуверенный.

Я даже не пытаюсь понять его реакцию. Я утыкаюсь лицом в теплую шею. Он пахнет безопасностью. Он пахнет домом. Он пахнет всем тем, чего я так желала в зеркальной комнате, что я увижу его снова и обниму вот так, как сейчас.

- Ну, чёрт возьми! - Я слышу, как Деррик ругается, пытаясь вылезти между нами. Легкий поток воздуха от его крыльев касается моей щеки, когда он улетает.

- Это неловко. Ой! Эйтиннэ! Перестань так бесстыдно пялиться, и иди поищи своего брата, - пауза. Затем: - ну, хорошо. Я буду в том дереве. Прямо тут. Позовите меня, когда закончите.

Крылья Деррика тихонько шумят, а шаги Эйтиннэ растворяются в темноте пещеры. Мгновением позже я лишь сильнее прижимаю Гэвина, но в нем ничего не говорит о том, что он хоть немного расслабился, его плечи все еще напряжены.

Как же сильно это отличается от того последнего раза, когда я его видела. Перед сражением, он обнял меня так, будто знал, что ему придётся меня отпустить, но не был готов. Как будто не увидит меня снова.

Как будто он думал, что я иду умирать.

Я отстраняюсь, чтобы спросить, что не так.. и вздрагиваю.

- Господи, - шепчу я.

Шрамы вокруг его правого глаза, которые выглядят как отметки от когтей на его коже. Другой, длинный, тянется от губ и продолжается над скулой, заканчиваясь у самых ресниц.

Но не на шрамы я обратила внимание. Что-то во взгляде Гэвина заставило меня остановиться. Его ярко-голубые глаза, всегда такие родные и знакомые, уставшие от борьбы. Он смотрит на меня так, будто мы никогда не встречались прежде. Будто мы не выросли вместе или не бились вместе против фейри или будто мы чуть не поженились из-за того недоразумения.

Я тянусь, чтобы прикоснуться к шрамам. Он вздрагивает, но не отступает. Я провожу пальцами по дорожкам, что они оставили на коже.

- Как это произошло? - слова сами слетают с моих губ.

Я провожу пальцем по самому длинному шраму, и Гэвин хватает меня за руку.

- В ночь, когда ты исчезла, они пытались забрать мои глаза, - его голос пустой. - Твой пикси спас меня.

Я сглатываю подошедший к горлу ком. Я должна была его спасти. Не Деррик.

- Мне очень жаль.

Гэвин отступает на шаг и ещё долгое время рассматривает меня.

- Я думал, ты погибла. Мы все так думали. После трёх лет отсутствия я думал, что Эйтиннэтоже мертва.

- Они забрали меня в Sith-bhruth, - говорю я, - разве Киаран не говорил вам?

Я всегда понимала Гэвина с полуслова. Я знала его так долго, что каждая мелочь в нём была мне известна: его лицо, чувства, выражения. Я знала, что ему нравится и не нравится. Я знала, что когда он потерял отца, он глубоко похоронил свои эмоции, как и я, когда потеряла маму.

Но этот Гэвин… Спустя три года он почти неузнаваем. Он держит себя совсем по-другому, тело напряжено, как будто он готов сражаться в любой момент. И я не пропускаю, как его глаза мелькают в осторожной оценке окружающей местности.

- Айе, он говорил мне.

Деревья шелестят вокруг нас, и взгляд Гэвина скользит сначала слева от меня, затем справа. Лес возвышается над пещерой, отбрасывая на заснеженную землю тени. Лес густой и темный, ничего не видно, кроме самого входа в пещеру. Я чувствую силу в этом месте, она оседает на моём языке, как и тогда, когда Киаран открыл мне портал. Это место должно быть скрыто от солдат Лоннраха.

Деревья снова колышутся, а прохладный ветер развивает мои волосы. Тело Гэвина напрягается, будто он прислушивается к чему-то. Спустя мгновение, он говорит.

- Тебя не было долгое время, даже для мира фейри. Но ты не выглядишь изменившейся, - он всматривается куда-то позади меня. Чтобы увидеть, что я кого-то привела? - На тебе даже нет отметок.

Я делаю шаг назад.

- Что ты имеешь в виду?

Шрамы, оставленные Лоннрахом, скрыты под одеждой, но он никогда не касался моего лица, никогда не отмечал меня там. И, в отличие от Гэвина, мой возраст не изменился. Мне было восемнадцать, когда Лоннрах забрал меня в Sith-bhruth, и мне всё ещё восемнадцать.

Гэвину уже двадцать четыре. Он вырос в плечах. Его тело выглядит более мужественным, мускулистым. Я замечаю маленькие, сморщенные шрамы на его шее, чуть выше воротника пальто.

- Я видел людей, которых они туда забирали, - говорит он строго. - Они не возвращаются прежними. Они лишь умело притворяются теми, кем они были, но они преданы фейри. Они уже предавали нас раньше.

Я почти говорю ему, что я не осталась прежней. Что часть меня вернулась сломленной. Лоннрах вырвал и уничтожил часть меня, и я не уверенна, смогу ли хоть когда-то заполнить эту дыру.

Пальцы тянутся, чтобы засучить рукава. Чтобы показать ему мои шрамы. Я не неотмеченная. Я не целая. Я до сих пор изо всех сил пытаюсь собрать кусочки себя воедино.

Но я ничего не делаю. Я кладу дрожащую ладонь на его щеку, призывая его посмотреть на меня.

- Ты думаешь, я подобна им? - Когда он не отвечает, я добавляю: - я бы никогда не предала тебя.

Он стискивает зубы.

- Я не знаю этого.

Я должна убедить его. Гэвин - результат этого мира, который я оставила, когда попала в плен. Лоннрах показал мне лишь призрачную часть разрушенного Эдинбурга, сразу после того как все произошло, и это пробудилось в моем воспоминании. Гэвин был там. Он все видел.

- Айе, ты знаешь, - говорю я ему. - Ты хотел, чтобы я тебе пообещала перед битвой. Ты помнишь? - он качает головой. - Ты хотел, чтобы я пообещала, что не умру.

Гэвин отпрянул от моего прикосновения.

- И ты так и не сказала этих слов.

Я помню.

Я не могла их сказать. Я не даю обещания, которые не могла бы сдержать, а часть меня верила, что я не выживу, чтобы увидеть следующее утро. Если я выживу то только, потому что спасу их всех. Если я погибну, значит, я проиграла. Здесь не было других вариантов.

Теперь я лучше знаю.

Прежде чем я успеваю ответить, Гэвин говорит.

- Докажи мне это. Что ты все еще Айлиэн.

То, как он это говорит, останавливает меня. Он произносит это тихо и расчетливо.

- Доказать? - Я делаю шаг к нему, но он отступает. - Гэвин я стою прямо перед тобой. Я живая. Какое доказательство тебе еще нужно?

- Они легко могут контролировать людей. Почему я должен тебе верить?

Я начинаю понимать: через что бы он ни прошел, это научило его никому не доверять. Даже мне.